Джойленд (ЛП) - Кинг Стивен - Страница 53

• Предыдущая
• 53/55
• Следующая

Я уже начал поднимать руку, чтобы указать на «Зеркальный дворец Мистерио», как она вцепилась в мое запястье.

— Нет. Нельзя. Пока нельзя.

— Энни…

Она приблизила свое лицо к моему, точно хотела поцеловать… но поцелуи — последнее, что было у нее на уме.

— Как я здесь оказалась? Неужели я должна сказать полицейским, что посреди ночи моему сыну явился призрак и сказал, что тебя убьют на этом колесе, если я не приду? Майка нельзя впутывать в эту историю, и если ты скажешь, что я слишком за него переживаю, я… я сама тебя убью.

— Нет, — ответил я. — Не скажу.

— Ну и как же я здесь оказалась?

Поначалу я не знал, что сказать. Вы должны понимать, что я тогда и сам был напуган до чертиков. Впрочем, нет. Не напуган. Даже близко не напуган. Я был в шоке. Вместо «дворца Мистерио» я повел ее к фургону и усадил за руль, потом обошел машину и сел на пассажирское сиденье. К этому времени у меня возникла идея. Простая идея, и потому мне казалось, что она должна сработать. Я закрыл дверь и вытащил из кармана бумажник. А когда открывал, то едва его не выронил, так меня трясло. Внутри бумажника обнаружилось достаточно клочков бумаги, на которых можно было бы написать, да только писать мне было нечем.

— Энни, пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть ручка или карандаш.

— Может, в бардачке. Тебе нужно позвонить в полицию, Дев, а мне — вернуться к Майку. Если они арестуют меня за бегство с места преступления… или за убийство…

— Никто тебя не арестует, Энни. Ты спасла мне жизнь.

Я рылся в бардачке. Там лежали руководство по обслуживанию автомобиля, горы заправочных чеков, упаковка таблеток от изжоги, пачка M&M's, даже брошюра «Свидетелей Иеговы», которая спрашивала, знаю ли я, где проведу загробную жизнь. А вот ручки или карандаша не было.

— В таких ситуациях… раздумывать нельзя… мне всегда говорили… — ее зубы стучали друг о друга, и поэтому слова вылетали изо рта короткими порциями. — Просто прицелься… и стреляй, пока не… ну, понимаешь… пока не передумал… я целилась между глаз, но… ветер… думаю, ветер…

Она вдруг схватила меня за плечо и до боли его сжала. Глаза ее округлились.

— Я не задела тебя, Дев? У тебя рана на лбу и кровь на рубашке!

— Это не ты, а он. Приложился разок пистолетом. Энни, тут ничего нет…

Но я ошибся: в самой глубине бардачка валялась шариковая ручка. На корпусе ручки можно было прочитать выцветшие буквы: ПОЙДЕМ КРОГЕРИТЬ![27] Не скажу, что эта ручка спасла Энни и Майка Росс от серьезных проблем с полицией, но от бесконечных вопросов вроде «что привело вас в Джойленд такой темной и ненастной ночью?» уберегла точно.

Я передал ей ручку и визитку из бумажника (чистой стороной). Чуть раньше, сидя в собственной машине и переживая, что отложенная покупка нового аккумулятора убьет Энни и Майка, я хотел вернуться в дом и ей позвонить… да только тогда я не знал ее номера. Теперь я попросил Энни написать его на визитке.

— И добавь ниже: если планы изменятся, позвони.

Пока она писала, я завел двигатель фургона и включил печку на полную мощность. Закончив, она протянула мне карточку. Я убрал ее в бумажник, сунул его в карман, а ручку вернул в бардачок. Потом я обнял ее и поцеловал в холодную щеку. Ее дрожь не унялась, но заметно ослабела.

— Ты спасла мне жизнь, — сказал я. — Теперь давай сделаем так, чтобы это не принесло тебе или Майку неприятностей. Слушай меня очень внимательно.

И она слушала.

Шесть дней спустя индейское лето вернулось в Хэвенс-Бэй на прощальный танец. Погода для обеда на краю деревянного настила Россов стояла отличная, но пойти туда мы не могли: его оккупировали репортеры и фотографы. Им это не возбранялось, потому что в отличие от двух акров прилегающей к викторианскому особняку земли, пляж был доступен всем. История о том, как Энни одним выстрелом обезвредила Лэйна Харди (теперь он навечно останется в истории под кличкой Убийца-ярмарочник) обошла всю страну.

