Генерал Абакумов: Нарком СМЕРШа - Степаков Виктор Николаевич - Страница 12

2-е отделение – по вооружению и тылу ВВС;

3-е отделение – по Академии ВВС и периферийным частям ВВС;

4-е отделение – по ПВО;

5-е отделение – по ВДВ.

3-й отдел (В. П. Рогов) в составе трех отделений:

1-е отделение – по Главному автобронетанковому управлению Красной Армии, управлениям фронтов, армий, танковых армий, корпусов и бригад;

2-е отделение – по артиллерийским управлениям фронтов, артотделов армий, артиллерии Резерва Верховного Главнокомандования, Управлению Гвардейских минометных частей, гвардейским минометным частям;

3-е отделение – по Главному артиллерийскому управлению Красной Армии.

4-й отдел (Г. С. Балясный-Болотин) в составе четырех отделений:

1-е отделение – по руководству агентурно-оперативной работой особых органов (по родам войск) на Карельском, Ленинградском, Волховском, Северо-Западном, Калининском фронтах, в 7-й отдельной армии[28], резервных армиях;

2-е отделение – по руководству агентурно-оперативной работой особых органов (по родам войск) на Западном, Брянском[29], Юго-Западном, Южном, Северо-Кавказском[30] фронтах;

3-е отделение – по борьбе с изменой, дезертирством, самострелами, организации заградительной службы;

4-е отделение – по редакциям военных газет, органам военной прокуратуры, военным трибуналам, военным академиям, Центральному дому Красной Армии.

5-й отдел (К. П. Прохоренко[31]) в составе двух отделений:

1-е отделение – по Главному интендантскому управлению Красной Армии, управлениям фронтов, интендантским отделам армий, Управлению снабжения горючим;

2-е отделение – по Главному санитарному управлению Красной Армии, Ветеринарному управлению, фронтовым и окружным сан– и ветслужбам, Главному автодорожном управлению, Главвоенстрою, Военпроекту (академии).

6-й отдел (С. П. Юхимович) в составе четырех отделений:

1-е отделение – по пограничным войскам и учебным заведениям войск НКВД;

2-е отделение – по внутренним войскам и войскам ох раны тыла фронтов;

3-е отделение – по железнодорожным, промышленным и конвойным войскам;

4-е отделение – по органам военного снабжения войск НКВД.

7-й отдел (А. Ф. Соловьев) в составе двух отделений:

1-е отделение – по действующему учету управления особых отделов, отчетности фронтовых особорганов, учету изменников, шпионов, диверсантов, террористов, паникеров, дезертиров, самострельщиков и антисоветских элементов, особому учету изменников Родины, агентов разведки и лиц, скомпрометированных по показаниям последних;

2-е отделение – по проверке номенклатуры ЦК ВКП(б), НКО, НКВМФ, шифроработников, допуску к секретно-мобилизационной работе, проверке командируемых за границу и личного состава Красной Армии и Военно-Морского Флота.

8-й отдел (М. П. Шариков) в составе двух отделений:

1-е отделение – шифровальное;

2-е отделение – по агентурно-оперативному обслуживанию шифроорганов Красной Армии, инспектированию шифроорганов особых отделов, учету и пересылке шифров.

9-й отдел (П. А. Гладков[32]) в составе двух отделений:

1-е отделение – по Главному морскому штабу, Разведуправлению ВМФ, Школе Разведупра, управлениям наркомата, частям и учреждениям НК ВМФ центрального подчинения и их периферийным объектам;

2-е отделение – по управлению, штабу, узлу связи ВВС ВМФ, управлению ПВО ВМФ;

10 отдел (И. И. Горгонов[33]) – по руководству контрразведывательной работой особых органов фронтов и округов;

11 отдел (А. Е. Кочетков) – по инженерным и химическим войскам, саперным армиям, оборонительного строительства и войскам связи;

12 отдел (П. М. Чайковский) – по Главному управлению формирований и комплектованию Красной Армии.

В июне 1942 года штатная численность Управления особых отделов НКВД СССР составляла 225 человек.

