Противостояние. Том II - Кинг Стивен - Страница 80
- Предыдущая
- 80/172
- Следующая
Но все ждали, когда он продолжит, и он должен был продолжать.
— Том, я — Стю Редман.
— Да. Стю Редман.
— Здесь Ник.
— Да. Ник здесь.
— Ральф Брентнер тоже здесь.
— Да. Ральф тоже.
— Мы твои друзья.
— Я знаю.
— Мы хотим, чтобы ты кое-что сделал, Том. Для Зоны. Это опасно.
— Опасно…
Тревога пробежала по лицу Тома, как тень от облака медленно пробегает по кукурузному полю в середине лета.
— Мне надо будет бояться? Мне придется… — Вздохнув, он запнулся.
Стю обеспокоенно взглянул на Ника.
Ник губами изобразил: «Да».
— Это он, — произнес Том и пугающе тяжко вздохнул. Этот вздох был похож на звук, какой издает резкий ноябрьский ветер в голой дубовой роще. Стю снова ощутил внутреннюю дрожь. Ральф побледнел.
— Кто, Том? — мягко спросил Стю.
— Флагг. Его зовут Рэнди Флагг. Темный человек. Вы хотите, чтобы я… — И снова этот болезненный вздох, только еще горше и тяжелее.
— Откуда ты его знаешь, Том?
Этого вопроса в сценарии не было.
— Сны… Я видел его лицо в снах.
«Я видел его лицо в снах». Но никто из них никогда не видел его лица. Оно всегда было спрятано.
— Ты видел его?
— Да…
— Как он выглядит, Том?
Том долго молчал. Стю решил, что он уже не ответит, и собрался было вернуться к сценарию, когда Том произнес:
— Он похож на любого случайного прохожего на улице. Но стоит ему ухмыльнуться, как птицы падают замертво с телеграфных проводов. Стоит ему по-особому взглянуть на тебя, как у тебя начинает болеть простата и моча обжигает. Трава желтеет и вянет там, куда он плюнет. Он всегда снаружи, вне дома. Он вне времени. Он сам не знает себя. У него имя тысячи демонов. Однажды Иисус загнал его в стадо свиней. Имя ему — легион. Он боится нас. Мы — внутри. Он знаком с магией. Он может призвать волков и обернуться в ворона. Он — царь пустоты. Но он боится нас. Он боится… того… того, что внутри.
Том замолк.
В мертвой тишине все трое, бледные как полотно, уставились друг на друга. Ральф стащил с головы шляпу и судорожно мял ее в руках. Ник прикрыл ладонью глаза. У Стю пересохло в горле.
«Имя ему — легион. Он — царь пустоты».
— Ты можешь сказать что-нибудь еще о нем? — тихим голосом спросил Стю.
— Только то, что я тоже боюсь его. Но я сделаю все, что вы хотите. Только… Том так боится. — И снова этот жуткий вздох.
— Том, — неожиданно сказал Ральф, — ты не знаешь, Матушка Абагейл… она еще жива? — На лице Ральфа было написано отчаяние человека, поставившего все, что у него есть, на одну карту.
— Она жива. — Ральф откинулся на спинку стула с шумным вздохом. — Но она все еще не нашла верный путь к Богу, — добавил Том.
— Не нашла верный путь к Богу? Почему, Томми?
— Она в пустыне. Господь призвал ее в пустыню, ей не страшен ужас, возникающий при луне, или страх, ползущий среди ночи… ее не укусит ни змея, ни пчела, но… она еще не нашла верный путь к Богу. Не рука Моисея извлекла воду из камня. Не рука Абагейл обратила в бегство голодных ласок без поживы. Ее нужно пожалеть. Она прозреет, но прозреет слишком поздно. Будет смерть. Его смерть. Она умрет не на той стороне реки. Она…
— Остановите его, — простонал Ральф. — Неужели вы не можете его остановить?
— Том, — позвал Стю.
— Да.
— Ты тот самый Том, которого повстречал Ник в Оклахоме? Ты тот самый Том, которого мы все знаем?
— Да, но я больше, чем тот Том.
— Я не понимаю.
Он слегка выпрямился, лицо его было спокойно.
— Я — Том Господа.
Стю так задрожал, что едва не выронил записи Ника.
— Ты говоришь, что сделаешь все, что мы хотим.
— Да.
— Но ты видишь… как ты думаешь, ты вернешься?
— Не мне это видеть и говорить об этом. Куда я пойду?
— На запад, Том.