И не такие уж плохие то были истории. Наоборот. Заголовок на первой странице Вилмингтонской газеты гласил: «Дочь евангелиста Бадди Росса обезвреживает Убийцу-ярмарочника». У «Нью-Йорк пост» получилось короче: «Бой-мамочка!» Интерес подогревали фотографии из энниной юности, на которых она выглядела не просто роскошной, но дьявольски красивой. «Инсайд-вью», один из самых популярных таблоидов тех времен, выпустил дополнительный тираж. Они откопали фото семнадцатилетней Энни, сделанное после соревнования по стрельбе в Кемп-Перри. На ней были узкие джинсы, футболка «Национальной стрелковой ассоциации» и ковбойские сапоги. На сгибе одной руки она преломила старинный дробовик, а в другой держала синюю ленту победителя.

Рядом с фотографией улыбающейся девушки поместили фото двадцатиоднолетнего Лэйна Харди (его настоящее имя было Леонард Хопгуд), сделанное после его ареста в Сан-Диего за эксгибиционизм. «КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ», гласил заголовок.

Газеты Северной Каролины не забыли и обо мне (все-таки я хоть и второстепенный, но герой), а вот таблоиды по большей части обошли меня стороной.

Рылом не вышел, наверное.

Майк считал, что мама-герой — это очень круто. Энни же выносила поднявшийся вокруг нее цирк с огромным трудом, и с нетерпением ждала, когда газеты переключатся на очередную «бомбу». В дни своей бурной молодости «грешная дочь святого отца» по уши наелась вниманием прессы. Поэтому теперь давать интервью она отказывалась, и прощальный пикник мы устроили прямо у нее на кухне. На самом деле, нас было пятеро, потому что под столом сидел ждущий подачек Майло, а на одном из стульев пристроился воздушный змей с ликом Иисуса.

Их дорожные сумки уже стояли в прихожей. После обеда я отвезу их в вилмингтонский аэропорт, откуда самолет корпорации «Священнодействия Бадди Росса» увезет их в Чикаго и из моей жизни. У полиции Хэвенс-Бэй (как и у полиции штата, а, может, и у ФБР) наверняка появятся новые вопросы, и, скорее всего, Энни еще придется вернуться, чтобы дать показания перед судом присяжных, но она справится. Она ведь теперь у нас БОЙ-МАМОЧКА, а благодаря найденной в бардачке фургона ручке, в газетах так никогда и не появится фото Майка под заголовком «СПАСИТЕЛЬ-МЕДИУМ!».

Наша история была простой, и Майк в ней не играл никакой роли. Убийством Линды Грей я заинтересовался благодаря легенде о призраке в джойлендском «Доме страха». Помочь мне с исследованием я попросил Эрин Кук, с которой подружился летом во время работы в парке. Человек, которого сфотографировали в Джойленде вместе с Линдой Грей, кого-то мне напомнил. Кого именно, я понял уже после похода в парк с Энни и Майком. Только я собрался связаться с полицией, как мне позвонил Лэйн Харди. Он угрожал убить Энни и Майка, если я как можно быстрее не прибуду в Джойленд. Пока что всё правда, за одним маленьким исключением: Энни дала мне свой номер телефона, на случай если планы насчет похода в парк вдруг изменятся (я показал детективу визитку, но тот едва на нее взглянул). Итак, перед тем как отправиться в Джойленд, я позвонил Энни из пансиона миссис Шоплоу и сказал ей запереть все двери, позвонить копам и оставаться на месте. Двери она заперла, но на месте не осталась. И в полицию не позвонила: она боялась, что Лэйн увидит мигалки и меня убьет. Поэтому она взяла из сейфа ружье и последовала за Лэйном на машине с выключенными фарами, в надежде застать его врасплох. И у нее получилось. Отсюда и БОЙ-МАМОЧКА.

— Дев, а как воспринял всю эту историю твой отец? — спросила Энни.

— Помимо обещания приехать в Чикаго и мыть тебе машины до скончания веков, если тебе того захочется? — Она рассмеялась, хотя отец и правда такое сказал.

— Он в порядке. В следующем месяце я возвращаюсь в Нью-Гэмпшир. Проведем вместе День благодарения. Фред попросил меня остаться до ноября, чтобы закончить подготовку парка в зиме, и я согласился. Да и лишние деньги мне не помешают.

— На учебу?

• Предыдущая
• 53/55
• Следующая