Выбери любимый жанр

Семь лет в ожидании убийства - Спиллейн Микки - Страница 5

Изменить размер шрифта:
5

Повернувшись, я встретился с ней взглядом. Она смотрела на меня в упор.

— Так вы полагали, что мой отец — тот самый Мэссли, верно?

Не желая обманывать ее, я кивнул.

— И именно поэтому вы собирались помочь мне найти его?

Я снова кивнул. Мне стало как-то не по себе.

— А теперь, когда выяснилось, что вы ошибались?

Я усмехнулся. Девушка вела себя открыто и честно, и одиночество явно пугало ее.

— Не волнуйтесь, Терри, я не собираюсь идти на попятную и буду помогать. Но, надо сказать, что союзник вам попался порядком задрипанный.

Она поднялась со стула, мы были с ней почти одного роста. Ее глаза блестели, а когда она подошла ближе, я увидел в них слезы. Она протянула руки и коснулась меня, а потом внезапно прильнула ко мне всем телом так, что я ощущал ее всю — такую теплую и желанную.

— Вовсе ты не задрипанный, — прошептала она, и наши губы соединились.

Я почувствовал такую бешеную страсть, что стиснул ее изо всех сил. Слегка откинув голову назад, она тихо застонала.

Я решил остановиться прежде, чем будет слишком поздно. Снова ощутив себя во власти запретов и ограничений — этих неизбежных атрибутов нашей жизни — я подумал: а имеет ли смысл вновь возвращаться в эту жизнь. Но вдруг понял, что это уже произошло.

Оторвавшись от губ Терри, я подумал, что, выходит, существовало два человека, носивших имя Дж. Мэссли. Не исключено, что кто-то из них сменил имя и тогда вполне мог, как это часто бывает, сохранить, по крайней мере, первую букву своего подлинного имени.

* * *

Мне требовалось всего несколько минут, чтобы выяснить местопребывание фотографа Гилфорда. Он готовил серию снимков, которые должны были появиться в следующем номере газеты, но охотно согласился встретиться со мной через четверть часа и назвал кафе-автомат на Шестой авеню.

Когда он появился в дверях, я окликнул его. Он взял поднос, подошел к моему столику, и я представился. Хотя раньше мы никогда не встречались, я был хорошо знаком с его работами, а он слышал обо мне.

После того, как я сказал ему, что видел его снимки Носорога, он, припомнив их, поморщился.

— В чем дело? — поинтересовался я.

— Да просто паршивые снимки. Очень посредственный уровень.

— Вы специально ездили в Финике, чтобы сделать их?

Гилфорд замотал головой.

— Да нет. Просто так получилось. Я находился там поблизости, в частном санатории, — он постучал себя большим пальцем в грудь. — Туберкулез, знаете ли, в легкой форме. Я был там уже четыре месяца, когда умер Носорог.

— Вы встречались с ним там?

— Я? Нет. Он жил на ранчо милях в двадцати-тридцати. Я, знал это и то, что с помощью аппарата искусственного дыхания он продолжал заниматься делами.

— А вы тогда хорошо его рассмотрели?

— Разумеется. Хотя времени на съемку мне дали мало.

Я прищурился.

— Расскажите, как все это происходило?

— Да здесь, собственно, нечего рассказывать. Мне неожиданно позвонили из газеты и попросили снять умершего Носорога для вечернего номера. В то время это была новость номер один, а я как раз находился неподалеку от места происшествия. Так что в просьбе газеты не было ничего необычного. Я приехал на ранчо в день похорон, пробился через толпу «скорбящих друзей» и нашел женщину, которая там всем заправляла. Мой приезд отнюдь не привел ее в восторг. Тем не менее, она провела меня в комнату, где стоял гроб.

— Кто была эта женщина? Близкая родственница?

— Нет, у Носорога не было семьи. По-моему, это была его сиделка. Очень красивая женщина.

— Кто же был на похоронах?

— Ну, сами можете себе представить: гангстеры, политики, желающие наладить связи с преемниками «босса». В общем, все, как обычно. Вы же знаете.

— Да, разумеется.

Гилфорд внимательно посмотрел на меня.

— А что именно вас интересует?

— Не знаю, пока еще сам не знаю. А скажите мне, как выглядел покойник?

