Семь чудес и ключи времени - Леранжис (Леренджис) Питер - Страница 4

• Предыдущая
• 4/53
• Следующая

Я попытался закричать, открыл глаза так широко, как только это было возможно, и уставился в лицо этого мужчины, приказывая себе ни в коем случае не отключаться.

Из моего рта вырвался едва различимый хрип:

– Рыже…

Левую руку пронзила острая боль. На меня обрушилась тьма, но я все же успел договорить.

– …бородый…

Огонь, куда ни кинь взгляд, крики животных, конец света. За мной гонится вромаски, чудовище с вытянутым рылом, чье дыхание смердит, как тысяча гниющих трупов. Удлиненная голова с похожим на обрубок слоновьего хобота рыльцем. Мощное тело, напоминающее гепарда, но немного меньше и в полоску, с длинными, как сабли, когтями и чешуей вместо меха.

Он несется на меня сквозь полыхающие джунгли, топча коренастыми лапами все на своем пути. В отдалении из жерла вулкана вылетел огненный шар, и земля под ногами содрогнулась.

Чудовище скалится. Его красные и совершенно безумные глаза неотрывно смотрят на меня, беспощадные и смертоносные. Но вместо того чтобы бежать прочь, я устремляюсь прямо на него.

Без всяких сомнений, думается мне, я полный идиот.

Правая рука сжимает оружие – сверкающую саблю с инкрустированной жемчугом рукояткой. Весить она должна не меньше сотни фунтов, но потрясающе точная балансировка делает ее практически невесомой.

Я делаю шаг назад. Полированное лезвие клинка отражается в красных глазах вромаски. Чудовище ревет и прыгает, его оскаленные клыки нацелены прямо мне в горло.

Резкий взмах рукой. Лезвие с громким «вшшших!» разрезает зловонный воздух, отрубая голову монстра. Капли крови летят мне на лицо и форму: шлем и парчовую тунику с бронзовой пластиной на груди. Ткань пропитывается алым.

Не успевает голова чудовища с капающей с клыков слюной коснуться земли, как сверху к ней бросается другой монстр, и по моему лицу ударяет поток горячего воздуха от взмахов его огромных крыльев. С оглушительным криком он сжимает окровавленную голову когтями и взмывает в небо. Я отступаю. Размах его крыльев втрое превышает мой рост. С благоговейным ужасом я смотрю на него и понимаю, что вижу его далеко не в первый раз. Откуда-то я знаю это чудовище с головой и крыльями орла и телом льва.

НЕТ!

Сон должен был быть другим! Раньше он напоминал компьютерную игру, очень подробную, страшную и трехмерную, но все же игру. Сейчас же все иначе. Жар по-настоящему разъедает мне кожу. Я чувствую напряжение каждого мускула, а вонь вызывает тошноту.

Я поворачиваюсь, чтобы бежать, и тут замечаю ее. Королеву. Но она тоже выглядит по-другому. Ее кожа темнее, а на удлиненном лице отчетливо читается тревога. За ее спиной земля осыпается целыми пластами, до самого горизонта уже не осталось ничего, кроме безбрежной пустоши. Но я следую за ее взглядом, направленным в глубь долины неподалеку от нас прямо посреди джунглей. Она указывает на вход в пещеру и умоляюще смотрит на меня. Лицо искажается в муке, но я не понимаю причины – на нее кто-то напал? У нее что-то украли?

– Чего ты от меня хочешь? – кричу я, но в ответ получаю лишь пустой взгляд.

Неожиданно небо темнеет. Где-то очень далеко за спиной королевы что-то поднимается. Пустошь скрывается за темно-синей водной массой. Она направляется прямо на нас, колеблющаяся и закручивающаяся брызжущими пенными водоворотами. Ее размеров хватит, чтобы накрыть, раздавить и поглотить все вокруг.

Пещера в долине начинает рушиться.

Рот королевы открывается в немом крике. По земле бегут трещины. Охваченные пламенем деревья и кустарники падают в раскрывшуюся бездну. Нужно уходить. Я могу остановить разрушения. Но не имею ни малейшего понятия как. Все, что я знаю, так это то, что я должен бежать. Прочь отсюда, к океану. Я должен найти кое-кого – кого-то очень похожего на… меня.

