Коп ушел - Спиллейн Микки - Страница 8
- Предыдущая
- 8/43
- Следующая
— Видимо, да. Но мне кажется, что они захотят получить от этого еще какие-нибудь преимущества.
— Какие?
— Заиметь своего человека в этом сволочном Синдикате.
— Ты слишком долго отсутствовал, Джил. Они выросли, и теперь это невозможно.
— Для свиных задниц невозможно. Но кто-то уже пытается проникнуть туда.
Когда закончился одиннадцатичасовой выпуск новостей, Берк выключил телевизор и вылил в стакан остатки пива. Сегодня был долгий день, а завтрашний будет еще длиннее, поэтому он решил пораньше лечь спать. Неожиданный звонок в дверь заставил его оторвать голову от подушки.
Кого это черт принес в такое время? Любой из его друзей сначала позвонил бы по телефону, а кроме них, он никого не желал. Он взял со стола револьвер, встал за косяк и открыл дверь.
Вошедшая была в свитере и короткой юбке, сверху был накинут белый дождевик. Тяжелые волосы обрамляли ее лицо с большими карими глазами и ярким, почти рубиновым ртом.
— Вы собирались стрелять в меня, мистер Берк? — осведомилась Элен Скенлон.
Губы Берка улыбнулись, но взгляд был по-прежнему холоден. Привычным движением он сунул пистолет в кобуру.
— Не сегодня.
— Почему вы не приглашаете меня войти?
— Сейчас вряд ли подходящее время для визитов.
— Сделайте для меня исключение.
— Проходите, — кивнул он в сторону комнаты. — Не обращайте внимание на беспорядок. Я не ждал гостей.
— Очевидно, не ждали с тех пор, как тут поселились. Вы не слишком аккуратны, мистер Берк.
— Кого это касается? Вам не противопоказана выпивка?
— Нет, спасибо.
— Как хотите.
— Не будьте таким грубым. Разрешите, я присяду?
Джил поставил для нее стул, а сам уселся в кресло-качалку.
«Кое-что начинает закручиваться», — подумал он.
— Я пришла извиниться, — сказала она.
— За что?
— За то, что назвала вас перебежчиком.
— А как насчет облезлой крысы?
— Вы действительно сильно обиделись?
Берк пожал плечами и хлебнул пива.
— Это вовсе не связано со словами, какими вы меня называли.
— Значит, вы не обиделись? Я прошу прощения, — искренность в ее голосе была неподдельной.
— Стоит ли?
— Я подслушала телефонный разговор мистера Бердуна. Он сказал, что вы снова полицейский и опять суете свой нос, куда не следует. Вероятно, вы представляете угрозу для его... бизнеса?
— Вы чертовски тонко подметили об угрозе.
— Мистер Берк... иногда все бывает таким запутанным.
— Не верьте всему, что пишут газеты. Сколько вам лет? — Тридцать.
— По вам не скажешь.
— А вам сколько?
— Сто десять.
Элен слегка улыбнулась.
— По вам тоже не скажешь.
— Все это чепуха, девочка.
— Почему вы представляете для них угрозу?
— Потому что делаю карьеру на том, что пытаюсь покончить с ними.
— Разве вы не знаете, что это невозможно?
— Похоже, все так думают, но ошибаются. Тот, кто поднимается наверх, может упасть вниз.
— Мой отец тоже так думал.
— Джо Скенлон сумел заполучить оружие, из которого был убит главный свидетель обвинения против Папы Менеса и шести других главарей Синдиката. На пистолете были отпечатки убийцы, и стены, окружавшие одну важную политическую фигуру, зашатались. Гангстеры сбили его на украденном автомобиле и вернули себе пистолет. Это было расценено, как дорожное происшествие.
— И никаких доказательств, что все было не так? — сухо заметила она. — Если бы старая леди была жива — единственный человек, слышавший его предсмертные слова, — ты бы так не говорила.
— Что за старая леди?
— Она скончалась через два дня. Видимо, его смерть доконала ее. Она сообщила услышанное Хансону, который был тогда начальником полиции. Все, что он мог сделать — занести сказанное в протокол, но как свидетельские показания эта запись недействительна. Печальный факт...
Элен Скенлон попыталась справиться со слезами, уже подступившими к ее горлу. Она пришла только для того, чтобы извиниться. Она не собиралась копаться в прошлом. То, что она не хотела ни обсуждать, ни вспоминать, было странно, но, с другой стороны, и ее можно было понять. Она сидела напротив Джила Берка, и вид его сурового лица, и то, как он ко всему относился, заставило ее осознать, что все это из прошлого превратилось вдруг в настоящее.