Он пожал плечами.

— Как обычно. Правда, тело покойника было закрыто почти до самой шеи, так что я мог видеть лишь лицо и кончики пальцев рук, сложенных на груди.

Гилфорд помолчал, задумчиво прикоснулся к губам, потом добавил:

— Насколько я помню, гроб был закрыт, потом его открыли лишь на очень короткое время, чтобы присутствовавшие бросили на усопшего последний взгляд. Носорог сознавал, что будет представлять собой не очень привлекательное зрелище, поэтому и отдал четкое распоряжение на этот счет.

— Похоронили его там же?

— Да, на кладбище, неподалеку от холма. Кстати, с похоронами не тянули, они состоялись через два дня после кончины Мэссли.

Гилфорд побарабанил по столу кончиками пальцев.

— А почему вас все это так интересует?

— У меня есть подозрение, что Носорог жив.

Гилфорд на секунду задумался, потом покачал головой.

— Вряд ли. Чего-чего, а уж покойников я навидался.

— В гробу любого человека можно принять за покойника.

— Недурно для начала. Продолжайте.

— Немного грима, полная неподвижность, чего не так уж сложно добиться, если гроб открывали на считанные минуты. В этих условиях совсем не трудно сыграть роль покойника.

— Разумно, но напрашивается один вопрос.

— Какой?

— Зачем ему это понадобилось?

Он был прав. Я не мог ответить на этот вопрос. Мэссли достиг вершины своей карьеры. Да и куда бы он мог скрыться? Ведь выследить человека его положения не составило особого труда. Да и вообще, зачем ему понадобилось имитировать собственную кончину?

Я поблагодари Гилфорда, вышел из кафе и неторопливо побрел по Шестой авеню в сторону своего дома. В ночном небе загремели раскаты грома. В воздухе чувствовалось приближение дождя. И он начался, едва я дошел до конца квартала. Непогода немного отвлекла меня от тяжких раздумий.

Проклятый Носорог! Нужно же ему было окочуриться! Я бы своими руками отключил его аппарат и с улыбкой наблюдал за его предсмертными судорогами. Я отдал бы все на свете, лишь бы оказаться с ним рядом в тот вечер, когда произошла авария на линии электропередачи. Я бы наблюдал за тем, как медленно и постепенно он умирает, вспоминая, как я мучался в тюремной камере. Я следил бы за выражением его лица, слушая его мольбы о помощи, и даже выпил бы стаканчик за его благополучное путешествие в ад.

Подойдя к дому, я открыл дверь своей квартиры, включил свет и увидел двух парней, вставших с моего дивана. Дула их автоматических пистолетов были направлены прямо на меня. Это были другие ребята, не те, что утром. Тот, из них, что был повыше ростом, произнес:

— Поворачивайся и пойдем.

— Куда?

— Слишком много болтаешь, — сказал он и слегка подтолкнул меня дулом пистолета.

Деликатный намек, но для меня и этого было достаточно. Я повернулся и направился к двери. Их машина стояла у тротуара, задняя дверь была открыта. Я сел в нее. Мои визитеры тоже уселись, зажав меня с обеих сторон.

* * *

В Ист-сайде есть заведение под названием ресторанчик «Руби». В задней комнате перед тарелкой, наполненной аппетитно поджаренными ребрышками, сидел Мэнни Уоллер. На его столе стояли также телефон и коробка с сигарами. Полка бара была заполнена бутылками легкого столового вина. Ничего другого он не пил. Мэнни страдал от обжорства и разжирел, как свинья. Его здоровью это, конечно же, на пользу не пошло, зато жизнь сохранило — он не участвовал в «операциях», но постепенно занял в уголовном мире Нью-Йорка весьма видное положение.

Никто не знал, чем именно занимался Мэнни, но все относились к нему с опаской. Поговаривали, что он стал казначеем крупного гангстерского синдиката. Он был представителем нового поколения гангстеров, взявших власть в уголовном мире после разгрома аппалачской группировки.

И вот теперь Мэнни глядел на меня, вытирая жир, струившийся по подбородку.

— Садись, — приказал он.

Я не сразу воспользовался его приглашением, и громила, стоявший рядом, ударил меня ребром ладони в живот так, что я сложился пополам и рухнул на стул.

5
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры