Круг оборотня - Кинг Стивен - Страница 9

• Предыдущая
• 9/14
• Следующая

В два часа ночи страшный визг поднимается в свинарнике Элмера Циннемана на Вест Стейдж-роуд милях в двенадцати от города. Элмер встает и в одних тапочках и кальсонах направляется за своей винтовкой. Его жена, бывшая симпатичной шестнадцатилетней девушкой, когда они поженились в 1947 году, рыдает, умоляя его не выходить наружу и остаться с ней. Стряхнув ее с себя, Элмер снимает ружье со стены в передней. Его свиньи не просто визжат, они кричат, точно стайка молоденьких девушек, напуганных маньяком во время сонной и скучной вечеринки. Он идет посмотреть, в чем дело, и ничто не может остановить его, говорит он ей… и вдруг замирает, оцепенев. Руки Элмера будто прилипают к задвижке на двери, когда в ночи разносится ликующий вой. Волчий вой, настолько похожий на человеческий голос, что Элмер безвольно роняет руку и позволяет жене увести себя в гостиную. Там он обнимает ее за плечи, подводит к кровати, и они усаживаются на нее, похожие на двух испуганных детей.

Визг свиней постепенно затихает. Да, затихает. Их голоса обрываются один за другим, сменяясь хриплыми, булькающими звуками. Вновь раздается вой Зверя. Элмер подходит к окну и видит в темноте, как кто-то (он не может разобрать, кто именно) большими скачками уносится прочь.

Начавшийся позже дождь уже давно барабанит по стеклам, а Элмер и Элис по-прежнему сидят на кровати, взявшись за руки и включив все лампы, какие только есть в доме. За окном шумит ветер и идет первый по-настоящему холодный, осенний дождь, а с завтрашнего дня листва на деревьях начнет осыпаться и менять свою окраску.

Наутро Элмер находит в свинарнике то, что и ожидал увидеть: остатки кровавого пира. Все его девять свиноматок и оба хряка мертвы. В буквальном смысле разорваны на куски и частично съедены. Ломти окровавленного мяса и обломки костей валяются в грязи то тут, то там, а продолжающийся дождь орошает их, заливая выпученные, безжизненные глаза, тупо глядящие в пасмурное осеннее небо.

Рядом с Элмером стоит его брат Пит, вызванный по телефону из Минога. Они долго молчат, но наконец Элмер произносит вслух то, что уже давно вертится на языке и у Пита:

— Страховка возместит нам убытки. Не все, конечно, но хотя бы часть. Остальное я беру на себя. Пусть уж лучше мои свиньи, чем еще один человек.

Пит согласно кивает.

— Да, смертей уже было вполне достаточно, — бормочет он так тихо, что его голос едва слышен за шумом дождя.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты знаешь, что я имею в виду. В следующее полнолуние надо организовать охоту… человек сорок или шестьдесят… или сто шестьдесят: столько, сколько понадобится. Пора перестать валять дурака и притворяться, что ничего не происходит, когда любому идиоту ясно, что это не так. Взгляни-ка сюда, ради всего святого!

Пит показывает рукой себе под ноги. На мягком земляном полу свинарника виднеется множество отпечатков очень больших следов. Они похожи на волчьи… и в то же время странным образом смахивают на человеческие.

— Ты видишь эти следы, будь они прокляты?

— Вижу, — признает Элмер.

— Ты полагаешь, их оставила после себя Крошка Бетси из Пайка?

— Нет.

— Это следы оборотня, — убежденно заявляет Пит, — Ты знаешь это сам, так же, как и Элис, и все остальные жители города. Даже я, черт возьми, знаю это, хотя и приехал из другого округа. — Он угрюмо смотрит на брата. Собранное и суровое выражение застыло на его лице пуританина из Новой Англии, по ошибке попавшего в наше время из семнадцатого века. Помолчав, Пит повторяет: — Уже было вполне достаточно смертей. Пора покончить с этим кошмаром.

Элмер долго размышляет над словами брата, а дождь все стучит по крыше свинарника. В конце концов Элмер кивает:

— Ты прав. Но мы устроим охоту не на следующее полнолуние.

— Ты хочешь ждать до ноября?

Элмер вновь кивает.

