Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович - Страница 26

• Предыдущая
• 26/80
• Следующая

Мужчина, помолчав немного, стащил перчатку с правой руки и выставил ее вперед и ладонью вверх. Анна, потрогав его руку – она оказалась горячей и сухой, – выдавила из себя мрачный смешок.

– Хорошо, – сказала она. – Достаточно...

– Достаточно – для чего? – натягивая перчатку, спросил мужчина.

– Хотела убедиться, что вы живой человек... а не дух во плоти... Итак, что вы хотели мне сказать?

– Только две вещи, – ровным голосом произнес мужчина. – Первое: начиная с этого момента я не рекомендую вам пользоваться вашим сотовым телефоном. И вашему приятелю, кстати, тоже. Во всяком случае, пока вы находитесь в нашем городе.

– Понятно. Что еще?

– И второе... Может, не следует, госпожа Зеленская, вам копать так глубоко? Это чертовски небезопасно для вас. К тому же, как мне представляется, вы и ваш работодатель располагаете уже достаточным объемом информации...

– Вы что, опять вздумали меня пугать?

– Нет. Я понимаю, что вы пытаетесь хорошо делать свою работу...

– Тогда как прикажете вас понимать?

Она было подумала, что незнакомец оставит ее вопрос без ответа, но вместе с тихим шорохом удаляющихся шагов до нее вполне явственно донеслось:

– Можете расценивать это как «штормовое предупреждение»...

Вторник, позднее утро

Погода на следующий день, как и можно было предположить еще накануне вечером, выдалась ненастная, с порывистым ветром и зарядами мокрого снега.

В город по своим делам москвичи выехали около десяти утра, прихватив с собой из аппаратуры лишь портативную камеру «Сони» и диктофон. За рулем микроавтобуса, по обыкновению, сидел Маркелов, а его напарница привычно устроилась рядышком, в кресле пассажира.

По дороге в центр, до которого от поселка было около получаса езды, Зеленская решила прослушать запись, которую столь неожиданно для москвичей вчера при расставании всучил им Паша Кормильцин.

Анна выщелкнула из диктофона свою, пока еще не использованную в работе кассету, вставила ту, что дал ей Павел, подсоединилась через наушник и включила свой цифровой «Сони» на воспроизведение.

На кассете – по крайней мере в той части, что она успела прослушать, – содержалась запись разговора двух незнакомых ей людей, мужчины и женщины. При осуществлении записи, судя по всему, кое-что было подкорректировано: при том, что сама речь была ясной и разборчивой, несколько механистическое ее звучание могло бы серьезно затруднить идентификацию личностей говоривших. В принципе это был нехитрый приемчик. Диктофон Зеленской также был снабжен технической функцией, позволяющей ускорять или замедлять запись, менять голоса почти до неузнаваемости путем дополнительной модуляции звуковых частот и так далее. Похоже, что именно такой техникой пользовался человек – или группа людей, – записавший этот разговор на пленку.

И, кстати, сделавший это против воли одного из участников беседы, о чем свидетельствует уже самое начало разговора.

Мужчина: Здравствуйте...

Женщина (торопливо): Только давайте без имен! Как и договаривались предварительно...

Муж.: Не волнуйтесь... я держу свое слово. Кстати, вы опоздали... почти на целый час.

Жен.: Да? Действительно... А где мы будем разговаривать? Здесь, в вашей машине?

Муж.: Да как вам будет удобней...

Жен.: Знаете что? Давайте лучше пройдемся по парку... Надеюсь, в это время там никого нет...

В этом месте в наушнике раздался легкий щелчок (по-видимому, звукозаписывающее устройство было на какое-то время отключено). Когда вновь в динамике послышались голоса, эти двое, по всей видимости, уже прохаживались по аллеям одного из городских парков.

Жен.: Вы принесли деньги?

Муж.: Как мы и договаривались. Вот, держите аванс... Остальное получите, как только целиком выложите мне всю информацию, которой вы располагаете по известному вопросу...

Жен.: Минутку... Сто... двести... Поймите меня правильно... У нас маленькие зарплаты, вы в курсе... Пятьсот, шестьсот... Да и не безопасно... Девятьсот... тысяча... Да, все правильно...

