Игра стоит свеч - Грэхем Линн - Страница 18

• Предыдущая
• 18/27
• Следующая

– Я хочу попросить прощения, – призналась Тэбби, когда они сели в лимузин.

– Странно просить прощения за то, что ты упала, – ответил Эш. – Как твоя нога?

– Побаливает, но я обещаю быстро поправиться. – Она улыбнулась. – Это мне урок, что на лестницах нужно быть осторожнее.

Эш был изумлен, хотя и не показал виду. Среди знакомых ему женщин не было тех, кто не устроил бы вокруг случившегося страшную возню. Любая из них обязательно принялась бы преувеличивать серьезность полученной травмы, требуя к себе максимум внимания. Каждая делала бы все возможное, чтобы ее всячески жалели и успокаивали. Тэбби, наоборот, старалась даже не говорить о своем падении и ничего не просила. И это только усиливало замешательство Эша.

– Можно узнать, где мы? – спросила Тэбби, когда он помог ей пересесть из лимузина в кресло-каталку. – Это что, аэропорт?

– Мы летим на Сардинию, – как ни в чем не бывало ответил Эш.

Тэбби не поверила своим ушам:

– Прямо сейчас? Это что, шутка? В десять часов вечера?

– Эмбер с няней уже на борту вертолета. Все твои вещи тоже.

Тэбби хотелось очень многое сказать, но с открытым от удивления ртом сделать это не получалось. К тому же теперь она знала, что перед тем, как сказать что-то Эшу, нужно дважды подумать. Она предположила, что ему просто наскучила жизнь на вилле и он, повинуясь первому импульсу, решил сменить обстановку. Но из-за него пришлось поднять из кроватки Эмбер. Да и ей самой, изнуренной от боли и нескончаемых врачебных осмотров, было не до перелетов. Тэбби стиснула зубы: его эгоизм несложно объяснить – Ашерон Димитракос привык удовлетворять только свои собственные нужды.

Вертолет оказался очень шумным. Тэбби, у которой во рту не было ни крошки с самого обеда, уже начало тошнить от голода. Несмотря на это, она взяла Эмбер у Мелинды и дальше сама держала ее на руках, гладя и качая девочку. Каково же было ее удивление, когда Эш попросил дать малышку ему. Оказавшись у него на коленях, Эмбер засунула большой пальчик в рот и снова закрыла глаза. Судя по всему, такая перемена пришлась ей по нраву. Видимо, в какой-то момент задремала и сама Тэбби. Проснувшись от яркого света и боли в лодыжке, она осознала, что Эш несет ее на руках в сторону дома.

– Как ты себя чувствуешь? – вновь спросил он, глядя в ее бледное, усталое лицо.

– Я буду чувствовать себя лучше, если…

– Не нужно строить из себя мученицу. – Эш не дал ей договорить. – На тебе лица нет. Ты сейчас же отправишься в постель. Я попросил, чтобы тебе принесли ужин.

Постель и еда в эту минуту были как нельзя кстати. Эш внес ее в уютную комнату с большим окном и колышущимися на ветру шторами. Он положил Тэбби на огромную кровать и принялся поправлять под ней простыню. Неожиданно для себя она отметила, что внезапная забота Эша даже начала действовать ей на нервы.

– С чего вдруг ты стал ко мне так заботлив? – спросила она в ту же секунду.

Как же ему не хотелось отвечать на этот вопрос! От отчаяния Эш тяжело вздохнул:

– С того, что тебе плохо.

– Я ни на что не жалуюсь, – гордо подняла подбородок Тэбби. – И ты не обязан обо мне заботиться.

– Ты моя жена.

– Ненастоящая.

– Такая, какая есть, – настаивал Эш. – И я могу вести себя с тобой как мне заблагорассудится.

В его голосе слышались нотки раздражения. Тэбби посмотрела ему в глаза, полные непонимания. Ей даже захотелось влепить ему пощечину. Он явно нуждался в каком-либо словаре или инструкции, способной объяснить, как вести себя с женщиной в той или иной ситуации. Если он и дальше собирается общаться с ней таким образом, она за себя не отвечает.

– Я хочу, чтобы ты поправилась, – добавил Эш уже более мягко.

– Только прошу, не надо меня жалеть.

– Я вел себя неподобающе, – продолжал он. Было видно, что эти слова даются ему с трудом. Он говорил почти шепотом. – И теперь пытаюсь исправиться.

