Противостояние. Том II - Кинг Стивен - Страница 84

• Предыдущая
• 84/172
• Следующая

Стю медленно отпустил ворот рубашки Ральфа.

— Этот Ричардсон, он хотел знать, сколько у нас тут беременных женщин, и я сказал, что пока только одна. Он спросил, какой у нее срок, и я сказал — четыре месяца. Это правильно?

— Теперь уже пять. Но, Ральф… он уверен, что те малыши умерли от супергриппа? Он уверен?

— Нет, он не уверен, и об этом ты тоже должен сказать Фрэнни. Так, чтобы до нее дошло. Он сказал, смерть могла произойти по многим причинам… питание матери… что-нибудь наследственное… дыхательная инфекция… или они были просто, ну, знаешь, дефективными. Он сказал, что дело могло быть и в резус-факторе, что бы там это ни значило. Он не может точно определить, ведь они родились прямо посреди поля, на обочине шоссе I–70. Ричардсон сказал, что он и еще трое, которые вели группу, сидели всю ночь и обсуждали это. Ричардсон… Он объяснил им, что это может означать, если тех малышей убил Капитан Скороход, и как важно для всех выяснить это точно.

— Мы с Гленом говорили об этом, — мрачно произнес Стю, — в первый день, когда я повстречал его. Это было Четвертого июля. Кажется, так давно… так или иначе, если тех малышей унес супергрипп, это скорее всего означает, что через сорок — пятьдесят лет мы можем сойти со сцены, предоставив ее крысам, мухам и воробьям.

— Похоже, Ричардсон так им и сказал. В общем, они находились тогда в сорока милях к западу от Чикаго, и на следующий день он уговорил их повернуть обратно, чтобы отнести тела в большой госпиталь, где он смог бы сделать вскрытие. Он сказал им, что тогда сможет сказать наверняка, был ли это супергрипп — он достаточно насмотрелся на него в конце июня. Наверное, все врачи накопили тут большой опыт.

— Ага.

— Но утром малыши исчезли. Та женщина похоронила их и не сказала где. Они потратили два дня. Перекопали все вокруг, думая, что она не могла отнести их слишком далеко или закопать глубоко: ведь она только что родила и все такое. Но они их не нашли, а она так и не призналась где, как они ни пытались объяснить ей, насколько это важно. Бедная женщина совсем спятила.

— Ее можно понять, — пробормотал Стю, думая о том, как сильно Фрэн хочет ребенка.

— Доктор сказал, что, даже если это и был супергрипп, наверное, от двоих с иммунитетом все-таки может родиться ребенок, не подверженный заразе, — с надеждой сказал Ральф.

— Шанс, что у отца ребенка Фрэн был иммунитет, примерно один из миллиарда, — буркнул Стю. — Здесь его точно нет.

— Ага, пожалуй. Он вряд ли остался жив, верно? Прости, что мне пришлось взвалить все это на тебя, Стю. Но я подумал, тебе лучше узнать. Чтобы ты сам мог сказать ей.

— Да, задача не из легких, — сказал Стю.

Однако, вернувшись домой, он обнаружил, что кто-то уже сделал это до него.

— Фрэнни?

Тишина. Ужин стоял на плите — почти весь подгоревший, но в квартире было тихо и темно.

Стю зашел в гостиную и огляделся. На кофейном столике стояла пепельница с двумя окурками, хотя Фрэн не курила и он курил сигареты другого сорта.

— Детка?

Он прошел в спальню, и она оказалась там — лежала на кровати, уставясь в потолок. Ее лицо было опухшим и мокрым от слез.

— Привет, Стю, — тихо произнесла она.

— Кто тебе сказал? — со злостью спросил он. — Кого распирало от желания поделиться хорошими новостями? Кем бы он ни был, я ему руки переломаю.

— Это была Сюзан Стерн. Она услыхала это от Джека Джексона. У него есть рация, и он слышал разговор Ральфа с тем врачом. Она подумала, что лучше скажет мне сама, прежде чем кто-нибудь еще не сгустит краски. Бедная маленькая Фрэнни. Обращаться бережно. Не вскрывать до Рождества. — Она издала тихий смешок. В этом звуке было столько отчаяния, что Стю чуть не заплакал.

Он пересек комнату, улегся на постель рядом с ней и убрал волосы с ее лба.

— Родная, это еще не точно. Совсем не точно.

