Худей! (др. перевод) - Кинг Стивен - Страница 31
- Предыдущая
- 31/60
- Следующая
Следующей стала зона аттракционов. Гигантская американская горка затмила небо. Карусель с ладьями викингов раскручивала визжащих пассажиров, то подбрасывая их к небу, то швыряя до земли. Звенели звонки и вокруг вспыхивали фонари, справа от Вилли подростки устроили гонки в миниатюрных электромобилях. Сразу за аркадой целовались парень с девушкой. Ее руки обвили его шею. Одна рука ухватила девушку за ягодицы, а в другой он держал банку «Будвайзеров».
— Да, — прошептал про себя Вилли. — Это, должно быть, то самое место.
Вилли припарковал машину на автостоянке, заплатил служителю семнадцать долларов за полдня, переложил бумажник из кармана джинсов во внутренний карман куртки и отправился на поиски.
Сначала он думал, что потеря веса резко увеличилась. Все его разглядывали. Но потом рациональная часть его рассудка подсказала: все из-за одежды, а не из-за того, какой он под одеждой.
«Точно также люди станут глазеть на тебя, если в октябре ты тут появишься в одних плавках, Вилли. А пока здесь и без тебя есть достаточно того, на что посмотреть».
И это несомненно было верно. Вилли увидел толстую женщину в черном бикини, с блестящей от масла загорелой кожей. Ее живот выступил далеко вперед, а переливы мышц бедер выглядели почти мифически и странным образом возбуждали. Она двигалась по белому пляжу как океанский лайнер, поигрывая волнообразно перекатывающимися ягодицами. Вилли видел гротескно-толстого пуделя с подстриженной на лето шерстью. Язык собаки — скорее серый, чем розовый, вывалился из пасти. Вилли видел две уличные драки и еще, как чайка с мертвыми глазами спикировала и выхватила пончик из кулачка младенца в коляске.
А за всем этим лежал мертвенно-белый полумесяц пляжа. Но сейчас его белизну почти полностью скрыли загорающие. Пляж и море за ним выглядели обедненными, уменьшенными эротической пульсацией подступов к ним — гулом людей, на чьих руках, губах и щеках засыхала пища, криками торговцев («Отгадайте свой вес! — услышал Вилли откуда-то слева. — Если я ошибусь больше чем на пять фунтов, вы заработаете доллар!»), хриплой рок-музыкой, выплескивающейся из баров.
Вилли вдруг охватило чувство нереальности. Имена: Хейди, Пеншли, Линда, Хьюстон — зазвучали для него тонко и фальшиво, как имена, придуманные для плохого рассказа в последний момент. Звуки стали доноситься будто издалека, как пересекающие огромный пустой зал.
«Ты уже готов для солнечного удара, мой друг? — спросил внутренний голос. — Смешно, но ведь у тебя никогда еще не было солнечного удара. Я так думаю, что когда ты скинешь 120 фунтов, это подействует. Сейчас тебе приходится избегать солнца, иначе ты преждевременно очутишься в приемной палате больницы».
— Хорошо, уговорили, — пробормотал Вилли, и проходивший рядом парнишка, жующий соломинку, повернулся и окинул его внимательным взглядом. Впереди Вилли увидел бар с названием «Семь морей». К дверям было прикреплено две таблички. «Прохладно, как на льду», — говорила одна и «Незабываемый часок», — манила другая.
Вилли вошел.
«Семь морей» был не только прохладен, как лед, он был благословенно тих. На музыкальном автомате была приклеена записка: «Какая-то жопа пнула меня ногой прошлой ночью, поэтому сейчас я не работаю». Внизу был приписан французский перевод. Но Вилли показалось, что пожелтевшая от старости записка и пыль на автомате могли перенести упомянутую «прошлую ночь» на много лет назад. В баре было несколько посетителей, в основном пожилые люди, одетые точно так же как Вилли — скорее для улицы, чем для пляжа. Некоторые играли в карты, почти все были в шляпах.
— Чем могу?.. — спросил подскочивший официант.
— Пиво, пожалуйста.
— Хорошо.
Вилли медленно пил пиво, наблюдая за водоворотом людей за окнами, прислушиваясь к разговорам стариков. Он почувствовал, как часть его силы, часть чувства реальности начинает возвращаться.
Бармен вернулся.
— Еще разок?
— Пожалуйста. И я бы хотел перекинуться с вами парой слов, если у вас найдется время.
— О чем?
— О людях, которые могли бы находиться здесь.
