Стивен Кинг идёт в кино (сборник) - Кинг Стивен - Страница 52
- Предыдущая
- 52/110
- Следующая
Рионда обняла Кэрол и прижала девочку к своей объемистой груди. Оглядела ребят в оранжевых рубашках и — улыбнулась! Заулыбалась, не стараясь спрятать улыбку.
— Уилли Ширмен, верно?
Только что взведенная рука Уилли повисла вдоль бока. Что-то бормоча, он нагнулся поднять свой велик.
— Ричи О’Мира?
Парень в мотопоясе посмотрел на пыльные носки своих бутс и тоже пробурчал что-то. Щеки у него пылали.
— Во всяком случае, кто-то из младших О’Мира — теперь вас так много, что я всех не упомню. — Взгляд ее перешел на Робин Гуда. — А ты кто, верзила? Кто-то из Дедхемов? Похож-похож на Дедхемов!
Робин Гуд уставился на свои руки. У него на пальце было школьное кольцо, и теперь он начал его крутить.
Рионда все еще обнимала Кэрол за плечи. Кэрол одной рукой обнимала Рионду за талию, насколько хватало руки. Она не смотрела на парней, когда Рионда вместе с ней сошла с мостовой на полоску травы перед тротуаром. Она все еще смотрела на Робин Гуда.
— Отвечай, когда я с тобой говорю, сынок. Если я захочу, найти твою мать будет нетрудно. Спрошу отца Фитцжеральда — и дело с концом.
— Ну, я Гарри Дулин, — сказал наконец парень, еще быстрее крутя свое кольцо.
— Значит, я не так уж и промахнулась, верно? — ласково спросила Рионда, сделала еще два-три шага вперед и оказалась на тротуаре. Кэрол, испугавшись, попробовала ее удержать, но Рионда все равно надвигалась на парней. — Дедхемы и Дулины женились-переженились. Еще в графстве Корк, тра-ля-ля.
И никакой не Робин Гуд, а парень по имени Гарри Дулин с дурацким самодельным футляром для биты за спиной. Не Марлон Брандо в «Дикаре», а парень по имени Ричи О’Мира, который раньше чем через пять лет никак не обзаведется «харлеем» к своему мотопоясу… если вообще когда-нибудь им обзаведется. И Уилли Ширмен, трусящий по-хорошему поговорить с девочкой, если рядом его дружки. И для того чтобы они съежились до своих подлинных размеров, оказалось достаточно одной толстухи в бриджах и длинной блузке без рукавов, которая примчалась спасать не на белом боевом скакуне, но в «студебеккере» 1954 года. Эта мысль должна была бы утешить Бобби, но не утешила. Он вдруг вспомнил, что сказал Уильям Голдинг: мальчиков на острове спасла команда линейного крейсера… но кто спасет команду?
Глупо, конечно, уж кто-кто, а Рионда в этот момент никак и ни в каком спасении словно бы не нуждалась. Но слова эти все равно порадовали Бобби. А что, если взрослых вообще нет? Вдруг самое понятие «взрослые» — обман? Что, если их деньги — это только игральные фишки, их деловые сделки — не больше чем выменивание бейсбольных карточек, их войны — игры с игрушечным оружием в парке? Что, если внутри своих костюмов и выходных платьев они все еще сопливые малыши? Черт! Этого же не может быть, правда? Это было бы так страшно, что даже подумать и то жутко.
Рионда все еще смотрела на сентгабцев с жесткой и довольно опасной улыбкой.
— Вы, трое здоровенных парней, ведь не стали бы цепляться к тем, кто вас меньше и слабее, верно? Да еще к девочке вроде ваших младших сестренок?
Они теперь молчали, даже не буркали себе под нос. Только переминались с ноги на ногу.
— Я в этом уверена: это ведь была бы подлость и трусость, верно?
Вновь она дала им возможность ответить — и порядочно времени послушать собственное их молчание.
— Уилли? Ричи? Гарри? Вы же к ним не цеплялись, верно?
— Да нет, конечно, — сказал Гарри, и Бобби подумал, что если он начнет вертеть это кольцо чуть побыстрее, палец у него загорится.
— Если бы я поверила в такое, — сказала Рионда, все еще улыбаясь своей опасной улыбкой, — я бы пошла поговорить с отцом Фитцжеральдом, верно? Ну, а падре, возможно, решил бы, что ему следует поговорить с вашими отцами, ну, а ваши отцы, возможно, решили бы согреть вам задницы… и за дело, мальчики, верно? За то, что цеплялись к тем, кто меньше и слабее.
Трое парней, снова перекинувшие ноги через свои нелепо маленькие велосипеды, продолжали хранить молчание.
