Ударь или убей! - Спиллейн Микки - Страница 4
- Предыдущая
- 4/12
- Следующая
Я собрался было позвонить, но вспомнил портье из приемной и положил трубку. Спустившись в фойе, позвонил из телефона-автомата, откуда была видна конторка портье. Назвав номер в Нью-Йорке, стал ждать.
Когда на том конце подняли трубку, я спросил:
— Арти?
— Здорово, Келли! Как жизнь?
Мы целых пять минут болтали ни о чем, периодически крепко ругаясь, чтобы отбить у излишне любопытного оператора всякую охоту слышать нас дальше. В конце концов я сказал:
— Вот что, Арти. Пробей для меня один номерок и собери всю информацию о его владельце, какую сможешь найти. И еще: выясни все, что сможешь, о Бенни Квике. Он вроде бы должен быть сейчас в Майами.
Я продиктовал номер «кадиллака», потом мы еще немного поболтали о том о сем и на том расстались.
На улице опять пошел дождь, на этот раз довольно сильный. Я огляделся по сторонам, заметил знакомый огонек и, широко улыбнувшись, пошел на него.
Фонарь над дверью притона должен быть красным, а над полицейским участком — зеленым, старомодным и засиженным мухами. По одному лишь виду фонарей сразу представляешь, чем будет пахнуть внутри. В полицейских участках стоит тяжелый мужской запах дешевых сигар и пота. Пахнет лежалой шерстью, старой мебелью, пылью и кофейной гущей. Ко всему этому примешивается атмосфера страха и стыда, которую создают посетители участка, чьи имена навсегда остаются в учетной книге.
Я вошел внутрь. Сержант Вене выпучил глаза от удивления, а я спросил:
— Где твой капитан?
— А зачем он тебе?
Двое постовых, стоявших в углу, подкрались ко мне на цыпочках. Они уже собирались схватить меня, когда дверь в кабинет распахнулась и на пороге показался Кокс.
— Оставь его, Вуди. — Капитан смерил меня взглядом. — Чего тебе?
Я широко, но отнюдь не дружелюбно улыбнулся:
— Помнишь, ты хотел снять у меня отпечатки пальцев? Просил заскочить как-нибудь?
Кокс покраснел, потом скрипнул зубами. Он подошел ближе, остановившись в полуметре от меня.
— Не строй из себя крутого, приятель. Думаешь, мы не умеем обращаться с такими, как ты?
— Именно так я и думаю, — кивнул я. — Вы абсолютно не умеете обращаться с серьезными парнями, капитан. Я думаю, вы все здесь форменные болваны.
У Кокса набрякла жила на лбу. Но, к моему удивлению, он довольно быстро взял себя в руки.
— Сними у него отпечатки, Вуди, — жестко, но сдержанно приказал капитан стоявшему за моей спиной постовому.
Я назвал свое имя и адрес и этим ограничился. Если он хотел узнать обо мне что-то еще, то сначала ему пришлось бы завести на меня дело. Вновь широко улыбнувшись, я оставил этих вонючих копов беситься сколько влезет и вышел на свежий воздух.
Было девять вечера. Слишком поздно для кино, но самое время для бара, куда я и направился. Бар назывался «У Джимми». За стойкой стоял сам Джимми. Я заказал пива. Джимми оказался компанейским парнем и выпил со мной.
Когда я наконец спросил его, что он знает о Симпсоне и его владениях, Джимми криво улыбнулся:
— Никто из местных его никогда не видел, по крайней мере из тех, с кем я знаком.
— А девочки?
— От их путаных рассказов мало толку. Симпсон у них то толстяк, то худой, то высокий, то плюгавый, то мужчина в соку, то старик. Они не хотят ничего рассказывать.
— Я слышал, что он хорошо им платит.
— Не то слово, черт возьми! Бонни Энн и Грейс Шеффер щеголяют в норковых манто и просто сорят деньгами. Хеллен Ален машины меняет как перчатки. Она приезжает сюда раз в месяц повидаться со своими. Когда-то была очень славной девочкой. Как, впрочем, и все они.
— Они так изменились из-за денег?
Джимми покачал головой и отвел взгляд.
— Не в этом дело. Деньги изменили бы их, если бы они не были красотками и их бы так высоко не ценили.
— Тогда что? Что их изменило? Работа, которую они выполняют для Симпсона? — спросил я.