Том застонал. От этого звука волосы на затылке Стю встали дыбом. «Во что мы его втравливаем?» Быть может, он знает. Может быть, Стю и сам побывал там, тогда в Вермонте, в лабиринте коридоров, где от эха казалось, что его преследуют и догоняют чьи-то шаги.
— На запад, — произнес Том. — Да, на запад.
— Мы посылаем тебя, чтобы ты смотрел и запоминал, Том. Смотрел и запоминал. А потом вернулся назад.
— Вернулся и все рассказал.
— Ты можешь это сделать?
— Да. Если только они не поймают и не убьют меня.
Стю вздрогнул, они все вздрогнули.
— Ты пойдешь один, Том. Все время на запад. Ты можешь определить, где запад?
— Там, где садится солнце.
— Да. И если кто-то спросит тебя там, ты им скажешь: тебя выгнали из Свободной Зоны…
— Меня выгнали. Выгнали Тома. Вышвырнули на дорогу.
— …Потому что ты слабоумный.
— Тома выгнали, потому что Том слабоумный.
— …и потому что у тебя могла появиться женщина, и у этой женщины мог родиться ребенок-дебил.
— Ребенок-дебил, как Том.
Желудок Стю болезненно сжимался. Голова казалась железным шаром, получившим способность истекать потом. Он чувствовал себя так, словно мучился от страшного, изматывающего похмелья.
— Теперь повтори, что ты скажешь, если кто-то спросит тебя, почему ты оказался на западе.
— Они выгнали Тома. Потому что он слабоумный. Да, в натуре. Они боялись, что я могу поиметь женщину, как это делаете вы, лежа голыми в постели. И она может забеременеть идиотиками.
— Верно, Том. Это…
— Выгнали меня, — тихо и грустно произнес он. — Выгнали Тома из его чудесного домика прямо на дорогу.
Стю дрожащей рукой прикрыл глаза. Посмотрел на Ника. Образ Ника раздвоился, а потом утроился.
— Ник, — беспомощно выдавил Стю, — я не знаю, смогу ли я закончить…
Ник взглянул на Ральфа. Ральф, бледный как мел, лишь покачал головой.
— Кончайте, — неожиданно сказал Том. — Не оставляйте меня здесь, в темноте.
Стю силой заставил себя продолжать:
— Том, ты знаешь, как выглядит полная луна?
— Да… такая большая и круглая.
— Это не половинка луны и даже не четвертинка.
— Да, — сказал Том.
— Когда ты увидишь совсем полную луну, то вернешься обратно на восток. Назад, к нам. Обратно в свой дом, Том.
— Да, когда я увижу ее, я вернусь, — согласно кивнул Том. — Вернусь домой.
— И, возвращаясь, будешь идти ночью, а спать днем.
— Идти ночью и спать днем.
— Верно. И постараешься никому не показываться на глаза.
— Никому.
— Но кто-то все же может увидеть тебя, Том.
— Да, кто-то может.
— Том, если это будет один человек, ты убьешь его.
— Убью его, — нерешительно повторил Том.
— Если больше одного, ты убежишь.
— Убегу, — более решительно произнес Том.
— Но все-таки постарайся, чтобы тебя никто не увидел. Можешь повторить все снова?
— Да. Вернуться, когда будет полная луна. Не половинка и не четвертинка. Ночью идти, а днем спать. Чтобы меня никто не видел. Если увидит один человек, убить его. Если больше, чем один, убежать. Но постараться, чтобы никто не увидел.
— Очень хорошо. Я хочу, чтобы через несколько секунд ты проснулся, идет?
— Идет.
— Когда я скажу про слона, ты проснешься, идет?
— Идет.
Издав тяжкий, дрожащий: вздох, Стю откинулся на спинку стула и пробормотал:
— Ну, слава Богу, вот и все.
Ник глазами выразил согласие.
— Ник, ты знал, что может произойти такое?
Ник покачал головой.
— Откуда он мог узнать все это? — тихо спросил Стю.
Ник потянулся к своему блокноту, и Стю обрадовался, что может наконец избавиться от него. Странички, на которых был написан сценарий Ника, почти совсем размокли от пота. Ник написал что-то и протянул блокнот Ральфу. Ральф прочитал, медленно шевеля губами, а потом протянул листок Стю.
Некоторые люди во все времена считали, что безумие и слабоумие граничат с ясновидением. Я не думаю, что он сообщил нам что-то, из чего мы можем извлечь практическую пользу, но знаю, что он здорово напугал меня. Он сказал «магия». Как бороться с магией?
- Предыдущая
- 80/172
- Следующая