— Они к тебе цеплялись, Бобби? — спросила Рионда.
— Нет, — сразу же ответил Бобби.
Рионда подсунула палец под подбородок Кэрол и повернула ее лицо к себе.
— А к тебе они цеплялись, деточка?
— Нет, Рионда.
Рионда улыбнулась ей сверху вниз, и Кэрол, хотя у нее в глазах стояли слезы, улыбнулась в ответ.
— Ну, мальчики, вроде вам опасаться нечего, — сказала Рионда. — Они говорят, что вы не делали ничего такого, что могло бы доставить вам лишние неприятные минутки в исповедальне. Думаю, вам следует вынести им благодарность.
Сентгабцы: бур-бур-бур.
— «Пожалуйста, кончи на этом! — безмолвно умолял Бобби. — Не заставляй их и правда благодарить нас. Не доводи их!»
Быть может, Рионда услышала его мысли (Бобби теперь верил, что такое возможно).
— Ну, — сказала она, — пожалуй, обойдемся без благодарностей. Отправляйтесь по домам, мальчики. И Гарри, когда увидишь Мойру Дедхем, скажи ей, что Рионда велела передать: она все еще ездит в Бриджпорт в «Бинго» каждую неделю, так если ее нужно будет подвезти…
— Ладно, обязательно, — сказал Гарри, сел в седло и поехал вверх по склону, все еще вперяя взгляд в тротуар. Если бы ему навстречу шли прохожие, он наткнулся бы на них. Двое его дружков последовали за ним, нажимая на педали, чтобы нагнать его.
Рионда провожала их взглядом, и ее улыбка медленно исчезала.
— Ирландцы-голодранцы, — сказала она наконец. — От них ничего хорошего не жди. Ну, да черт с ними. Кэрол, ты правда ничего?
Кэрол сказала, что да, правда.
— Бобби?
— Все в порядке. — Ему требовалась вся сила воли, чтобы не начать дрожать перед ней, будто клюквенное желе, но если Кэрол держится, так он и подавно должен.
— Лезь в машину, — сказала Рионда Кэрол, — я тебя подвезу. А ты давай на своих двоих, Бобби. Бегом через улицу и в дом. Эти ребята к завтрему позабудут и про тебя, и про мою Кэрол-детку, но сегодня вечером вам обоим стоит посидеть дома.
— Ладно, — сказал Бобби, зная, что про них не забудут ни завтра, ни к концу недели, ни к концу лета. Ему с Кэрол придется долгое время опасаться Гарри и его дружков. — Пока, Кэрол.
Бобби перебежал Броуд-стрит. На другой стороне остановился и следил, как старая машина Рионды подъехала к дому, где жила Кэрол. Когда Кэрол выпрыгнула, она поглядела вниз со склона и помахала. Бобби помахал в ответ, а потом поднялся по ступенькам крыльца дома № 149 и вошел внутрь.
Тед сидел в гостиной, курил сигарету и читал журнал «Лайф» с Анитой Экберг на обложке. Бобби не сомневался, что три чемоданчика Теда и бумажные пакеты уже упакованы, но их нигде не было видно. Наверное, оставил наверху в своей комнате. Бобби обрадовался. Ему не хотелось смотреть на них. Довольно и того, что он знает про них.
— Что поделывал? — спросил Тед.
— Да так, — сказал Бобби. — Я, пожалуй, полежу в кровати и почитаю до ужина.
Он ушел в свою комнату. На полу возле кровати стопкой лежали книги из взрослого отдела харвичской публичной библиотеки — «Космические инженеры» Клиффорда Д. Саймака, «Тайна римской шляпы» Эллера Куина и «Наследники» Уильяма Голдинга. Бобби выбрал «Наследников» и улегся ногами на подушке. На обложке были пещерные люди, но они были нарисованы почти абстрактно — на обложках книжек для детей таких пещерных людей не увидишь. Клево, когда у тебя карточка во взрослый отдел… но почему-то уже не так клево, как казалось вначале.
В девять часов начался «Гавайский глаз», и при обычных обстоятельствах Бобби был бы заворожен (его мать считала, что программы вроде «Гавайского глаза» или «Неприкасаемых» слишком полны насилия, и, как правило, не разрешала ему включать их), но в этот вечер он все время переставал следить за происходящим на экране. Менее чем в шестидесяти милях отсюда Эдди Альбини и «Ураган» Хейвуд вот-вот сойдутся на ринге. Красотка Голубых Лезвий «Жиллетт», одетая в голубой купальник и голубые туфли на высоком каблуке, будет обходить ринг перед началом каждого раунда и поднимать табличку с голубым номером на ней. 1…2…3…4…
- Предыдущая
- 52/110
- Следующая