Я бегу. Но трещина перегораживает мне путь. Мозг подсказывает, что я уже бывал здесь. Именно здесь я погибаю. Впереди та самая пустота.

Я не могу вновь увидеть собственную смерть. Просто не могу.

Откуда-то я знаю, что мой рассудок не сможет перенести это вновь. Если я продолжу свой путь, если упаду в эту дыру и погибну, на этот раз это произойдет по-настоящему.

Летающее чудовище направляется ко мне. Я чувствую, как его когти царапают мне затылок. Оставляя на нем рану в форме перевернутой латинской буквы «V».

– А-а-а-а-а! – Я резко дернулся и тут же горько об этом пожалел. По ощущениям было похоже, что мой затылок с треском распахнулся, так что я даже испугался, как бы мои мозги сейчас не выпали из головы.

Я лежал лицом вниз. Простыня подо мной была насквозь пропитана потом, я попытался приподняться на руках, но тут же рухнул назад на матрас, а из моей груди вырвался громкий стон.

Что со мной?

Определенно дело было в моем затылке. Я боялся шевелиться и даже думать. Так и лежал, уткнувшись лицом во влажную подушку и судорожно хватая ртом воздух. Постепенно боль начала отступать. Неподвижность помогла.

«Все нормально. Ты просто слишком резко пошевелился. Вдох… Выдох…»

Я попытался мыслить позитивно. Последнее, что осталось в памяти, была доктор Флуд, в спешке выбегающая из палаты, чтобы оповестить операционную. Значит, мне сделали операцию. Что ж, это многое объясняло. Конвульсий больше не было, как и сонливости и галлюцинаций. Дурман тоже спал. Ко мне вернулся голос. Я мог двигаться, и зрение вновь стало ясным. Другими словами, операция прошла успешно, а нынешняя боль вызвана послеоперационным периодом. Вот и все. Когда год назад отцу сделали операцию на спине, он не вставал двое суток. Мне просто нужно ждать выздоровления. Необходимо настроиться на лучшее.

А ведь операция – это отличная причина пропустить тест по математике, вдруг подумалось мне.

Я глубоко вздохнул. Интересно, они вылечили это? Хоть я и не знал пока, что именно со мной было не так.

Через несколько секунд любопытство взяло верх, и я повернул голову. Похоже, они поместили меня в какое-то другое больничное крыло. Не говоря уж о пижамных штанах и белой футболке поло. В отличие от предыдущей, в этой палате было тихо. Никаких сигналов, голосов или уличного шума. Все вокруг заливал приглушенный предрассветный свет. Стены были выкрашены в голубоватый, может, бирюзовый оттенок. Деревянный пол сверкал.

– Кто-нибудь…

Мой хрип едва ли можно было различить. Интересно, где я? И как долго я здесь нахожусь?

Я ощутил дуновение ветерка, освежающего и соленого.

«Соленого?»

Подвинувшись, я заметил открытое окно. В мерцающем серебристом небе почти полная луна была едва различима. Лишь однажды я видел небо подобного оттенка, в тот самый день, когда умерла мама. Тогда мы с папой не ложились всю ночь и вместе встретили рассвет.

Было тепло, хотя во время несчастного случая на мне была куртка.

Я припомнил слова доктора: «Очень редкий набор симптомов». Пациентов с редкими наборами симптомов иногда помещают в специализированные клиники с нужными врачами и оборудованием. Похоже, я попал куда-то в Калифорнию или на Гавайи.

Футах в десяти была закрытая дверь. С особой предосторожностью я перевернулся на спину и сел. Затылок напоминал место столкновения Джона Генри[1] и Тора[2]. Какое-то время я посидел, глубоко дыша, затем встал.

Маленькими шажками я направился к двери. Чувствовал себя почти нормально, во всяком случае, пока не пытался слишком сильно крутить головой. Опершись о косяк, я толкнул дверь, за которой открылся длинный коридор.

Пахнуло новостройкой, особой смесью запахов опилок и пластика. По полу коридора мимо нескольких закрытых дверей вился ковер. На его конце на стуле сидел громко сопящий санитар. Спиной он откинулся на стену, а носом практически упирался себе в грудь. У него были широкие плечи и острые скулы. Надвинутая на глаза кепка, форма и ботинки на толстой подошве. На поясе висела кобура с пистолетом.

• Предыдущая
• 4/53
• Следующая