Муж.: Я же говорил, что вам не надо беспокоиться! Гонорар обещанный вы получите сполна, разговор останется между нами... гарантирую!

Жен.: Если будете где-то на меня ссылаться, я... я... откажусь подтвердить такие вот сведения! Поэтому я не хочу, чтобы кто-то записывал нашу беседу! Надеюсь, вы не собираетесь... делать запись?.. Откуда мне знать? Может, у вас при себе скрытый микрофон... или как там это у вас называется?!

Муж.: Не волнуйтесь, никто вас записывать не собирается. Никакого скрытого микрофона у меня при себе нет... Поэтому все, что вы мне сейчас скажете, останется строго между нами.

(Когда в динамике прозвучала эта тирада, Зеленская невольно усмехнулась про себя: когда, интересно, люди перестанут быть столь легковерными и легкомысленными, полагаясь, как эта незнакомая ей женщина, на чье-то «честное пионерское»...)

Муж.: Итак, вы работаете в нашем областном Кардиоцентре?..

Жен.: Работала. Сейчас в нашем медучреждении проводится сокращение штатов... При том что у нас, как и повсюду, ощущается нехватка квалифицированных специалистов...

Муж.: С чем это связано, как вы полагаете?

Жен.: Могу только догадываться... После того, что произошло с доктором Гореевым, ведущим специалистом нашего Кардиоцентра, у меня вдруг появились проблемы служебного плана. Не сразу, конечно...

Муж.: Что случилось с доктором Гореевым?

Жен. (нервно): А то вы не в курсе?

Муж.: И все же?

Жен.: Однажды поздно вечером, когда он возвращался домой с работы, в подъезде дома на него напали какие-то молодчики... Принялись избивать его железными прутьями... нанесли целый ряд тяжелых травм, включая черепно-мозговую... человек, можно сказать, лишь чудом остался жив... хотя и превращен чьей-то злой прихотью в инвалида... Это случилось почти четыре месяца назад, еще до Нового года...

Муж.: Чего они добивались? Я имею в виду тех, кто изувечил вашего коллегу?

Жен.: Откуда мне знать? Может, вы мне подскажете, в чем тут разгадка? Ведь тех молодчиков так и не нашли...

Муж.: Хорошо, не будем гадать на кофейной гуще. Спрошу о другом... Ведь это доктор Гореев последние годы наблюдал Николая Дмитриевича, будучи фактически его лечащим врачом?

Жен.: Да, так и есть. Вернее, так было до того момента, как Гореев стал жертвой нападения каких-то злоумышленников.

Муж.: Скажите... Николай Дмитриевич... действительно серьезно болен? Почему вдруг так стремительно стала развиваться его «сердечная» болезнь?..

Жен. (после паузы): Вот это, что называется, интересный вопрос. И для меня довольно загадочный...

Муж.: На что вы намекаете? Говорите, пожалуйста, конкретней!

Жен.: Тут не все так просто... В последние годы у Николая Дмитриевича стало заметно расти артериальное давление. Когда появилась угроза возникновения гипертонической болезни и, как следствие, уже не исключались риски возникновения инфарктов или приступов стенокардии, доктор Гореев, после соответствующего обследования и консультации с некоторыми московскими светилами, решил начать лечение – то есть добиться снижения артериального давления – с использованием одной из немедикаментозных методик. Или, выражаясь иначе, нелекарственной терапии повышенного давления...

Муж.: А подоходчивей?

Жен.: Пожалуйста... Речь идет, в общем-то, об элементарных вещах. Во-первых, диета с высоким содержанием клетчатки. Во-вторых, Гореев сумел настоять еще на некоторых ограничениях: из рациона была почти исключена соль... ограничено употребление алкоголя... плюс ко всему, Николай Дмитриевич наконец бросил курить... В его привычку вошла ежедневная тридцатиминутная прогулка на свежем воздухе... Из препаратов в это время он принимал лишь калийсберегающие диуретики... амилорид американского производства. Результаты не заставили себя ждать: уже прошлой осенью Николай Дмитриевич чувствовал себя прекрасно... Снизился вес, артериальное давление нормализовалось и составляло систолическое – 140, диастолическое – 80... что для его шестидесяти двух является вполне приемлемым показателем.

• Предыдущая
• 26/80
• Следующая