Невеста авантюриста - Аллен Луиза - Страница 26

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая

Квин определенно планировал ее выдать. Лина решила, что не станет рыдать и сопротивляться, на нее снисходило пугающее, леденящее спокойствие. Если они увидят, что она не оказывает сопротивление, то, быть может, у нее останется хоть какая-то надежда совершить побег позднее. Впрочем, реакция Квина поразила и ранила ее, точно острый нож.

– Как зовут эту женщину? – спросил Квин.

– Селина Шелли, милорд.

– О, кажется, у нас некоторое несоответствие. Юную девушку, живущую здесь, зовут Селина Хаддон.

– Это вымышленное имя, милорд, – уверенно сказал полицейский. – Видите ли, они так делают – имя оставляют свое, а фамилию берут чужую. Отличный ход, но тем не менее она остается воровкой и шлюхой. Эта женщина вышла из одного из самых лучших домов с дурной репутацией, под названием «Голубая дверь», что возле Сент-Джеймсского дворца.

Прежде чем Квин заговорил, в комнате воцарилась минутная тишина.

– Где и когда произошла эта кража?

– В Лондоне, милорд. В доме сэра Хамфри, при свете дня. Пятого марта сего года.

– Если вы не сможете объяснить, как одна и та же женщина может находиться одновременно в двух местах, которые к тому же разделяет Ла-Манш, то вам придется признать, что у нас не та Селина, которая вам нужна, Инчболд. Я согласен, что обе они, должно быть, кисейные барышни, но та прелестная маленькая леди, что находится у меня на содержании, четвертого числа этого месяца большую часть дня провела вместе со мной в теплой постели в Кале, что на севере Франции.

– По нашим сведениям, эта молодая особа здесь, и прибыла она в Дрейкотт-Парк одна со станции, милорд.

– Так и есть. – Лина вдруг открыла глаза и обнаружила, что снова может дышать. Что бы Квин ни делал, но, судя по всему, он не собирался передавать ее в руки властей, по крайней мере не сейчас. – У меня появились срочные дела в Кале, но я знал, что состояние здоровья дядюшки ухудшилось, а потому отправил ее сюда раньше себя. Эта проказница истратила на новую шляпку все деньги, что я дал ей на экипаж, а потому ей и пришлось добираться дилижансом.

– Вы отправили свою любовницу в дом своего дядюшки, милорд?

– Он плохо себя чувствовал, и я знал, что ей удастся его подбодрить, – лаконично пояснил Квин.

– Я полагаю, у нее есть документы, чтобы подтвердить свою личность, милорд? – спросил Инчболд.

– Вот уж не думаю. – Казалось, что, сказав это, Квин пожал плечами. – У женщин такого рода обычно нет документов. По крайней мере, паспорта нет точно. Я обнаружил ее на рыбацком судне, принадлежавшем одним из моих знакомых. Но почему вы спрашиваете? Неужели вы не верите моему слову, Инчболд? Или вы думаете, я не смогу узнать женщину, обществом которой наслаждался недели напролет? – Милые, шутливые нотки в его голосе теперь сменились холодным негодованием джентльмена, чьи слова безосновательно подвергались сомнению человеком более низкого происхождения.

– Нет, нет, ни в коем случае, милорд. Если вы говорите, что эта женщина была с вами…

– Я сказал, что в этот день она была на пути из Франции, – резко поправил его Квин. – Она, возможно, могла бы быть к этому причастна, если бы все это произошло ранним утром следующего дня.

– Совершенно верно, милорд. – Очевидно, полицейский был напуган. – Нет, это случилось после полудня. А могу я поговорить с этой женщиной? Ну, вы понимаете, чтобы полностью удовлетворить расследованием свое начальство.

– Несомненно. Но только когда она вернется. Ей отчего-то нравится совершать долгие пешие прогулки по деревенским окрестностям. Возвращайтесь после ужина, Инчболд, и вы сможете обсудить с ней все, что вам угодно.

– Ваша светлость. – Судя по интонации, полицейский уже поднялся со стула и направлялся к двери. – Благодарю вас за содействие.

Послышалось, как закрылась передняя дверь, и экипаж, отъезжая, снова зашуршал гравием. Лина по-прежнему оставалась в своем укрытии, не зная, способны ли удержать ее собственные ноги. Она слышала, как Квин позвонил в колокольчик, и через несколько минут дверь вновь отворилась.