— К тому времени на деревьях уже совсем не останется листьев. Да и след на снегу отыскать легче, чем на земле.

— Ну а как насчет следующего месяца?

Элмер Циннеман медленно обводит взглядом останки своих свиней. Затем он вновь поднимает глаза на брата.

— Людям следует вести себя поосторожней, — говорит он.

Вернувшись домой с маскарада, устроенного вечером накануне Хэллоуина,[2] Марти Кослоу тут же отправляется в спальню на своей коляске, аккумуляторы которой почти полностью разряжены, и ложится в кровать. Однако он не засыпает до тех пор, пока полная луна не появляется на холодном октябрьском небе, усеянном сверкающими звездами.

Снаружи дома, на веранде, той самой, где его жизнь была спасена праздничными шутихами четвертого июля, пронизывающий ветер гоняет стаи побуревших листьев. Они шуршат, точно мертвые, давно высохшие кости. Полная луна пришла и ушла, а в Таркерс Миллс уже второй месяц подряд не случалось нового убийства. Некоторые из горожан, например Стэн Пелки, парикмахер, и Клод Блодвин, владелец «Блодвин Шевроле», единственный в городе агент, торгующий автомобилями, полагают, что длившийся с начала года кошмар наконец-то закончился. Убийцей был, наверное, какой-то бродяга, живший в лесу, а теперь убравшийся из этих мест восвояси. Другие, однако, сомневаются в том, что все обстоит так хорошо. В качестве аргумента они ссылаются на трупы четырех оленей, обнаруженные неподалеку от бензоколонки на следующий день после октябрьского полнолуния, а также на одиннадцать свиней Элмера Циннемана, загрызенных в такую же ночь в сентябре. Споры вокруг этого ведутся в пивной долгими осенними вечерами.

Однако только Марти Кослоу знает правду.

Этим вечером он ездил на маскарад вместе с отцом. Его отец вообще очень любит Хэллоуин. Больше всего ему нравится посмеяться от души веселым смехом Старшего Товарища и мычать глупости, вроде «Ей-ей!» и «Трам-пам-пум!», когда открываются двери и в них заходят люди, известные всему Таркерс Миллс. Марти отправился туда, изображая Йоду, в резиновой маске, натянутой на голову, и в широком пальто, прикрывавшем его бесполезные ноги.

— Ты всегда получаешь то, чего хочешь, — говорит ему Кэти, тряхнув головой, когда видит маску… но он знает, что на самом деле она не злится на него (словно в подтверждение этого Кэт мастерит для него искусно искривленный посох Йоды, чтобы маскарадный костюм имел подобающий вид). Впрочем, возможно, ей немного грустно оттого, что сама она не едет на маскарад, поскольку уже слишком большая для него. Вместо этого она собирается на вечеринку вместе с друзьями из старших классов. Там она будет танцевать под песни Донны Саммер, принимать участие в веселых играх, а позже, когда свет специально притушат для игры в «бутылочку», может быть, поцелуется с каким-нибудь мальчиком. Не то чтоб ей уж очень этого хотелось, но тогда у нее будет повод похихикать завтра в школе в компании своих подруг.

Марти с отцом отправляются на праздник в фургоне, в котором имеется выдвижная наклонная плоскость, чтобы мальчик мог заезжать внутрь и выбираться наружу, не вставая со своего кресла. Когда они добираются до намеченного места, Марти скатывается по ней на землю и уже самостоятельно разъезжает по улице от дома к дому, держа мешок для сладостей и подарков на коленях. Прежде всего Марти с отцом заходят во все дома на своей улице, а потом уже отправляются в центр. Они навещают Коллинзов, Маккинессов, Манчестеров, Милликенов, Истонов и некоторые другие семьи. На столе в пивной стоит огромный аквариум, доверху заполненный засахаренной кукурузой. В пасторате католической церкви детям раздают шоколадки «Сникерс», а в баптистской — «Чанки». Ну а потом снова в путь к Рэндольфам, Куиннам, Диксонам и еще в десяток-другой домов. В результате Марти возвращается к себе с мешком, раздувшимся от сладостей… слегка испуганный, не верящий в сделанное им открытие.

Он знает.

Он знает, кто из жителей города — оборотень.

• Предыдущая
• 9/14
• Следующая