Светящийся - Кинг Стивен - Страница 48

• Предыдущая
• 48/75
• Следующая

БУМ!

Дверь лязгнула, мотор загудел, кабина пошла вниз.

— Джек, — прошептала она, — что это? Что стряслось с лифтом?

— Короткое замыкание, — сказал он, отворачивая от них одеревеневшее лицо. — Я же говорил, короткое замыкание.

— Но я слышу голоса. Они звучат в моей голове! — воскликнула Венди. — Я чувствую, что схожу с ума.

— Какие еще голоса?! — Он глянул на нее с холодным недоумением.

Она повернулась к Денни: «А ты?..»

Денни медленно кивнул:

— Да, и музыка из далеких времен. У меня в голове.

Кабина снова остановилась внизу. Опустевший отель смолк.

Слышалось лишь поскрипывание да вой ветра, беснующегося в ночной мгле.

— Должно быть, вы оба чокнулись, — сказал Джек, чтобы только не молчать. — Я ни черта не слышу. Кроме того, что лифт икает. Если вам что-то чудится на здоровье, только от меня ничего не требуйте.

Лифт опять пошел вверх.

Джек шагнул вправо, туда, где на стене висел ящик со стеклянной дверцей, и ударил голым кулаком по стеклу. Стекло хрустнуло и ввалилось внутрь. На костяшках пальцев Джека выступила кровь. Он просунул руку в ящик и вытащил ключ с длинным гладким стержнем.

— Не надо, Джек!

— Это моя обязанность. Не мешай, Венди.

Она попыталась схватить его за руку, но он оттолкнул ее. Ноги у нее запутались в полах халата, она повалилась на ковер. Денни резко вскрикнул, упал на колени возле матери, Джек повернулся к лифту и вставил ключ в отверстие.

Кабина лифта медленно ползла вверх. В окошечке показался пол. В этот же миг Джек повернул ключ. Раздался резкий скрежещущий звук. Кабина мгновенно остановилась. Мотор в подвале ревел еще громче, потом сработал прерыватель цепи, и «Оверлук» погрузился в неземную тишину. Ночной ветер завыл особенно устрашающе. Джек тупо уставился на медную дверцу кабины. Под скважиной замка виднелись пятнышки крови, оставленные его разбитыми костяшками пальцев.

На мгновение он обернулся к Венди и Денни. Жена сидела на полу, мальчик обнимал ее за шею. Они оба смотрели на него настороженно, словно на незнакомца, которого видят впервые, возможно, опасного незнакомца. Он открыл рот, еще не зная, что сказать.

— Это… Венди, это моя работа…

Она четко ответила:

— К чертям такую работу.

Джек повернулся к лифту, просунул пальцы в дверную щель и немного расширил ее. Теперь, поднажав изо всех сил, он смог открыть дверь.

Кабина остановилась на полпути, ее дно было на уровне груди Джека.

Теплый свет лился на пол кабины, контрастируя с темнотой шахты. Джек глядел в кабину, как ему показалось, очень долго.

— Она пустая, — произнес он наконец. — Короткое замыкание, как я и говорил.

Он зацепил пальцами створку двери и хотел уже задвинуть ее, как вдруг почувствовал у себя на плече руки Венди с неожиданной силой она отбросила его от лифта.

— Венди! удивленно воскликнул он, но она уже зацепилась за дно кабины и подтянулась на руках, чтобы заглянуть внутрь. Затем конвульсивным усилием поднялась до уровня пола кабины. Ее ноги болтались над черным провалом шахты. Одна из тапочек свалилась с ноги и исчезла в ее глубине.

— Мамочка! — испуганно закричал Денни, но она уже заглянула в кабину — ее щеки раскраснелись, а лоб был белым и блестящим, как мрамор.

— А это что такое, Джек? Это тоже короткое замыкание? — Она выбросила из кабины пригоршню конфетти, в коридоре запорхали бумажные кружочки, красные, белые, розовые, желтые.

— И это тоже? — В коридор вывалился длинный зеленый вымпел, выцветший от времени.

— И это? — Она швырнула на пол коридора маскарадную маску «кошачий глаз», усыпанную серебристыми блестками.

— Все это, по-твоему, Джек, всего лишь короткое замыкание?! — прокричала она ему в лицо.

