Выбери любимый жанр

Охотники за динозаврами (сборник) - Шалимов Александр Иванович - Страница 4


Изменить размер шрифта:

4

— Его отца убили бельгийцы, — перевел Джонсон, глядя себе под ноги. — Он был расстрелян вместе с другими мужчинами их деревни несколько лет тому назад.

Воцарилось напряженное молчание.

— А ты сам был в том месте, где твой отец повстречал больших зверей? — спросил я, избегая смотреть в глаза негру.

— Нет, — сказал Квали, — но я знает туда дорога. Я… могу проводить туда белый охотник за карабин с патронами. Я довести до священный камень. Дальше останется один день пути.

— Решено, — объявил я. — Ты поведешь нашу экспедицию к священному камню. Завтра мы возвращаемся в Бумба, и, как только окончится время дождей, ты поведешь нас туда, где твой отец видел чудовищ.

— Я получу карабин? — подозрительно спросил Квали.

— Хоть неграм в Конго и не полагается иметь нарезное оружие, — сказал я, — но дам тебе карабин и патроны, если укажешь следы чудовищ. Только следы…

Квали закусил губы и поглядывал на меня исподлобья.

— Не обманешь, начальник?

— Если укажешь следы, не обману.

— Да, — торжественно произнес негр, — Квали отведет экспедицию и укажет следы больших зверей.

* * *

Через неделю мы были в Бумба. Я поручил Вуффу и Джонсону погрузить на пароход редких животных, которых мы отправляли в зоологические сады мистера Лесли Бейза, а сам сел в самолет и через несколько часов уже шагал по людным улицам Леопольдвиля — столицы Бельгийского Конго[1].

В городе недавно были волнения. О них напоминали выбитые стекла в витринах магазинов, обилие патрулей, мрачные лица конголезцев, взволнованный шепот белых. Нервное оживление царило в аэропорту. Многие бельгийцы отправляли свои семьи на родину.

Я занял номер в Гранд-отеле. Несколько дней ушло на оформление дел, связанных с новой экспедицией, на писание писем и на составление отчета для мистера Лесли Бейза. Затем я засел в центральной научной библиотеке, чтобы просмотреть новые геологические и палеонтологические журналы. В одном из них оказалась заметка известного русского палеонтолога, недавно возвратившегося из Эфиопии. В горах Сибу он обнаружил на плите раннетретичного возраста загадочные следы, оставленные, по его мнению, новым видом крупного ящера. Опираясь на различные материалы, в том числе и на эфиопский фольклор, ученый высказывал предположение, что в неисследованных районах Центральной Африки крупные ящеры могли сохраниться до четвертичного времени, а может быть, даже и до современной эпохи.

Я вышел из библиотеки в отвратительном настроении. Связанный контрактом, я не только не имел возможности опубликовать того, что знал, но даже не мог написать письма автору статьи и поделиться с ним своими взглядами.

Погруженный, в невеселые размышления, я медленно шел по центральному бульвару, не обращая внимания на дождь, который лил все сильнее и сильнее. Вдруг кто-то тронул меня за рукав. Я оглянулся. Передо мной стоял невысокий коренастый человек в прозрачном плаще из серого пластиката. Из-под капюшона глядели широко расставленные удивительно знакомые глаза.

— Турский?.. Какими судьбами?

Он отбросил капюшон, и я сразу узнал его. Это был инженер Мариан Барщак из Варшавы.

Летом 1939 года мы оба были призваны из резерва, попали в один полк. После разгрома, чудом избежав плена, укрылись в Карпатах. Я работал там до войны и знал каждую тропу, каждый перевал. Горами мы добрались до румынской границы. Потом много месяцев провели в Румынии, весной 1940 года вместе оказались в Марселе. Тут наши пути разошлись. Мне удалось устроиться на работу в частную компанию, ведущую поиски нефти на юге Сахары, а Мариан уехал в Лондон, чтобы вступить в формирующуюся там польскую армию…

Мы обнялись и расцеловались.

Через несколько минут мы уже сидели за столиком ресторана в Гранд-отеле.

— Почему не возвратился? — был первый вопрос Барщака.

— А ты?

— Я вернулся в сорок шестом. Служил в армии, потом перешел на дипломатическую работу. Сейчас работаю консулом в Конакри. А что поделывал ты?