– Тримбл, немедленно позовите сюда Дженкса. И еще, Тримбл, никто, слышите, никто из прислуги не должен говорить с этой ищейкой или отвечать на вопросы прочих незнакомцев, иначе им грозит немедленное увольнение. Это понятно?

– Я прослежу за этим, ваша светлость.

Квин подошел к ширме и остановился.

– Оставайтесь там же. – Голос его прозвучал резко и холодно.

Лина невольно вздрогнула и подчинилась и стала прислушиваться к шагам Квина. Он ходил из угла в угол, пока не послышался стук в дверь.

– А, Дженкс. Эта коляска, которая только что отъехала. Я хочу, чтобы вы проследили за ней, посмотрите, куда она приедет, и присоединится ли кто-нибудь к этому человеку. Сделайте все возможное, чтобы остаться незамеченным. Когда удостоверитесь, что он прибыл на место, немедленно возвращайтесь ко мне.

– Да, милорд. Он появился здесь не к добру, не так ли? Ничего, мы положим этому конец.

– Теперь вы можете выйти, – сказал Квин, когда в комнате снова стало тихо. – Держитесь подальше от окна.

– Спасибо. – Лина отошла в дальнюю часть комнаты и, дрожа всем телом, села на твердый стул с высокой спинкой. – Огромное вам спасибо. Я думала…

– А я думал, что вы говорите мне правду, а вы, оказывается, практически представительница древнейшей профессии из сент-джеймсского борделя. – Он стоял перед ней в угрожающей позе и выглядел взбешенным. – Я только что дал слово офицеру, представителю закона, что вас здесь нет. А теперь потрудитесь рассказать мне всю правду, иначе я верну его сюда в мгновение ока, так что вы не успеете и произнести слово «виселица».

– Я не крала этого сапфира. И я не проститутка.

– И вы, конечно, ничего не слышали о борделе «Голубая дверь» и никогда не встречали этого Толхерста?

– Я там живу. – Брови Квина удивленно поднялись. – И я была в его спальне, когда он умер. Но я ничего не крала.

– Как вы оказались здесь?

– Моя тетушка – владелица «Голубой двери». Она больна, и она отправила меня к лорду Дрейкотту, потому что когда-то, много лет тому назад, они были знакомы. Я рассказала ему правду. А тетушка была уверена, что мне никто не поверит. Квин, если они все еще не нашли того, кто украл сапфир, то меня повесят.

– И учитывая этот факт, вы сочли возможным сделать меня соучастником? – сурово и мрачно сказал он. – Что ж, нам, пожалуй, лучше удостовериться, что Инчболд мне поверил, не так ли? Пойдемте наверх.

– Зачем? – Лина не сдвинулась с места.

– Быть может, чтобы перед ужином я мог получить некоторое вознаграждение за свою ложь?

Она почувствовала, что неумолимо бледнеет.

– Да нет же, ничего такого, что могло бы доставить мне удовольствие. Просто там мы сможем подготовить достаточно убедительное представление к тому времени, когда Инчболд вернется сюда. Я надеюсь, вы сможете войти в роль.

– Представления не имею. Но я постараюсь.

Борясь с нервной дрожью, Лина последовала за ним из кабинета и наверх.

Квин остановился возле ее спальни.

– Покажите мне свою одежду.

Без лишних вопросов Лина отворила дверь и открыла перед ним большой гардеробный шкаф и его массивные ящики.

– Наденьте это, – сказал Квин, доставая темно-синее шелковое платье, одно из тех, что она не успела перекрасить.

– Мне нужна служанка, чтобы зашнуровать корсет. – Лина потянулась за колокольчиком.

– Положите его на место. Справитесь и с моей помощью. Чем меньше прислуги будет втянуто в это дело, тем лучше. Я не хочу рисковать еще и их безопасностью. – Он, не церемонясь, взял ее за плечо, развернул спиной к себе и начал расстегивать крючки ее платья.

– Квин! Вы не можете раздевать меня!

– Почему нет? Или вы чувствуете себя комфортно, только когда в этом участвуют деньги? – спросил он.

– Я? Нет, совсем нет. – Лина послушно отпустила платье и, тотчас схватив другое, торопливо натянула его через голову, чувствуя лишь прохладное прикосновение ткани и равнодушный взгляд его изумрудных глаз.

• Предыдущая
• 26/55
• Следующая