Джек медленно отступил от нее, непроизвольно мотая головой. Лежа на сине-черных джунглях ковра, усыпанная конфетти, «кошачья морда» тупо уставилась незрячими глазами в потолок.

Сегодня первое декабря.

Денни оказался в большом зале, в восточном крыле отеля. Он стоял на твердой подушке кресла, глядя на часы под стеклянным колпаком. Они находились на высокой каминной полке с двумя слониками по бокам. Денни ожидал, что слоники вот-вот зашевелятся и попытаются ткнуть его бивнями. Но они не шевелились, значит, были безопасными. После случая с лифтом он делил все предметы в отеле на две категории. Лифт, подвал, детская площадка, комната 217, президентские апартаменты были «опасными» местами; их квартира, главный холл на первом этаже и парадное крыльцо — «безопасными». Вероятно, и бальный зал тоже. (Слоники уж во всяком случае.) Насчет других мест он не был уверен, поэтому избегал их.

Он глядел на часы под стеклянным куполом. Все колесики, зубчики, винтики были хорошо видны. Стальная хромированная полоса огибала механизм часов. Стрелки показывали четверть двенадцатого, и хотя Денни не знал латинских цифр, ему было ясно, в какое время остановились часы. Они стояли на бархатной подкладке, внутри колпака виднелся заводной серебряный ключик. Как догадывался Денни, часы были в числе тех предметов, которые ему не полагалось трогать. Внезапно в его душе проснулось возмущение несправедливостью, допущенной по отношению к нему.

Не обращай внимания на запрет, ничего, потрогай нас, поиграй с нами.

Денни протянул руки, взялся за стеклянный колпак и снял его. Потрогал подушечками пальцев колесики и зубчики часов. Потом взял серебряный ключик, вставил его в скважину посреди циферблата — с легким, едва слышным звоном тот вошел в отверстие, как к себе домой.

Денни крутил ключик, пока тот не перестал вращаться, потом вытащил его. Часы пошли, затикали, колесики закрутились. Большой маятник пришел в движение, покачиваясь взад-вперед по полукругу. Тронулись с места стрелки. Если держать голову неподвижно и широко раскрыть глаза, можно увидеть, как минутная стрелка стремится на встречу с часовой стрелкой, ровно к XII.

Маска красной смерти правит бал.

Он нахмурился и тряхнул головой, прогоняя мысль — она не имела к нему никакого отношения и ничего ему не говорила. Денни протянул руку и указательным пальцем подтолкнул минутную стрелку к часовой. Ему было интересно узнать, что может случиться. Наверняка эти часы без кукушки, но стальная дорожка для чего-то же тут нужна.

Раздался негромкий звон колокольцев, и часы принялись наигрывать штраусовский вальс «Голубой Дунай». Из-за циферблата показались две фигуры справа балетный танцор, слева танцовщица в пышной юбочке. Они подняли над головой руки в виде обруча, медленно передвигаясь по кругу, встретились у цифры VI, сделали пируэт и вернулись тем же путем, каким появились. Музыка сразу же прекратилась. Часы стали отбивать время серебряными колокольчиками.

Полночь! Полуночная пора!

Ура маскам!

Денни так резко обернулся, что едва не свалился со стула. Огромный бальный ковер, с богатой красной и золотой вышивкой, был на своем месте. Вокруг него лежали вверх ножками столики на двоих. Зал был пуст.

Но это только так казалось. Потому что в отеле «Оверлук» события шли своим чередом, хотя время здесь стояло на месте. Это была одна бесконечная ночь августа 1945 года, когда тут праздновали окончание войны и шумел бал-маскарад, звенел смех, рекой лилось шампанское и лифт развозил гостей по номерам. Это было мутное утро двадцатилетней давности, когда подосланные убийцы вогнали три заряда из дробовика в тела трех мужчин, которые с тех пор лежат в агонии на полу. Это было все еще то время, когда мертвая женщина лежала в ванне, ожидая посетителей.

В отеле «Оверлук» все предметы одушевлены, словно их завели серебряным ключиком. Часы тикали, часы шли. А тем ключиком был он сам, подумал Денни печально. Тони предупреждал его, но он не пытался изменить ход событий.

Но мне ведь всего пять годиков!

выкрикнул он тем, кто, по его предположению, был в зале

Разве вы не знаете, что мне только пять лет!

• Предыдущая
• 48/75
• Следующая