Проклятие памяти - Соул Джон - Страница 54

• Предыдущая
• 54/75
• Следующая

Плоть сразу повисла рваными клочьями, он слышал, как хрустнула под железной хваткой волчьих челюстей кость. Левой ноги он больше не чувствовал, но ощущал, как льется на правую кровь из разорванных артерий.

Вокруг завывала буря.

Внезапно звуки начали глохнуть, исчезая, с ними уходила и боль. Белая пустыня обретала цвет, превращаясь в бирюзово-синее море. Он чувствовал, как теплые волны ласкают кожу, как обдувает лицо прохладный ветерок.

Он медленно плыл, в мозгу нарастало новое, невиданное ранее ощущение.

Вначале неясное, но он попытался сосредоточиться на нем. Ощущение усиливалось, становилось четче.

Энергия.

Волны бесконечной энергии, текущей, омывающей, наполняющей его мозг.

Внезапно все прекратилось – исчезли море, ветер, ощущение неги и волшебства. Голубое небо превратилось в белый потолок лаборатории. Темное пятно, появившееся в поле зрения, оказалось встревоженным лицом Питера Блоха.

– Я тебя чуть не доконал, – техник тяжело дышал, – ты вроде концы отдавать собрался. Стал кричать, биться... в общем, я взял – и все выключил.

Алекс молчал, уставясь на плафон лампы над головой и стараясь удержать в памяти все, что только что чувствовал и видел.

– Ничего ведь не было, – произнес он наконец.

– Не было?! – голос Питера сорвался на фальцет. – Да ты чуть не сошел с ума... или вообще не умер! Какого черта Торрес пытается доказать теперь, интересно мне знать?

– Ничего, – повторил Алекс. – Он ничего не пытается доказать, и со мной не произошло ничего такого.

Глубоко вздохнув, Питер покачал головой.

– Может, и не произошло... но готов спорить, тебе самому казалось, что что-то было. Можешь мне рассказать?

Алекс в упор посмотрел на техника.

– А вы разве не знаете сами?

– Ты думаешь, Торрес мне все-все рассказывает? – ядовито осведомился Питер. – Я знаю только одно – мы стимулируем мозг. Твой мозг. Для чего – Мне, пардон, это не сообщают.

– Именно для того, – ответил Алекс. – Для того, чтобы знать, как мой мозг работает. Только ведь это не мой мозг, правда? – Питер молчал, и Алекс сам ответил на свой вопрос: – Нет, не мой. С тех пор как мне сделали операцию, он перестал быть моим. Это мозг доктора Торреса.

Раймонд Торрес молча взял из рук Питера распечатку данных последних лабораторных тестов Алекса Лонсдейла. Бегло просмотрев листки, он поморщился, затем лицо его исказила гримаса.

– Вы, похоже, совершили ошибку, – небрежно швырнув листки на стол, он посмотрел на техника. – Эти результаты лишены какого бы то ни было смысла. Такое вы могли бы получить от активного мозга, но не от усыпленного.

– Так, значит, никакой ошибки нет, – Блох отвел взгляд от Торреса. Всегда одно и то же желание – скатать эти чертовы данные в трубу и затолкать ее в глотку этому занудному типу... Но зарплата-то хорошая, и работа непыльная. Терять все это только из-за того, что не слишком нравится начальник... Мысли Питера нарушил резкий голос Торреса:

– Что значит – никакой ошибки? Вы хотите сказать, что Алекс Лонсдейл во время тестов бодрствовал?

Питер Блох почувствовал, что пол уходит у него из-под ног.

– Ну да, – ответил он со всей возможной уверенностью, хотя в ту же секунду понял, что в действительности произошло. – Вы же сами отдавали распоряжение.

– Отдавал, – голос Торреса звенел от гнева. – Более того, у меня даже есть его копия. – Дернув ящик стола, он извлек оттуда листок бумаги и молча протянул его Питеру. В нижней строчке значилось: "Анестезия – ОЭН".

Перед мысленным взором Питера возникла фигура Алекса Лонсдейла, скрючившегося на стуле и листавшего каталог.

Сколько времени он пробыл в лаборатории? Да что там, вполне достаточно, чтобы...

– Мне... тоже показалось это несколько необычным, сэр, – пробормотал он.

– Необычным? – глаза Торреса напоминали горящие угли. – Вам показалась необычным, что пациенту, у которого искусственно вызывают галлюцинации, необходим наркоз?