Я коротко рассказал о себе.

Барщак качал седеющей коротко остриженной головой.

— Надо возвращаться, Збигнев, — сказал он, когда я кончил. — Польше нужны опытные геологи. А ты торчишь в эмиграции. Неужели тебя никто не ждет?

— Никто. Родные погибли во время оккупации. Я остался один. Понимаешь, совсем один, Мариан. А здесь были работы, начатые еще во время войны. Хотел закончить… Так и шли годы…

— Ты обзавелся новой семьей?

— Нет. На это тоже не хватило времени… Вот разделаюсь с экспедицией в Конго и обязательно вернусь в Польшу. Я ведь мечтаю продолжить работы в Карпатах.

— Все зависит только от тебя, Збигнев. Если хочешь, напишу в Варшаву. К приезду тебя будет ждать интересная работа.

Я сказал, что подумаю. Мы проговорили до поздней ночи. Мариан рассказывал о Польше, о своих поездках, потом поинтересовался, где работала моя экспедиция. Узнав, что я недавно прилетел из Экваториальной провинции, он оживился.

— Само провидение послало тебя, — воскликнул он. — Мне надо выяснить судьбу одного чеха — кинооператора… Парень около года назад приехал в Конго и исчез. Он должен быть отснять несколько сотен метров пленки для кинохроники, а ему жара или содовая вода ударила в голову. Захотел экзотики. Отправился зачем-то в Экваториальную провинцию, и там его след затерялся. Есть сведения, что его видели в Бумба с одним охотником, а потом он как в воду канул. Местные власти начали расследование, но сейчас на них небольшая надежда. У них у самих слишком много хлопот. Откровенно говоря, не думаю, чтобы бельгийцы продержались здесь больше года. Земля горит у них под ногами… Так вот, ты не слыхал об этом кинооператоре? Его звали Мирослав Грдичка.

— Нет, не слышал. А как звали охотника?

— Кажется, Ричардc.

Я подскочил на стуле.

— Ричардc?

— Ты знаешь его?

— Да… А собственно, нет… Но знаю, что месяцев пять назад его растерзал лев. Это случилось перед моим приездом в Конго.

— О гибели охотника и я слышал, — задумчиво сказал Барщак. Но с Грдичкой их видели гораздо раньше месяцев восемь тому назад… Ты возвратишься в Бумба?

— Еще до окончания периода дождей. И сразу выеду на север, в неисследованные районы Экваториальной провинции.

— Попробуй навести справки на месте, а потом по деревням, через которые пойдет экспедиция. Человека с киноаппаратом не могли не заметить.

— Обещаю, Мариан. Судьба этого кинооператора меня самого заинтересовала. Как узнаю что-либо, сразу извещу тебя.

В эту ночь я долго не мог заснуть. Разговор с Барщаком снова всколыхнул мысли о возвращении. Может быть, действительно в Польше я найду друзей. Исчезнет чувство одиночества… А тираннозавр?.. Неужели он все-таки существует? Ричардса видели с кинооператором. Вероятно, они путешествовали вместе. Потом Ричардc послал снимок тираннозавра мистеру Бейзу, а кинооператор исчез. А Ричардc не умел фотографировать… И были еще какие-то два туземца, которых затоптал белый носорог. И растерзанный белый носорог есть на снимке… И есть еще негр Квали, который немного говорит по-английски; он обещал показать следы больших зверей. Эти звери могут оказаться динозаврами. А динозаврам полагалось бы давно перейти в ископаемое состояние. Но вот русский палеонтолог пишет, что они могли сохраниться. И я тоже так думаю, но писать об этом не могу. И негр Квали… Он хочет получить карабин. Интересно, зачем ему карабин?.. А Ричардc не умел фотографировать…

В комнате было душно. За окном шумел дождь. Я ворочался с боку на бок и забылся тяжелым сном лишь под утро.

* * *

И вот мы снова в зеленом океане джунглей. Медленно движется колонна машин. Едем по узким тропам, проложенным в непроходимой, перевитой лианами чаще; иногда напрямик, прорубаясь сквозь заросли. Каждое утро я со страхом жду, что Квали скажет:

вернуться

1

Сейчас — Республика Заир (Киншаса).

4
Перейти на страницу:
Мир литературы