— Я знаю. Но даже если все так безнадежно, мы ведь сможем иметь с тобой детей. — Она повернулась и посмотрела на него несчастными, красными от слез глазами. — Но я хочу этого ребенка. Что тут дурного?

— Да нет. Конечно, ничего.

— Я лежала тут и ждала, чтобы он шевельнулся или… С о той ночи, когда приходил Ларри, искавший Гарольда, я ни разу не чувствовала, чтобы он шевелился. Помнишь ту ночь?

— Да.

— Я тогда почувствовала, как малыш шевельнулся, но не разбудила тебя. Теперь мне жаль, что не разбудила. Ужасно жаль. — Она снова начала плакать и закрыла лицо рукой, чтобы он не видел ее слез.

Стю убрал ее руку, вытянулся рядом с ней и поцеловал ее. Она сжала сто изо всех сил, потом ослабила объятие, но не отодвинулась. Когда она заговорила, слова звучали очень глухо из-за того, что она уткнулась ему в шею.

— От незнания все намного хуже. Теперь мне остается только ждать. Кажется, еще так долго ждать, чтобы узнать, умрет ли мой малыш, не прожив и одного дня вне моего тела.

— Ты будешь ждать не одна, — сказал он.

Она снова крепко обняла его, услышав это, и они долго лежали совершенно неподвижно.

Надин Кросс пробыла в гостиной своего старого жилища почти пять минут, собирая вещи, прежде чем заметила его, сидящего на стуле в углу в одних трусах, с большим пальцем во рту и следящего за ней своими странными серо-зелеными китайскими глазами. Она была так поражена — и тем, что он сидел здесь все это время, и тем, насколько неожиданным оказалось его присутствие, — что сердце у нее испуганно подпрыгнуло в груди, и она вскрикнула. Книги, которые она собиралась засунуть в свой рюкзак, водопадом страниц посыпались на пол.

— Джо… Я хотела сказать, Лео…

Она приложила руку к груди, чтобы унять сумасшедшее сердцебиение. Но с рукой на груди или без, сердце не хотело успокаиваться. Заметить его вот так неожиданно было ужасно; увидеть его одетым и ведущим себя, как в первый день их знакомства в Нью-Хэмпшире, было еще хуже. Это слишком походило на возврат, словно какой-то злой дух неожиданно засунул ее в ловушку времени и заставил заново прожить последние шесть педель.

— Ты напугал меня до смерти, — слабым голосом произнесла она.

Джо ничего не ответил.

Она медленно подошла к нему, подозревая, что может увидеть в его руке длинный кухонный нож, как во время оно, но одну руку он засунул в рот, а другая мирно покоилась у него на коленях. Она вновь отметила, что с его тела сошел загар. Старые шрамы и рубцы исчезли. Но глаза были те же, глаза, которые преследуют тебя. С тех пор как он подошел к костру послушать игру Ларри на гитаре, что-то новое затеплилось в них и светилось все сильнее и сильнее с каждым днем. Но чем бы оно ни было, оно теперь начисто пропало. Его глаза были точь-в-точь такими, какими он смотрел на нее в первый день их встречи, и от этого в душу ее закрался жуткий страх.

— Что ты здесь делаешь?

Джо ничего не ответил.

— Почему ты не с Ларри и мамой Люси?

Никакого ответа.

— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала она, пытаясь урезонить его, но, прежде чем ей удалось продолжить, она поймала себя на том, что прикидывает, а сколько времени он уже пробыл здесь.

Сейчас утро 24 августа. Две предыдущие ночи она провела у Гарольда. Ей пришла в голову мысль, что он мог просидеть здесь, на этом стуле, засунув в рог большой палец, последние сорок часов. Что за вздор, ему ведь нужно было что-то есть и пить (разве нет?), но, один раз возникнув, этот образ уже не оставлял ее. Вновь ее охватила предательская дрожь, и с отчаянием она осознала, насколько же изменилась сама: когда-то она бесстрашно засыпала рядом с этим маленьким дикарем, а ведь в то время он был вооружен и опасен. Сейчас у него не было оружия, но она жутко боялась его. Раньше она думала, что (Джо? Лео?) он полностью избавился от своего прежнего «я». Теперь оно вернулось.

— Тебе нельзя здесь оставаться, — повторила она. — Я зашла лишь забрать кое-какие вещи. Я уезжаю отсюда. Переезжаю к… к одному мужчине.

• Предыдущая
• 84/172
• Следующая