– Нет, сэр, – Питер совсем растерялся. – Мне как раз показалось необычным, что... его не делают. Я... мне, наверное, нужно было позвонить вам...

От ярости Торреса била мелкая дрожь.

– О чем, дьявол вас возьми, вы говорите?!

Через три минуты и двадцать секунд, когда вернувшийся из своего кабинета Блох молча протянул Торресу листок с распоряжениями, тот в конце концов понял. Горящие, словно угли, глаза несколько секунд изучали нижнюю строчку, затем снова встретились с растерянным взглядом техника.

– И вы решили, что по этому поводу не стоит... гм... меня беспокоить?

– Я... парень еще раньше несколько раз говорил мне, что хотел бы пройти тесты без всякого наркоза. И я подумал, что он в конце концов уговорил вас.

Раймонд Торрес шагнул вперед, оказавшись перед Питером Блохом. Скрывать свою ярость Торрес больше не пытался, и, когда заговорил, голос его немедленно сорвался на крик.

– Уговорил... меня?! – орал он, задыхаясь. – Он ни разу и словом мне об этом не обмолвился! Вы хоть имеете представление о том, что происходит во время этих тестов?

– Да, сэр, – пробормотал Блох.

– Да, сэр! – передразнил Торрес. – Мы намеренно вызываем боль у пациента, мистер Блох. Физическую, психическую – почти у границ болевого порога. И пациенту помогает переносить ее только одно – наркоз. Без него он может сойти с ума – или...

– Но... после тестов он был вроде в порядке, – робко вставил Питер – и тут же сник под гневным взглядом Торреса.

– Возможно, он и сейчас чувствует себя нормально, – произнес Торрес после небольшой паузы. – Но это лишь благодаря тому, что ему неведомы эмоции. Или – пользуясь, кстати, вашим же милым термином – потому что он – "зомби".

Сглотнув, Питер перешел в наступление.

– Я и собирался выключить аппаратуру. Я следил за ним... следил внимательно, и мне показалось, что дело плохо. Вот и собирался все отключить, несмотря на ваши инструкции.

– Я много раз говорил вам, – резко ответил Торрес, – если у вас возникают сомнения относительно моих распоряжений – следует немедленно связаться со мной. Вы не сделали этого. Так что предлагаю вам пройти в лабораторию и собрать все ваши личные вещи. Затем я свяжусь с охраной и вас проводят к выходу. Жалованье за месяц вам вышлют через неделю. Вы поняли все?

– Но, сэр...

– Вы все поняли?! – голос Торреса снова был готов сорваться на крик.

– Разумеется, – прошептал Питер. Спустя секунду он хлопнул дверью, и Раймонд Торрес медленно опустился на стул. Подождав, пока сердце начнет биться в нормальном ритме, он потянулся к рассыпанным по столу листкам с результатами тестов.

Возможно, подумал он, все еще обойдется. К счастью, организм Алекса выдержал. Его мозг был настолько поглощен хаосом образов, вызванным стимуляцией, что попросту не заметил происходящего с остальными частями тела.

А... если нет?

– Но он так и не сказал, в чем именно дело? – снова переспросил Марш.

Аккуратно сложив салфетку – Эллен знала, что означал этот жест: муж принял какое-то решение, – он положил ее рядом со своей чашкой и в упор посмотрел на супругу.

– Нет, только то, что снова хочет обследовать Алекса. – Эллен уже в третий раз отвечала на вопрос мужа. Почему он не может понять, что в намерениях Раймонда нет ничего дурного? – Кроме того, – продолжала она, – если бы он действительно подозревал что-нибудь серьезное, он бы просто не отпустил Алекса сегодня домой. Он вполне мог оставить его в Институте.

– Да, конечно, однако на следующий же день я обратился быв суд, – подытожил Марш. – И он, думаю, понимает это. Несмотря на этот чертов контракт, я все еще остаюсь отцом Алекса, и если он не соблаговолит посвятить нас в детали проделанной им операции и объяснить, какие были допущены нарушения, Алекса он более не увидит. – Отодвинув стул, Марш поднялся из-за стола. И хотя Эллен была полка решимости продолжать давно начавшийся спор, она понимала – это уже бесполезно. Ей придется сделать то, что, она знала, лучше всего для Алекса – а с Маршем она разберется после. Когда Марш вышел из комнаты, она привычно собрала со стола грязные тарелки и сунула их в посудомоечную машину, закрыв дверцу, нажала кнопку.

• Предыдущая
• 54/75
• Следующая