— Тридцать тысяч долларов, которые остались после папы... все до последнего цента пошло на лечение матери. И все, что я смогла заработать, отправилось туда же.
— Но все это — прекрасная пища для любителей сенсаций. Ведь ты же выступала на сцене клуба, принадлежавшего мафии, встречалась с ее главарями, украшала ее вечеринки...
— Это еще не все, что я делала, потому что надо было зарабатывать деньги. Если бы не я, то другие... А маме я говорила...
— Люди обожают интересные зрелища. Но когда ты выступила свидетелем на суде Скоба, то окончательно связалась с ними.
— Но он был там!
Несколько мгновений Джил внимательно вглядывался в нее.
— Если бы ты порвала с ними после смерти отца, то вопроса о Скобе бы не было...
— Простите, мистер Берк, но мне были необходимы деньги, понимаете вы это? Где бы я их еще получила? Мама умерла через полгода после смерти папы, и мне надо было оплатить все расходы на лечение и похороны.
— О'кей, я тебе верю.
Он действительно верил ей.
Наконец, она совладала с собой.
— Я отлично помню, как публика в зале освистала меня. Это был конец.
На месяц я уехала из Нью-Йорка, но когда вернулась, все оставалось по-прежнему, ничего не изменилось. Никто, кроме журналистов, любящих скандалы, не хотел со мной разговаривать. Когда я однажды встретила Фоллера...
— Вика Петрочини?
— Да. Не знаю, почему все звали его Фоллером. Он представил меня кое-кому, и я получила место секретарши в Бойер-Рестон.
— С хорошим окладом?
— Да, они обошлись со мной очень любезно.
— Эта компания — одно из легальных отделений гангстерского Синдиката. — Бойер-Рестон управляет стоянками автомашин, похоронными бюро, химчистками, ресторанами...
— Известное дело!
— Что?
— Ничего, — хмыкнул Джил. — Ты хорошо знаешь Фрэнка Бердуна?
— Однажды видела его в Вегасе. Он занимался связью с общественностью. — Он умеет устраивать первоклассные похороны, детка. Но хочу заметить, что клиентов для похоронного бюро создает он сам. Ты знала об этом?
— Секретарши не задают вопросов.
— Но ты проработала достаточно долго, чтобы кое-что понимать и кое-кого запомнить. Потом ведь слухи должны были заставить тебя призадуматься. Конечно, тебе не нравились мысли, которые приходили в голову, но не говори мне, что ты ничего не знала.
— Я старалась ни о чем не думать, мистер Берк.
— Но все же разговор об этом заметно волнует тебя.
— Извините меня.
— Не надо никаких извинений.
— Возможно, вы мне не верите, но мой отец воспитал во мне чувство уважения к моральным ценностям.
— И поэтому ты защищала Скоба? — прищурился Джил.
— Да. Я говорила правду.
— Скажи, тебе нравятся эти люди?
— Никто из них не сделал мне ничего плохого.
— Я спрашиваю не об этом.
Она невольно отвела взгляд и опустила руки.
— Нет.
— Почему же?
Элен подняла глаза и взглянула на него.
— Потому что, как вы сказали, я проработала там достаточно долго и стала задавать себе вопросы.
— Почему же ты не ушла от них?
Элен встала и набросила на плечи плащ.
— Мне, мистер Берк, просто некуда уйти.
Выражение лица Джила говорило, что это не так, но он промолчал. Поднявшись, он проводил ее до двери.
Стук ее каблучков по паркету, слабый запах ее духов были необходимы этой квартире, где он жил последние годы. Внезапно он почувствовал, что упустил что-то в своей жизни. Элен протянула ему руку, которую он крепко сжал.
— До свидания, мистер Берк.
Он хотел попрощаться с ней, но все слова вылетели из головы. Ее карие глаза смотрели ему в лицо. Он ощутил, что на лбу у него появилась морщина. Приблизившись к ней, Берк почувствовал в себе какую-то легкость. До того, как их губы слились, она закрыла глаза и издала какой-то неясный звук. По ладони в руке Берка пробежала дрожь. Мягкий и нежный поцелуй длился всего несколько секунд, но был подобен струйке сквозь щель в плотине, струйке, которая грозит превратиться в яростный поток.
- Предыдущая
- 8/43
- Следующая