Деятельность УОО НКВД под руководством Виктора Абакумова пришлась на самый суровый и трагический период Великой Отечественной войны – 1941–1942 годы. Враг захватил Прибалтику, Белоруссию и Украину, блокировал Ленинград, оккупировал Карелию и Крым, стоял у ворот Москвы, рвался на берега Дона, Волги и в предгорья Северного Кавказа. Под натиском наглого, самоуверенного противника Красная армия отступала на всех фронтовых направлениях. На полях сражений решалась судьба советского строя, судьба страны. Необходимы были самые жесткие меры, чтобы переломить ситуацию, остановить войска, заставить их сражаться. Такие меры последовали. Управлению особых отделов отводилась одна из главных ролей в их осуществлении.

О постановлении Государственного Комитета Обороны № ГКО-169сс от 16 июля 1941 года и приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 270 от 16 августа того же года, которые в войсках называли «Ни шагу назад!», сказано и написано немало. Поэтому не имеет смысла подробно на них останавливаться. Следует лишь напомнить, что принимались они в чрезвычайно тяжелый и напряженный момент повсеместного отступления. Их цель бы единственной: любыми средствами остановить отход, нередко – паническое бегство советских частей. Например, в постановлении ГКО говорилось «…отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паническое бегство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником».

Для укрепления дисциплины и повышения стойкости войск помимо активизации политической работы на фронте начали широко практиковаться и репрессивные меры, которые осуществляли заградительные отряды, сформированные при особых отделах в дивизиях, корпусах, армиях, фронтах (кстати, первые заградотряды, создаваемые для борьбы с паникерами, трусами и дезертирами, появились еще в 1920 году на основании приказа № 213 Реввоенсовета Западного фронта. Использовались заградительные отряды и в период войны с Финляндией 1939–1940 годов).

Система заградительной службы особых отделов действовала на линии фронта и в прифронтовой полосе: устанавливались контрольно-пропускные пункты, секреты, выставлялись патрули и дозоры.

По официальным данным, с начала войны по 10 октября 1941 года заградотряды особых отделов задержали более 650 тысяч отставших от своих частей и оставивших фронт военнослужащих.

В качестве крайней меры укрепления воинской дисциплины особыми отделами применялся внесудебный расстрел паникеров, трусов и дезертиров. К сожалению, в той отчаянной обстановке расстрел, к чему призывал приказ № 27 °Cтавки Верховного Главнокомандования, зачастую применялся и в отношении просто растерявшихся, поддавшихся общей панике, отбившихся от своих частей солдат и командиров.

Но поставленной цели суровые документы достигли. К сентябрю 1941 года стойкость советских войск значительно возросла. Однако в условиях войны репрессии продолжались и скоро стали приобретать совершенно неоправданный и угрожающий характер. Причем репрессивные меры по отношению к военнослужащим стали исходить уже не от представителей особых отделов, а от совершенно иных лиц, не наделенных подобными полномочиями. И тогда появился приказ НКО СССР № 0391 от 4 октября 1941 года. Этот документ малоизвестен и крайне нелюбим псевдоисториками либерального толка, настырно бубнящими о кровожадности Сталина, поэтому публикуем его полностью:

«Секретно

Экз. №___

Народного комиссара

обороны Союза СССР

№ 0391

4.10.41 г.

г. Москва

Содержание: О фактах подмены воспитательной работы репрессиями.

За последнее время наблюдаются частые случаи незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров и комиссаров по отношению к своим подчиненным. Лейтенант 288[-го] сп Комиссаров без всяких оснований выстрелил из “нагана” и убил красноармейца Кубийцу. Бывший начальник 21[-го] УР полковник Сущенко застрелил младшего сержанта Першикова за то, что он из-за болезни руки медленно слазил с машины. Командир взвода мотострелковой роты 1026[-го] стрелкового полка лейтенант Микрюков застрелил своего помощника млад[шего] командира взвода Бабурина якобы за невыполнение приказания. Военный комиссар 28[-й] танковой дивизии полковой Банквицер избил одного сержанта за то, что тот ночью закурил. Он же избил майора Занознова за невыдержанный с ним разговор. Начальник 529[-го] стрелкового полка капитан Сакур без всяких оснований ударил два раза пистолетом старшего лейтенанта Сергеева. Подобные нетерпимые в Красной Армии факты извращения дисциплинарной практики – превращение предоставленных прав и власти в самосуды и рукоприкладство – объясняются тем, что: