Выбери любимый жанр

Мисс Петтигрю живет одним днем - Ватсон Винифред - Страница 33

Изменить размер шрифта:

— Затруднительное положение? — коротко спросил Джулиан.

— Он почти ничего не говорит, — пояснила мисс Лафосс. Просто сидит молча и мысленно раздевает каждую вновь прибывшую женщину, а затем одевает снова, как надо. Так что, когда эта женщина в конце концов приходит к нему, у него уже готов ответ, что она должна носить. Конечно, все женщины думают, что он просто чудо, и обязательно возвращаются к нему снова.

«Ах, Боже мой! — подумала мисс Петтигрю. — Как неловко, если он смотрит на меня так же. Сейчас опять покраснею».

— Но вы не должны жаловаться на мои методы, — тихо заметил Джулиан, — если результат вас удовлетворяет.

— Рози, — сказала мисс Лафосс, — познакомься с Гвиневрой, моей подругой.

— Добро пожаловать, — сказала Рози.

— Вы не должны заказывать стейк с луком, — заботливо предупредила мисс Лафосс мисс Петтигрю. — Рози на диете. Она не смеет есть мясо, хотя обожает его. Дразнящий запах может испортить ей всю ночь. Или даже хуже: она может поддаться и впасть в искушение.

— Я не буду, — поспешно пообещала мисс Петтигрю.

— Я была у врача, — мрачно сказала Рози. — Чертов шарлатан. Курица! Белое мясо! Что скажете? Я ненавижу курицу. Она совершенно безвкусна. Не разрешил ничего, чтобы наполнить желудок бедной девушки. Ни жирного, ни жареного. Картофель под запретом, ни крошки масла. О пирожном надо забыть навсегда. Что мне остается? Ради чего жить?

— Ох! — хором всхлипнули женщины за столом.

— Мода на худобу может пройти, — утешительно заметила мисс Дюбарри, — и тогда ты совершенно естественно достигнешь правильного стандарта, в то время как нам придется отказаться от танцев и литрами пить сливки, пока не лопнем.

— В пятьдесят лет, — пессимистично сказала Рози, — мне будет все равно, толстая я или худая.

Заиграла музыка.

— Давайте потанцуем, — предложил Джулиан.

Он протянул руку Рози. Рози плавно перетекла в его объятия и приникла к его плечу, наводя мысли об их близости, личной близости. Они танцевали щекой к щеке.

Мисс Петтигрю зачарованно наблюдала за ними.

— Какая красивая женщина! — восхитилась она. — Я никогда раньше не видела ничего подобного. Она иностранка?

— Она растолстеет, — мрачно сказала мисс Лафосс. — Попомните мои слова. Невозможно вечно говорить «нет» жареному стейку с луком.

— Она женщина для гарема, — ответила мисс Дюбарри. — Мне не нравится такой тип. Ленивые одалиски.

— Напротив, — возразил Тони. — Они помнят, кому принадлежат, и не морочат себе головы современными идеями. Один мужчина, один хозяин. Других не существует. Их место в серале, и они не ищут никакого другого. Их обязанность заключается в удовлетворении прихотей господина. Чего еще они могут желать? Чего еще он может желать? Идеальные отношения, вот как я это называю.

— Ба! — презрительно сказала мисс Дюбарри. — А мне нравится независимость в женщине. Что за люди, эти мужчины? Они устают от брака уже через шесть недель после женитьбы. К черту все это! Клубника со сливками хороша только для разнообразия. Но на завтрак, обед и ужин?! Скучно жить с женщиной, которая никогда не говорит «нет».

— Я согласен с Тони, — начал Майкл. — Современные женщины…

— Помолчи, — приказала мисс Лафосс. — Знаем мы ваши идеи. Они безнадежно устарели. Гвиневра, познакомься с Линдсеями, Пегги и Мартин. Женаты уже год и еще не собираются разводиться.

Мисс Петтигрю повернулась к последней паре. У них обоих были гладкие, молодые, живые лица. Прямые каштановые волосы, голубые глаза, веселые улыбки. Они вполне могли быть близнецами, только волосы Мартина были зачесаны назад, а у Пегги прямая челка на лбу плавно спускалась к ушам по обе стороны лица.

— На сцене, — объяснила мисс Лафосс, — выступают как близнецы. Для рекламы это лучше, чем муж и жена. Они нарасхват в комедиях, ревю и музыкальных шоу.

Мисс Петтигрю с радостным интересом разглядывала всех, кто попадал в поле ее зрения. Ее сияющие глаза безустанно скользили по публике. Снова загремели барабаны, звякнули тарелки, всхлипнул саксофон, фортепиано разразилось каскадом звуков. Люстры над головой погасли. Пары начали выходить в круг. Мисс Дюбарри с Тони тоже отошли. К ним присоединились Линдсеи. Мисс Лафосс незаметно кивнула головой мисс Петтигрю. Молодой человек запел в микрофон. Каждый выбирал ритм танца самостоятельно.

— Так вот что такое, — блаженно произнесла мисс Петтигрю, — ночной клуб! Это удивительное место.

Мисс Лафосс задумчиво посмотрела в сторону закрытых дверей.

— Ну, — осторожно сказала она, — существуют ночные клубы разного рода. Здесь вы, скорее всего, не встретите члена королевской семьи.

— Я не имею ни малейшего желания, — заявила мисс Петтигрю, — встречаться с членами королевской семьи. Для меня это было бы слишком большим потрясением. Я и так совершенно счастлива.

Музыка остановилась, зажегся свет, их друзья снова заняли свои места за столом. Конферансье сделал знак мисс Лафосс, она кивнула. Мисс Петтигрю услышала, как со сцены объявляют имя ее подруги. Эта новость была встречена бурей аплодисментов. Верхний свет погас и в наступившей тишине мисс Лафосс спокойно и непринужденно прошла к сцене, не забывая отводить плечи назад и мастерски покачивая бедрами. Она подошла к роялю и встала около него, опершись одной рукой в бедро, а другую лениво положив на черную блестящую крышку. Она имела смелость одеть платье ослепительно белого цвета. Хитро скроенный, тонкий, как лепесток розы, белый атлас, задрапированный белым тюлем, подчеркивал каждый изгиб ее соблазнительного тела, оставляя тем не менее впечатление бесхитростной невинности. Сейчас на сцене не было видно ни одного яркого пятна цвета, кроме короны ее золотых волос. Свет софитов превратил ее в сияющий нимб.

Несколько мягких вступительных аккордов, и мисс Лафосс начала петь. Мисс Петтигрю сидела, затаив дыхание. Ей почти не доводилось слышать профессиональных артистов. Ее знакомство с певцами из ночных клубов ограничивалось прослушиванием радиостанций, ее одиноким тайным пороком. Видеть и слышать певицу во плоти оказалось совершенно другим делом. Белая фигура на фоне черного рояля настолько завладела ее вниманием, что мисс Петтигрю, казалось, перестала дышать.

В роли профессиональной певицы мисс Лафосс казалась совершенно другой женщиной. Не меняя позы и выражения лица, она внезапно оказалась окружена аурой Звезды. С ленивой грацией покачиваясь в такт музыке, мисс Лафосс медленно обводила зал безразличным взглядом. Ленивые веки опускались на сонные глаза, которые внезапно широко распахивались, одаряя публику острым насмешливым взглядом. У нее был глубокий хрипловатый голос. Вряд ли это даже можно было назвать пением. Мисс Петтигрю не совсем была уверена, как это можно назвать. Иногда это было даже похоже на разговор, но от этих фраз, произнесенных мягким интимным тоном, восхитительные мурашки удовольствия пробегали вверх по позвоночнику. Мисс Лафосс исполняла озорную песню под названием «Что делает мама, когда папа уходит на работу?». Мисс Петтигрю наслаждалась каждой дразнящей фразой, иногда розовея при мысли, что, кажется, понимает смысл этих слов. Песня подошла к концу, зал разразился аплодисментами. Мисс Лафосс исполнила еще одну популярную песенку, потом другую. После этого она отказалась петь на бис и вернулась к столу.

— Прекрасно, дорогая, — сказала мисс Дюбарри. — Ты была великолепна. Неудивительно, что Ник не хочет потерять тебя. Я рада, что мы с тобой не соперницы, иначе не знаю, куда завела бы нас наша дружба.

— Когда ты поешь снова? — спросил Майкл.

— Около половины второго, — ответила мисс Лафосс.

— О, Господи! — простонал он. — Неужели придется ждать до тех пор?

— Тебя никто не заставляет, — мягко напомнила мисс Лафосс.

— Давайте выпьем, — предложил Тони.

Мисс Лафосс осторожно наклонилась к мисс Петтигрю и быстро прошептала:

— Помните: главное — не смешивать. Нет ничего опаснее непривычных напитков.

— Что вы будете пить? — спросил Тони.