– Повторяю, жалости к себе я не потерплю, – настаивала Тэбби. Казалось, доводы Эша не возымели на нее никакого эффекта.

Эш встал у изголовья кровати. Его карие глаза светились странным блеском, когда он неожиданно взял ее за волосы и буквально обрушил на нее свой восхитительный долгий поцелуй. Тэбби почувствовала прилив животного голода, не в состоянии пошевелиться, словно в диком испуге.

– Это тоже похоже на жалость? – не унимался он, все больше горячась.

Тэбби не могла ответить – она едва дышала. Ей хотелось, чтобы он сделал это снова, но чтобы теперь поцелуй продлился еще дольше. Желание прижаться к его сильному, стройному телу становилось невыносимым. Впервые за неделю она могла это сделать. Одно его прикосновение превратило ее в сексуальную наркоманку, моментально теряющую контроль над собой в его присутствии. Она откинула голову на подушки в ожидании его дальнейших действий, но, на беду или на радость, дверь комнаты открылась и вошла служанка с подносом.

– Тебе нужно поесть, – проговорил Эш. Однако было видно, что думал он совсем о другом.

С его помощью Тэбби присела на кровати и взяла в руки приборы. Сейчас она даже не осмеливалась взглянуть на него. Она уже не доверяла сама себе. Ей не хотелось показывать это жгучее, необузданное чувство сексуального голода в его присутствии. В эту минуту следовало подумать об удовлетворении другого голода, от которого, впрочем, уже не осталось и следа. И все же она заставила себя поесть. Она ела молча, пока Эш мерно шагал из одного в другой угол комнаты. То и дело он бросал на нее взгляд, а она старалась не встречаться с ним глазами. Она знала, что только так сможет удержать себя в руках. Что же все это значило? Неужели она настолько слаба, что не может совладать с собой в его присутствии? В присутствии человека, который всю прошедшую неделю фактически игнорировал ее. Человека, который переспал с ней и исчез со скоростью звука. Ее обуяло чувство стыда, а с ним и усталость, с которой она так успешно боролась весь вечер.

Служанка унесла поднос. Глаза Тэбби наполнились тяжестью, с которой она была не в состоянии справиться.

– Постарайся уснуть, – сказал Эш, и на этот раз она была готова подчиниться.

Среди ночи Тэбби ощутила, что ей нужно в туалет. В абсолютной темноте она не могла сориентироваться, где находится и куда ей идти. Она попыталась присесть на кровати, но резкая боль в лодыжке заставила ее лечь обратно. Тэбби попыталась на ощупь найти прикроватный светильник. К счастью, она быстро нащупала висящий провод и выключатель на нем. Когда комнату озарил свет, она вздрогнула от испуга и удивления. На кушетке возле стены сидя спал Эш.

– Эш? – вполголоса спросила она, не веря своим глазам. – Что ты тут делаешь?

Эш сидел с голым торсом и босиком, на нем были лишь узкие джинсы. Его загорелый мускулистый торс буквально приковал ее. Борясь с искушением, ее взгляд проскользнул выше, к его упрямому подбородку, а затем и к глазам, сияющим в тусклом свете, как два черных бриллианта.

– Я не мог оставить тебя одну.

– Почему? – спросила Тэбби. Ее лицо горело жарче огня – ей пришлось слегка раздвинуть ноги, чтобы поставить здоровую ногу на пол. – Чем ты можешь помочь мне, лежа здесь на кушетке?

– Что, черт возьми, ты делаешь? – недоуменно спросил Эш.

– Мне нужно в туалет, – сквозь стиснутые от боли зубы ответила Тэбби.

– Ты слишком упрямая. Для таких случаев я и остался здесь. Неужели ты думала, что я оставлю с тобой незнакомого человека? – Он подошел к ней и протянул стоявшую возле кровати трость. Затем слегка присел, чтобы она могла опереться на его плечо. – Теперь иди медленно, чтобы тебе не было больно.

Но Тэбби уже знала, что больно ей все равно будет. Поэтому она еще сильнее стиснула зубы и сделала несколько шагов к двери. Слезы выступили на ее глазах.

Эш обронил несколько слов на греческом, после чего осторожно поднял ее на руки и понес в сторону ванной комнаты. Здесь он аккуратно опустил ее на пол.

– Посреди ночи боль всегда сильнее, – сказал он. – Завтра тебе будет легче. Позови, когда будешь готова вернуться в комнату.

• Предыдущая
• 18/27
• Следующая