Рифейские горы (СИ) - Турлякова Александра Николаевна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/197
- Следующая
Сигнальный флажок на самом верху мачты продолжал висеть вниз вот уже пятый день. На вёслах только третья часть пути пройдена, а при попутном ветре уже к четвёртому дню проходили как раз половину. Плохо! Потому и Манус беспокоится, и Рузал встревожен. Надо узнать у Лидаса, хватит ли корма для лошадей, для овец, за водой же так и так придётся подходить к берегу, возвращаться к устью Вайды...
Блуждающий взгляд Кэйдара скользил по влажным от пота спинам гребцов. Сви-стела дудка, надсмотрщик подгонял самого ленивого хлыстом. Скучная картина. И ещё это солнце. Жара немилосердная, как обычно в августе.
Ах, кстати, Манус же хотел показать мне... Там, в трюмах...
Крутанулся на месте, стремительно меняя направление, - доски под ногами засто-нали жалобно. "Ждёт, наверное..."
Резкое движение заметил боковым зрением, и всё равно не успел ничего сообра-зить: кто-то толкнулся в ноги, грубо, неожиданно. Теряя равновесие, Кэйдар почув-ствовал резкую боль в правом боку, там, где сходились завязки панциря, и не сдер-жал короткого сдавленного вскрика. Растерялся окончательно и даже пропустил один удар в лицо. Перед глазами всё поплыло, только выкрики ещё можно было различить, вопль надсмотрщика, и резкий свист плётки, рассекающей воздух. Кэйдар при этом звуке зажмурился, будто удар хлыста мог предназначаться ему.
-...Да держите же, держите его крепче!
Кто-то помогал Кэйдару подняться, почтительно и осторожно придерживая под руку. Сбежались все, кто был поблизости: надсмотрщики, матросы, прислуга, и Манус был тут же, и врач Лил. Тот сразу же спросил встревоженно:
- С вами всё нормально, господин?
Кэйдар не ответил, он уже смотрел в другую сторону. Два дюжих молодца из над-смотрщиков держали одного из гребцов за грубо вывернутые назад руки, и один из них, негромко ругаясь, наддавал рабу кулаком под рёбра.
- Кто такой?- Кэйдар поморщился, еле справляясь с болью, подошёл ближе. Раба рывком выпрямили, цепкая рука надсмотрщика, впившаяся в длинные волосы, с силой запрокинула голову.
- Ты?!- Кэйдар невольно удивился. Ещё бы! Никто до этого случая не уходил от его удара. Правда, и сейчас промашки не было. След - вот он, след от удара мечом, уже даже успел порядком затянуться.
Раб повёл головой, дёрнулся в попытке освободиться, и при этом продолжал смот-реть Кэйдару прямо в глаза, без страха, как на равного себе, которого он имел право ненавидеть.
"Жалкое животное! Да какое он право имеет вообще?! Даже прикасаться ко мне... Даже смотреть в мою сторону..."
Кэйдар не удержался, ударил в это запрокинутое лицо, сдирая о зубы кожу на костяшках пальцев и даже не чувствуя этой боли.
Раб! Тупое животное! Варвар! К сыну Воплощённого Отца-Создателя! Руку на него поднял? Смерти свободнорождённому пожелал?!
- Он из пленных, господин,- Манус вмешался.- Это я приказал взять его гребцом. Вместо умершего...
- Я знаю! Я знаю, кто это.
Кэйдар отвернулся. Одного удара хватило ему, чтоб вернуть себе прежнее спокой-ствие и ясность мыслей. А сейчас же нужно наказать раба-преступника, не личного врага-противника, уцелевшего в поединке, а раба, поднявшего руку на свободнорож-дённого, на своего господина.
- Бичуйте его! И если будет ещё жив, оставьте на солнце, другим в назидание!
И пошёл за Манусом, спрашивая на ходу:
- Откуда он мог взять оружие?
- Это не оружие, господин.- Капитан протянул тонкую, очень острую щепку с белым свежим сколом. Самый острый край её на добрых три пальца был вымазан в уже припёкшейся крови:- Вам не мешало бы показаться Лилу...
- Это пустяк! Царапина - не больше!- А Кэйдар уже отвернулся, не слушал капита-на. С раба к тому моменту сняли цепь, подволокли к перекладине, на которой обыч-но свежевали овец для кухни, каждое запястье отдельно притянули верёвкой так высоко, что варвар еле касался босыми ногами дощатого настила палубы. Первым же ударом его бросило вперёд, но раб устоял, удержался, только голову запрокинул вверх, хватая ртом воздух.
