Ученик дьявола - Кинг Стивен - Страница 30
- Предыдущая
- 30/46
- Следующая
Тодд спрятал тряпки и взбежал по лестнице подвала в последний раз. Он нервно посмотрел вниз, выключил свет и закрыл дверь. Затем подошел к раковине, засучил рукава и стал мыть посуду в нестерпимо горячей воде. Он сунул руки в пену и вытащил тесак, который использовал Дуссандер.
— Как бы я хотел перерезать этим вам глотку, — сказал он зло.
— Да, а потом скормить свиньям. Не сомневаюсь.
Тодд сполоснул тесак, вытер насухо и убрал. Быстро вымыл оставшиеся тарелки, выпустил воду и сполоснул мойку. Когда вытирал руки, посмотрел на часы; было уже двадцать минут одиннадцатого.
Он подошел к телефону в прихожей, поднял трубку и задумался. Кажется, он что-то забыл, Что-то очень важное, как башмак бродяги, крутилось где-то у него в мозгу. Что именно? Он не знал. Если бы не головная боль, может быть он бы и вспомнил. Головная боль, будь она трижды проклята! Обычно он не забывал ничего, и это пугало.
Он набрал три двойки, сразу после гудка ответил голос:
— Скорая помощь Санто-Донато. У вас медицинские проблемы?
— Меня зовут Тодд Бауден. Я на Клермонт-стрит, 963. Нужна неотложка.
— Что случилось, сынок?
— У моего друга, мистера Д… — он прикусил губу так сильно, что выступила кровь, вдруг растерялся, и кровь сильнее застучала в висках. Дуссандер. Он чуть было не назвал анонимному голосу из скорой помощи настоящую фамилию Дуссандера.
— Успокойся, сынок, — сказал голос. — Говори медленно, и все будет хорошо.
— У моего друга мистера Денкера, — сказал Тодд. — По-моему, у него сердечный приступ.
— Какие симптомы?
Тодд начал описывать, но хватило того, что он назвал боль в груди, отдающую в левую руку. Голос сказал Тодду, что скорая приедет минут через десять-двадцать, все зависит от движения. Тодд повесил трубку и прижал ладони к глазам.
— Дозвонился? — слабым голосом спросил Дуссандер.
— Да! — крикнул Тодд. — Да. Дозвонился, черт побери! Да заткнитесь в конце концов!
Он прижал руки к глазам сильнее, перед ним возникли бессмысленные вспышки света, потом красные пятна. «Возьми себя в руки, Тодд-малыш, успокойся, не трусь, ты же умный. Ты должен вспомнить».
Он открыл глаза и снова взял трубку. Теперь самое трудное. Пора позвонить домой.
— Алло? — прозвучал мягкий приятный голос Моники. На секунду — всего лишь на секунду — он увидел, как приставляет ствол своего винчестера к ее ноздрям и спускает курок.
— Это Тодд, мама. Дай мне папу побыстрее.
Он звонил не ей. Он знал, что она услышит сигнал раньше, чем все остальное. Так и есть.
— Что случилось, Тодд? В чем дело?
— Мне нужно с ним поговорить!
— Но в чем…
Телефон щелкнул и стукнул. Он услышал, как мать что-то говорит отцу. Тодд приготовился.
— Тодд? Что случилось?
— У мистера Денкера, папа… У него, по-моему, сердечный приступ. Я почти уверен.
— Господи! — голос отца отдалился, и Тодд услышал, как он повторяет это матери. Потом вернулся. — Он еще жив? Как ты считаешь?
— Да, жив. В сознании.
— Ну, слава Богу. Вызови скорую.
— Уже вызвал.
— 222?
— Да.
— Молодчина. Он очень плох, как по-твоему?
(Какое там, к черту, плох!)
— Я не знаю, папа. Сказали, скорая вот-вот приедет, но… Мне страшно. Ты не мог бы приехать и побыть тут со мной?
— Конечно. Дай мне минуты четыре.
Тодд услышал, как мать еще что-то говорила, когда отец вешал трубку. Он тоже положил трубку на рычаг.
Четыре минуты…
Четыре минуты, чтобы доделать то, что не сделано. Четыре минуты, чтобы вспомнить, ничего ли не забыто. Или все-таки он что-то забыл? Наверное, это просто нервы. Господи, как жаль, что пришлось звонить отцу-Но это ведь так естественно, правда? Конечно. Но может, есть еще что-то само собой разумеющееся, чего он не сделал? Что же это?
— Господи, какой кретин! — вдруг воскликнул он и снова влетел в кухню.
Дуссандер лежал, опустив голову на стол, глаза полуприкрыты, неподвижны.