— Где здесь? В «Морях»?
— Нет, в Очард Бич.
Бармен рассмеялся.
— Насколько мне известно, все в Мэйне и пол-Канады хоть раз за лето побывают здесь.
— Меня интересуют цыгане.
Бармен хмыкнул и поставил перед Вилли новую бутылку пива.
— Хотите сказать, кочующее племя. Все, кто приезжает в Очард летом — кочевники. Мой бар — другое дело. Большинство из моих клиентов живут тут круглый год. Люди вон там, — он взмахнул рукой, едва удостоив их движением кисти, — пришлые. Как и вы, мистер.
Вилли аккуратно налил пива в свой стакан и положил перед барменом десятидолларовую бумажку.
— Мне кажется, мы не поняли друг друга. Я говорю о настоящих, подлинных цыганах, а не туристах или приезжающих на лето.
— Настоящих… Тогда вы имеете в виду тех парней, что стояли лагерем у Соляного Ручья.
Сердце Вилли усиленно заколотилось.
— Может, показать вам фотографии?
— Нет, толку не будет. Я сам их не видел, — он посмотрел на десятку и позвал: — Лон! Лонни! Подойди на минутку.
Один из стариков, сидящих у окна, поднялся и, шаркая, подошел к бару. Он носил серые полотняные брюки и белую рубашку, которая была слишком велика, и короткополую шляпу. Усталое лицо, но живые глаза.
— Это — Лон Эндерс, — объяснил бармен. — Он живет на западной окраине, в той же стороне, что и Соляной Ручей. Лон знает обо всем, что происходит в Очарде.
— Меня зовут Вилли Халлек.
— Приятно встретиться, — сказал Лон Эндерс шелестящим голосом и присел на стул рядом с Вилли. Он не совсем присел, Вилли показалось, что его колени застопорило в тот момент, когда его ягодицы нависли над сиденьем.
— Не захотите выпить пива? — спросил Вилли.
— Не могу, — прошуршал бумажный голос, и Вилли слегка отвернул голову, чтобы избежать приторного запаха его дыхания. — Уже выпил одну сегодня. Доктор говорит, что больше нельзя. Кишки не выдержат. Если бы я был машиной, меня уже давно отправили бы на свалку.
— О, — неловко протянул Вилли.
Бармен отвернулся от них и начал загружать стаканы для пива в мойку. Эндерс взглянул на десятидолларовую бумажку, потом на Вилли.
Халлек опять принялся объяснять, пока Эндерс устало и мечтательно разглядывал затененную часть «Семи морей» и прислушивался к перезвону колокольчатой аркады по соседству. Звуки сновидений.
— Они были здесь, — наконец заговорил он, когда Вилли закончил. — Они были здесь, верно. До этого цыгане не появлялись у нас лет семь или больше. А эта шайка лет двадцать не показывалась.
Рука Вилли сжала бокал с пивом, и он, только напрягшись изо всех сил, сумел ослабить хватку, чтобы не разбить его. Осторожно поставил он бокал на стойку.
— Когда? Вы уверены? Куда они могли направиться дальше?.. Может, вы?.. — Эндерс поднял руку. Она была белой, словно рука утопленника, вытащенного из колодца, и показалась Вилли матово-прозрачной.
— Полегче, мой друг, — заговорил он шепотом. — Я расскажу вам, что знаю.
Вилли стоило больших усилий заставить себя молчать и ждать.
— Я заберу десятку, потому что вы похожи на того, кто может это себе позволить, друг мой, — пролепетал Эндерс. Он убрал деньги в карман рубашки, потом сунул большой и указательный пальцы левой руки в рот, чтобы поправить верхнюю челюсть. — Но говорить я буду бесплатно. Черт, когда вы состаритесь, то обнаружите, что нужно платить за то, чтобы вас послушали… Попросите Тимми дать мне стакан холодной воды. Выходит, что даже одного пива много — оно выжигает остатки моего желудка, уж больно оно свирепое. Но человеку трудно отказаться от былых удовольствий, даже если теперь они совсем уж и не удовольствия…
Вилли позвал бармена, и тот принес Эндерсу воды со льдом.
— Ты в порядке, Лон? — спросил он, ставя стакан.
— Бывало лучше, бывало хуже, — прошептал Лон, берясь за стакан. На мгновение Вилли показалось, что стакан окажется для него слишком тяжел, но старик все же сумел поднести его ко рту, хотя и расплескал немного по дороге.
- Предыдущая
- 31/60
- Следующая