Кэйдар удивился вдруг самому себе, что с интересом смотрит на экзекуцию, но весь интерес сводился к одному: закричит - не закричит. Все кричат, рано или позд-но. Бич серьёзней любого хлыста. Им только бить надо умеючи, чтоб надольше хватило.
Он шёл с Манусом дальше, к трюмам, где держали пленных, и всё ещё продолжал прислушиваться в ожидании крика, вопля, мольбы о пощаде. Но ничего этого не было, только бичи свистели: один - другой, один - другой.
А потом Кэйдар отвлёкся, забыл про это.
* * *
Бок под панцирем ныл нестерпимо, и эта боль раздражала, отвлекала от дела. И всё же Кэйдар сделал всё до конца. Обошёл корабль, проверяя, как размещены в трюмах пленные. Мужчин и женщин держали отдельно. Женщины в свободных грубых платьях, безучастные и равнодушные ко всему. Не на что смотреть. Хотя есть среди них и довольно молодые... Нечесаные, спутанные волосы, вороватые движения, взгляды исподлобья. Варварская кровь. Все они больше похожи на животных, чем на людей. "И она такая же, должно быть..." Кстати, её ведь уже привели, наверное.
Кэйдар заторопился к себе, в свой шатёр, под его спасительную прохладу. День и вправду обещает быть жарким до ночи, хотя и осень скоро. Ещё до обеда далеко, а уже такая духота.
Предусмотрительный Шира оставил на столе кувшин с разбавленным вином и блюдо с апельсинами, их сок хорошо утоляет любую жажду. Кэйдар прошёл к столу, неслышно ступая по мягкому ковру. Царевна уже была здесь, сидела на полу, неда-леко от входа, как и положено всем слугам. Склонившаяся голова, опущенные плечи, сложенные на коленях загорелые руки, открытые до локтей.
Кэйдар рассматривал её, стоя боком, пока разводил себе попить: налил бокал из кувшина, выдавил туда же сок одного апельсина и, только отпив несколько глотков, повернулся к ней лицом. Ещё с минуту разглядывал её оценивающе, с интересом. Распущенные, очень светлые волосы закрывали ей лицо, но Кэйдар чувствовал ко-жей её взгляд, настороженный и любопытствующий одновременно. "Отец Вседер-житель!- воскликнул Кэйдар про себя с невольной улыбкой.- Уж не я ли должен тебя сейчас ТАК разглядывать!"
- Ты и есть Ирида, дочь вождя?- он усмехнулся, пытаясь за резким голосом и бес-церемонным вопросом скрыть своё удивление.
- Убитого вами вождя,- поправила она его, и в её голосе зазвенела ответная усмеш-ка, злая, горькая усмешка, даже не усмешка - упрёк. Медленно подняла голову, глядя прямо в глаза. Она - рабыня?! Кэйдар не одёрнул её, только бровью повёл, как будто говорил про себя: "Интересно-интересно!"
А рабыня хороша. Чтоб понять это, хватило одного взгляда, но это был взгляд опытного любовника. Красивая даже. Конечно, красота эта не та, не привычная глазу: светлые волосы, смуглая от загара кожа, глаза не тёмные, - незнакомые! - ярко-синие, и высокие идеальной формы брови. И молодая, лет восемнадцать ей, не больше...
- Мне сказали, ты была единственной дочерью...
- Да, если б мой отец был жив... Или хотя бы Илан... Меня бы здесь точно не было!- девушка перебила его, - его, будущего Наследника! - повела головой, ото-двигая тяжёлые пряди, падающие со лба на глаза.- Они б не пожалели денег... За любую, названную вами цену...- голос её сорвался, потерял звучание, и рабыня отвернулась, отвела взгляд.
- А Илан... Это твой муж, да?
- Это мой брат!
- О, не знал. Если б и он остался жив, я бы и его принял подобающим образом...
Кэйдар рассмеялся над своими же словами, сквозь смех чувствуя, что нательный паттий присох к ране, и каждое движение вызывает неприятное ощущение. Боль напомнила об усталости. Захотелось скинуть с себя всё и в первую очередь этот тяжёлый панцирь, принять ванну, сделать массаж, хоть как-то расслабиться. А дев-чонка эта немного не кстати...
Отставив бокал, Кэйдар принялся сам развязывать ремешки панциря. Проклятый варвар! Как он смел руку поднять? Да ещё так точно, щепка прошла как раз между латами. Несерьёзно, но болезненно. Боль эта раздражала, а раздражение требовало выхода, и он заговорил сквозь плотно стиснутые зубы:
- Предыдущая
- 6/197
- Следующая