Джимми неопределенно пожал плечами:
— Они не говорят, чем конкретно занимаются. Иные работают секретаршами, отвечают на звонки и тому подобное. Местные телефонные операторы часто с ними общаются.
— Но если операторам так интересно, почему они просто не наберут номер Симпсона и не поговорят с ним?
— Если совершенно серьезно, кто ж захочет рубить сук, на котором сидит? — усмехнулся Джимми. — После побывки Симпсона и его банды в городе остается куча денег, и мы можем на это существовать. Есть и еще кое-что. Симпсон — крупный налогоплательщик, и у него пропасть связей, как выяснили местные проныры. Несколько умников попытались было нарыть на Симпсона компромат, но быстро поджали хвосты. В полицию никто не обращается, да и особого смысла я в этом не вижу. Кокс... он похож на голодного кота, который знает, что ему придется либо поймать мышь, либо помереть с голоду. Но еще он понимает, что мышка ядовита, и если он и сожрет ее, то все равно помрет.
Джимми поставил перед мной еще одну бутылку и отошел, чтобы обслужить другого клиента — того самого нервного водителя такси, который не хотел везти меня в Паинвуд. Я подумал, усмехнувшись, что лучше бы я послушался его.
Таксист тоже заказал пиво, что-то пробормотал о погоде, а потом шепнул Джимми на ухо:
— Я кое-кого сегодня видел. Сначала не узнал, но потом присмотрелся и понял, что это Рут Глисон.
Я налил себе полный стакан, делая вид, что полностью поглощен процессом. По словам Морта Стейгера, Рут Глисон — та самая девчонка, что убежала в Нью-Йорк одновременно с Флори Деил.
— Ты уверен? — спросил Джимми водителя.
— Думаю, да. Конечно, она изменилась. Модно одета и все такое, но лицо осталось прежним. Не хотела даже смотреть на меня. Отвернулась, едва завидев меня.
— С чего бы это она вернулась?
— А пес ее знает! Она села в голубой микроавтобус, из тех, что ездят на холм, и уехала. — Таксист жестом заказал еще пива, выпил и ушел.
Джимми вернулся ко мне, вытирая руки о фартук.
— Морт Стейгер рассказал мне о девочке Глисонов, — прямо сказал я.
Джимми не удивился.
— Хороша девчушка. Она провела на холме целый месяц. Почти не бывала в городе, а когда приезжала, то ни с кем не разговаривала. Они с Флори отправились к Симпсону в одно время. Флори, кстати, изредка появлялась в городе. Она изменилась до неузнаваемости.
— В каком смысле изменилась?
— Какая-то стала... Ну, в общем, все эти девчонки становились такими... чужими, что ли, — вздохнул Джимми. — Шарахались от всех, старались ни на кого не смотреть и ни с кем не разговаривать — в общем, вели себя странно.
— А что, ни у кого из них не было родителей?
— Отец Флори был смертельно болен, а мать умерла уже давно. Думаю, Флори согласилась работать на Симпсона, чтобы помочь отцу попасть в госпиталь Гумболдт. Ей удалось устроить его туда, но старик все равно вскоре умер. Рак, что тут поделаешь?
— Но это только один случай, — заметил я.
— А кто может указывать детям? Они все равно поступят по-своему. Конечно же у некоторых из них была родня, но Симпсон предлагал действительно огромные деньги. — Джимми открыл еще одну бутылку и передал мне: — За счет заведения.
Он налил и себе пива, и мы молча осушили стаканы.
— В городе лучше держи язык за зубами, — предупредил Джимми. — Здесь небезопасно.
Я улыбнулся, расплатился и пожелал ему спокойной ночи.
Несколько минут я стоял под навесом и смотрел на дождь, потом направился обратно в центр города. Я перешел через улицу и почти дошел до угла, когда мимо проехал огромный «форд», повернул налево и остановился в полусотне метров от меня. Я на всякий случай укрылся в тени и зашагал быстрее.
Какой-то мужчина вышел из машины, повернулся и вытянул за руку кого-то еще. С минуту они постояли рядом, а потом я услышал рыдания.
Я побежал, держась за ребра, скрипя зубами от проснувшейся боли. Но не успел. Они услышали топот, и тот, кто стоял ближе к машине, прыгнул на сиденье и захлопнул дверцу. Машина тихо отъехала и тотчас скрылась из вида, будто ее и не было.
- Предыдущая
- 4/12
- Следующая