— Дуссандер! — закричал Тодд. Он резко потряс его, старик застонал. — Очнитесь, да очнитесь же, старый вонючий выродок!
— Что? Приехала скорая?
— Письмо! Мой отец идет сюда, он сейчас будет здесь. Где это чертово письмо?
— Что? Какое письмо?
— Вы велели мне сказать, что вы получили важное письмо, Я сказал… — его сердце упало. — Я сказал, что оно из-за океана. Из Германии. Боже! — Тодд запустил руки в волосы.
— Письмо. — Дуссандер поднял голову с большим трудом. Его морщинистые щеки стали желтовато-белыми, губы посинели, — От Вилли, я думаю. Вилли Франкель. Милый… милый Вилли.
Тодд взглянул на часы и увидел, что прошло две минуты, как он повесил трубку. Отец не доберется, не сможет дойти от их дома до дома Дуссандера за четыре минуты, но он может молниеносно доехать на «порше». Именно молниеносно. Все и так произошло слишком быстро. И что-то все равно было не так. Он чувствовал. Но искать прокол было некогда.
— Да, правильно. Я его читал вам, вы разволновались, и случился сердечный приступ. Хорошо. Где оно?
Дуссандер лишь тупо посмотрел на него.
— Письмо. Где оно?
— Какое письмо? — непонимающе спросил Дуссандер, и у Тодда зачесались руки задушить пьяного старого монстра.
— То, что я читал вам! От Вилли! Или как его там? Где оно?
Они оба посмотрели на стол, словно ожидая, что письмо появится само собой.
— Наверху, — сказал, наконец, Дуссандер. — Посмотри в комоде. В третьем ящике. Там на дне небольшая шкатулка. Тебе придется взломать ее. Ключ от нее потерян давным-давно. Там старые письма от моего старого друга. Они без подписи и не датированы. Все на немецком. Страничка или две сгодятся, чтобы пустить пыль в глаза, как ты говоришь. Если ты поторопишься…
— Вы с ума сошли! — разозлился Тодд. — Я же не понимаю по-немецки! Как я мог читать вам письмо на немецком, вы, старый козел!
— А зачем бы Вилли писал мне по-английски? — слабо возразил Дуссандер.
— Если ты читал мне письмо по-немецки, то я бы все равно понял, а ты — нет. Конечно, твое произношение было бы зверским, но я бы…
Дуссандер был прав — опять прав, и Тодд не стал слушать дальше. Даже после сердечного приступа старик оставался на голову выше. Тодд помчался к лестнице, задержавшись на миг у входной двери, чтобы убедиться, что «порше» его отца еще не слышно. Было тихо, но часы Тодда показывали, что времени в обрез: прошло уже пять минут.
Он взлетел через две ступеньки по лестнице и ввалился в спальню Дуссандера. Здесь Тодд никогда не был, даже из любопытства, и сначала просто осмотрел незнакомое место. Потом заметил комод, дешевенький, в том стиле, который отец называл «распродажный модерн». Он встал на колени и выдвинул третий ящик. Он выдвинулся наполовину, а потом сдвинулся и застрял.
— Проклятье, — прошептал Тодд. Лицо его побледнело, на щеках проступили пятна темного румянца, а синие глаза напоминали тучи над Атлантикой. — Черт бы тебя побрал, мерзость, вылезай!
Он рванул изо всех сил, так что сам комод наклонился и чуть не упал на него, но потом встал на место. Ящик вылетел прямо Тодду на колени. Носки, белье и носовые платки Дуссандера разлетелись в стороны. Тодд порылся в том, что осталось в ящике, и достал деревянную шкатулку размером чуть больше конверта и сантиметров восемь высотой. Он попытался поднять крышку. Бесполезно. Заперта, как и сказал Дуссандер. Сегодня вечером все давалось с трудом.
Он запихнул обратно в ящик одежду, потом вставил ящик в полозья. Ящик снова застрял, Тодд попытался задвинуть его, расшатывая из стороны в сторону, В конце концов это удалось, хотя пот градом катился по его лицу. Теперь коробка. Сколько минут уже прошло?
Кровать Дуссандера была с массивными спинками, и Тодд с размаху ударил замком об одну из стоек, боль пронзила руки до локтей. Посмотрел на замок. Там была вмятина, но замок не сломался. Опять ударил замком о стойку, еще сильнее, невзирая на боль в руках. На этот раз от стойки отлетели щепки, а замок так и не сдался. Тодд издал короткий смешок и перенес шкатулку в другой конец кровати. Поднял высоко над головой и изо всех сил опустил вниз. Замок отлетел.
- Предыдущая
- 30/46
- Следующая
