Соленое озеро - Солоухин Владимир Алексеевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/30
- Следующая
А еще рассказывают, как он в одном аиле трупами расстрелянных доверху набил деревенский колодец.
Возможно, что после донской, кубанской, крымской, кавказской, тамбовской мясорубок эти меры казались чоновцу – в порядке вещей. Возможно, он удивлялся даже, что его осуждают за эти меры.
12 февраля 1991 года в хакасской газете «Ленин чолы» (должно быть, «Ленинское знамя») была опубликована статья Г. Итпекова. По-хакасски я не читаю и запросил перевод этой статьи. Но, оказывается, ее прочитала студентка Абаканского педагогического института Сазаканова Нина. Прочитала и, в свою очередь, написала о своих впечатлениях. Цитируем Нину Сазаканову.
В своей статье Г. Итпеков пишет о недопустимом отношении А. П. Гайдара к ни в чем не повинным хакасам. Так и называется статья «Гайдар – Хайдар. О двух лицах одного человека». Об этом раньше никто не говорил, лишь меж собой, возможно очевидцы со своими близкими, делились этим… действительно рано или поздно все со дна всплывает на поверхность. Да, снег должен весной растаять, как бы он хорошо ни скрывал всю грязь, делая все одинаково белым.
Г. Итпеков размышляет, как же теперь нам относиться к известному Аркадию Петровичу: как к Гайдару или как к Голикову, который в сердцах наших предков навсегда остался Голиковым – убийцей… У меня в сознании это никак не совмещается: автор милых детских произведений и командир отряда ЧОНа, который безжалостно обращался с невинными людьми, просто-напросто топил их в пруду. Кто-то скажет, что все это выдумки, но есть аргументы, от которых не уйдешь».
(Только не в пруду, милая Нина Сазаканова, а в Соленом Озере и Божьем Озере, запихивая людей живыми в прорубь под лед. – В. С. )
«Он призывал бороться с лазутчиками, – продолжает студентка третьего курса пединститута, – распознавать их. Ненавидел и жестоко наказывал тех, кто был связан с бандой и помогал ей.
Мне думается, что Аркадий Петрович в лазутчиках подозревал ни в чем не повинных, отсюда и идет расправа с теми людьми».
Статья в газете «Ленин чолы» за 12 февраля 1991 года.
(«Ленин чолы» – областная национальная газета на хакасском языке, официальный орган Хакасской автономной области. Сегодня орган республики Хакасия в составе России. Выходит под названием «Хакас чир!»).
Под рубрикой «ЖИЗНЕННЫЕ ДОРОГИ»
Гайдар – Хайдар?
(два лица одного человека)
В январе 1946 года, когда у меня заболели глаза, меня отпустили из военно-пехотного училища. Вернувшись, немного жил в улусе Осхоль. Однажды мне в руки попал портрет Гайдара, хорошо нарисованный. Я его, чтобы лучше видно было, перерисовал на большой лист ватмана. Затем показал оба рисунка матери. Спрашиваю: «Я правильно перерисовал? Похожи ли рисунки?» Мать, увидев, вздрогнула, посмотрела вверх и говорит: «Этот человек сильно на Архашку Коликова похож». Я сразу поинтересовался, откуда мама знает Гайдара, почему его хорошо не зная, называешь так нехорошо: Аркашка? (Когда она говорила фамилию Коликов, я даже не понял о ком). После моих вопросов услышал следующий рассказ:
Мы, мама, старшие братья Агафон и Осип в улусе Хулюлыг Хайа жили. Агафон председателем волостного Совета был. А Осип помогал в делах Совета.
Тяжелое время было. Красные с белыми начали драться. Сегодня в аил белые придут, начинают всякое-такое, скот резать и прочее. Завтра это же проделывают, и еще хуже, красные.
Плохо было людям, особенно Агафону Федоровичу. В это время в деревню чоновцы пришли. А их начальника к нам Агафон привел, чтобы жил у нас. Он сильно молодой был. Имя Аркадий. Но почему-то его все в деревне Архашкой звали. Так мама познакомилась с Голиковым. Они оказались ровесниками. Мама, Татьяна Федоровна (по-хакасски Тарус) гостю-начальнику чистила одежду и мыла грязные сапоги, а когда не было в доме бабушки, еще и очень хорошо кормила его. Тарус в то время не знала еще по-русски хорошо. Поэтому общение было в основном с помощью жестикуляции рук. Иногда, когда забудет фамилию и несколько слов по-русски, смеялась и говорила: «Архашка, хайдар?» А он в ответ откликался как на фамилию, даже нравилось ему больше, просил его называть так.
В это время перед чоновцами поставили задачу непременно поймать и уничтожить Соловьева. Поглядев на портрет, мать что-то еще хотела сказать, но, сглотнув, промолчала. А ее спросил еще, почему Голиков Аркадий людей, лошадей, скот пасущих расстрелял, всех уничтожить хотел, но не застал всех. Правда ли это? У нас хакасы отдали часть скота белым, как не отдать людям с ружьями и вооруженным. Он их, правда, допрашивал, говорит, помогали белым. Без суда сам расстреливал, шашками рубил и под лед сам их трупы прятал. Без вины хороших людей стрелял-рубил, под лед свою вину спрятать хотел, не смог. Совсем не по-людски вел себя Архашка.
В Биригчуле, когда я там жил, в это время отмечала страна А. Гайдару 80 лет. В эти дни я написал письмо Гайдару Т. А.. Сыну написал про случай с портретом и с матерью, и как хакасское слово Хайдар (куда ты) родилось и превратилось в Гайдар. Не знал адрес, написал в Союз писателей СССР.
Немного позже пришел ответ. Тимур поблагодарил меня за сведения об отце (я не написал об его расстрелах и убийствах, кого и сколько он без суда и следствия уничтожил людей). Но он не поверил в хакасское происхождение фамилии Гайдар. Тимур написал, что он мало знает о днях пребывания отца в Хакасии. Дал совет найти журнал «Знамя» за 1984 или 1985 год. Вот там написано о жизни отца и о появлении фамилии.
Дать ответ я хотел Т. А. Гайдару и посоветовался с Алексеем Васильевичем Янгуловым, он когда-то работал с братом матери в волсовете. Когда я закончил вопрос, старик вскочил, еле отплевался и побагровел от ярости. «Этот черт (айна, в смысле нечеловеческое существо – перевод) сколько невинных хакасских, русских людей сгубил. Сколько сам расстрелял, порубил шашкой, под лед запихал с солдатами и сам, невинных от себя под лед».
Много Алексей Васильевич рассказывал о нем и ни разу не назвал Гайдара человеком и именем человека, не имею права, говорит, называть, не человек он, хуже черта. Он поведал о воспоминании, пришедшем в голову, – рассказ чекиста, бывшего с заданием в соловьевском отряде, Михаила Чарочкина (имя отца Михаила не помню уже). Соловьев, когда узнал о Голикове, о том, что тот расстреливал без суда и следствия хакасов и первый раз спускал под лед, «Теперь, – сказал Соловьев, – хакасы все ко мне в отряд придут, больше никто не поверит чоновцам». Да и правда, многие солдаты красные убежали и хакасы тоже к Соловьеву, любили его, спасались от смерти.
- Предыдущая
- 22/30
- Следующая
