Долгое ожидание - Спиллейн Микки - Страница 6
- Предыдущая
- 6/63
- Следующая
— Вы видели вечерние газеты?
— Нет, черт возьми! Я только что вышел из больницы.
— Тогда вам стоит проглядеть их. — И он тут же повесил трубку.
Я купил газету в ближайшем киоске и понял, что он имел в виду. Это была, собственно, крохотная заметка, которую втиснули в полосу в самый последний момент. Она гласила:
"Полиция задержала некоего Макбрайда, обвиняемого в убийстве бывшего окружного прокурора Роберта Минноу, совершенном пять лет назад. Макбрайд опознан как бывший житель нашего города, который скрылся сразу же после убийства Минноу, во время сенсационного расследования по делу об игорных притонах. После допроса Макбрайд был освобожден, и капитан Линдсей отказался представить прессе какие-либо разъяснения”.
Вот и все, дорогие мои. На нет и суда нет. Эта сенсация не состоялась.., пока что, во всяком случае. Я постоял немного, улыбаясь во весь рот, а потом вспомнил, что я, собственно, собирался сделать. Вернувшись в будку, я стал искать номер в телефонной книжке. Лут Зубастый числился в телефонной книге, но дома его не оказалось. Кто-то назвал мне бар, где я могу его найти. Когда я приехал по указанному адресу, Лут как раз во всеуслышание рассказывал жадно внимавшей аудитории завсегдатаев, как он собственноручно задержал Макбрайда.
Говорил он великолепно до той самой секунды, пока я не протолкался сквозь толпу поближе к нему. Заметив меня, он на полуслове прервал свою речь, точно поперхнулся, и весь побелел. Он прочитал в моем взгляде все, что я хотел ему сказать, и полностью поверил в это, замертво свалившись на пол.
Я заказал пиво и молча наблюдал за тем, как его вынесли из бара. Все сожалели, что он не закончил свой увлекательный рассказ. Завтра я отправлюсь к нему бриться и попрошу досказать эту историю мне персонально. Думаю, что впредь он будет единственным в мире парикмахером, который рта не раскроет в присутствии копов. Но сегодня вечером у меня были другие дела. Водитель, который подбросил меня к бару, все еще дремал в своей машине, ожидая "пассажиров, и я велел ему ехать на вокзал. Кратчайший путь туда лежал через центр города, так что мне представилась возможность увидеть, что являет собой Линкасл в те часы, когда в нем кипит деловая жизнь. В общем, это был вовсе неплохой городишко. Возможно, вы даже читали о нем в газетах или просто слышали. Когда-то, много лет назад, здесь и впрямь жилось неплохо. Небольшой медеплавильный заводик, где руду переплавляли в медные болванки, позволял обитателям городка заработать себе на сносное существование. Все они были простые, бесхитростные люди, обитавшие в собственных домиках и занимавшиеся только собственными делами.
Скорее всего, так бы все и оставалось, если бы не введение сухого закона. Линкасл не присоединился к числу городов, принявших закон, но три крупных города по соседству с ним ввели у себя запрет на спиртное. Так и получилось, что всякий житель этих трех городов, если ему хотелось выпить, просто-напросто отправлялся в Линкасл и пил там столько, сколько его душе было угодно. А вскоре в Линкасле стало возможно поразвлечься и другими способами. Линкасл получил известность. “Маленький Рино”. В десяти шагах от главной улицы вы натыкались на столы для игры в рулетку, в карты, в кости.., в общем, во что угодно. Теперь никто не желал работать на заводе, потому что всюду требовались крупье, служители, вышибалы и черт-те кто, и платили им всем немало.
Я подумал о том, сколько же они заплатили наемному убийце за то, чтобы он расправился с окружным прокурором, которому не нравились все эти делишки.
Шофер распахнул дверцу:
— Прибыли, приятель. С вас полтора доллара.
Я протянул ему две бумажки и вышел на станционную платформу. Там не было ни души, если не считать молодого негра-носильщика и женщины с грудным ребенком, прикорнувшей на лавочке. За платформой на стоянке виднелся автобус с погашенными фарами, и возле него шевельнулась какая-то тень.
Я подождал немного, но все было тихо. Тогда я пересек платформу и, еще раз оглянувшись, вошел в здание вокзала.
Старик кассир опускал окошечко своей будочки, когда заметил меня. Открыв небольшую дверцу в задней стенке своего киоска, он яростно замахал мне рукой. Когда я очутился внутри, старик захлопотал, тщательно запирая дверь на засов и придвигая к ней скамью.
— Черт возьми, Джонни, — бормотал он, покачивая головой, — с тобой не соскучишься. Ну, присаживайся, присаживайся.
Я сел.
— Никто не заметил, как ты добрался сюда?
— Никто. Да это и не важно, папаша. Он провел пальцем по прокуренным усам:
— Я слышал о тебе по радио и читал газету. Как тебе удалось добраться сюда и почему у тебя на голове повязка? Это они тебя избили?
— Они, — небрежно буркнул я.
— Черт возьми! Объясни же, что происходит.
— Объяснять особо нечего. Парень по имени Линдсей захотел побеседовать со мной. Ну, мы и поговорили. Правда, довольно грубо, так что разговор закончился в больнице. Впрочем, разговаривали мы не очень долго, и поэтому Линдсей считает, что нам придется встретиться еще раз.
— Вот уж никогда не считал тебя дураком, Джонни. Кем угодно, только не дураком.
— Кем же ты меня считал?
Вопрос был задан очень неожиданно и застиг его врасплох. Он заерзал на стуле:
— Прости, сынок. Я вовсе не хотел тебя обидеть... Впрочем, я, наверное, ошибаюсь.
— Вполне возможно, — согласился я и сунул в рот сигарету. Я всегда закуриваю, когда хочу замять разговор, а сейчас я хотел именно этого, поскольку совсем не понимал, куда он клонит, но не желал выдавать себя, Спрашивая о каких-то вещах, которые явно должен был знать.
— Сегодня вечером отходит автобус, — сообщил он, кидая взгляд на часы. — Через два часа, так что ты можешь дождаться его тут. Если тебя никто не видел, то им не удастся напасть на твой след.
— Оставим это. Мне здесь нравится, — усмехнулся я. — Что тебе известно о Линдсее?
— Джонни, неужели...
— Так я жду ответа.
— Тебе бы следовало знать, что он за человек. После убийства Боба Минноу он поклялся, что поймает того, кто это сделал, и с тех пор не перестает искать его. Он ни за что не отступится. И он совсем не такой, как все остальные. Собственно говоря, он единственный порядочный человек в здешней полиции. Предупреждаю, Джонни, тебе от него не спастись. Ни деньги, ни знакомства тут не помогут. Одному Богу известно, сколько раз пытались к нему подступиться, да только все бесполезно. Разумеется, от него давно бы избавились, раз он не желает участвовать в общей игре, но дело в том, что ему слишком много известно, так что если он вздумает развязать язык, то многим придется туго. — Он перевел дыхание.
- Предыдущая
- 6/63
- Следующая
