Энди - Сноу Бредли - Страница 12

• Предыдущая
• 12/42
• Следующая

Друг он или нет, но он больше не войдет в этот дом.

Мальчик не спал. Он понимал, что это усталость и напряжение поездки не давали ему заснуть. К тому же он лежал в незнакомой постели. Она была не так удобна, как его постель в Торонто. Джейн говорила, что ему надо забыть о той постели, и что эта теперь станет его.

Он пытался закрыть глаза и уснуть, но воспоминания о полете мелькали яркими вспышками перед глазами. Он был словно на вершине мира. Когда самолет взлетел, он вспомнил игру «Король замка». После полета он знал, что значит быть королем. Когда он смотрел в окно, он чувствовал себя великаном. Машины были как муравьи, и, казалось, он мог бы легко опрокинуть и раздавить их, если бы мог дотянуться рукой. Это был его первый полет. Ему так понравилось, что он решил стать пилотом, когда вырастет.

Он подслушал, что отец говорил матери о том, как было плохо дяде Джону. Он никогда не видел его больным. Даже Джейн говорила, что она подсмотрела в открытую дверь, как это все было. Он чувствовал, что пропустил важное событие. Он смутно вспомнил, как отец и Джейн выбежали из комнаты, когда это случилось. Он хотел пойти за ними и посмотреть, но прежде, чем он это сделал, вернулась Джейн и все ему рассказала. Он думал, что она отсутствовала меньше минуты, но она сказала, что ее не было по крайней мере минут пять. Он вспомнил, как что-то странно запахло, когда они вышли из комнаты. Когда он спросил Джейн об этом, она сказала, что не чувствует запаха, кроме смешного запаха от мебели. Мебель казалась странной, почему же она не должна иметь странный запах? Кушетка, сильно пахнущая, была сделана из черного дерева и очень яркого голубого материала. Стулья, похоже, были предназначены для великанов или баскетболистов, как сказала Джейн. Они, как и кушетка, были сделаны из черного дерева, но отделаны не красивым материалом, а темно-коричневым пластиком, неприятно холодившим кожу. Он уже выбрал себе стул. Он был большой, квадратный, похожий на командирское кресло капитана Кирка на «Энтерпрайзе».

Он не помнил последних пяти минут, которые провел один. Он смутно видел темное облако, исчезающее оттого, что он моргал глазами. Когда он слышал, как родители говорили о болезни дяди Джона, он, как ни странно, понял, что это доставило ему удовольствие. Он никогда раньше не получал удовольствия от чьих-то несчастий. Родители говорили, что нельзя желать зла другим людям. Он и не желал чего-то плохого дяде Джону. Он просто не испытывал сочувствия, когда слышал об этом. Дядя Джон ему нравился. Шен понимал, что он просто не хочет портить себе хорошее настроение последних дней.

Звуки, доносившиеся из комнаты родителей, давно стихли. Звуки здесь легко передавались через стены. Когда он и Джейн сидели в его комнате и разговаривали, родители попросили их успокоиться. Шен надеялся, что тонкие стены не удержат его и Джейн от ночных разговоров. Когда Джейн ушла, он попытался заснуть, но сначала разговор родителей мешал ему, а потом, когда он стих, ему все равно не спалось. Он даже пытался считать барашков. Это надоело ему, когда семьдесят третий прыгнул через забор. В это время барашки уже превратились в лошадей. Он не верил, что кто-то может запросто вообразить, что видит барашков, прыгающих через забор. Как ни старался, он не мог удерживать этот образ надолго. Однажды он обнаружил, что считает холодильники.

Он лежал неподвижно, прислушиваясь к звукам ночи. Ветер свистел и завывал. Каждый порыв его стучал в окно. Он слышал слабый звон в ушах, который обычно возникает, когда вокруг стоит тишина. Он чувствовал, как сердце бьется в груди, и сдерживался, чтобы не засмеяться. Если бы он засмеялся, то разбудил бы весь дом. Это не обрадовало бы маму и папу. Хотя Джейн нашла бы это забавным. Он не удивился бы, если бы она так же лежала в постели, пытаясь заснуть.

Тени двигались от окна. В воздухе чувствовалось слабое дуновение. Он испытывал трепет, какой испытывает ребенок, оставшись один в темноте в незнакомом месте. Ему нравилось это чувство.

Он взглянул в окно.

Бледно-голубые занавески служили лишь для того, чтобы словно в дымке скрывать все происходящее снаружи. Сначала они и вовсе не пропускали свет. Мать вынесла их на улицу и вытрясла на ветру. С каждым ударом из них вылетали тучи пыли. Занавески хлопали, выбивая облака пыли, как кнут, когда он хлопает по пыльному предмету. Он хотел поиграть в укротителей львов, но ему не разрешили. Даже когда пыль была выбита, через них все выглядело, как в голубоватой дымке.

Тени ползали и извивались. Они принимали причудливые, странные очертания. Ему казалось, что это были спины чудовищ. Тех, что оживают ночью. Он подтянул колени к груди и сжал их, борясь с внезапным холодком страха, пробежавшего по телу.

Тени перестали двигаться, и показался большой серебряный шар в небе. Он бросал жуткий свет сквозь занавески, освещая комнату. Это была полная луна. Он задрожал, зная, что это было время, когда просыпаются оборотни. Его отец не мог убедить его в том, что их не существует. Потому что он знал, что другие чудовища существовали. Он слышал вдали слабый вой. Он хотел бы поверить, что это был ветер, или, в худшем случае, собака. Но, будучи чемпионом по просмотру фильмов ужасов, он чувствовал, что это был оборотень. Детское любопытство заставило его подойти к окну и поднять угол занавески. Его нервы были напряжены. Он вернулся на кровать, когда порыв ветра ударил в стекло.

Тени снова начали свое движение. Он мог поклясться, что некоторые из них останавливались перед окном и смотрели на него. Некоторые тени имели ярко-красные глаза. Он плотно сжимал реки, чтобы прогнать их. Когда он их открывал, красные глаза исчезали.

«Это только облака», – твердил он себе.

Ветер все сильнее стучал в стекло. Он заметил, что занавески колеблются. Но почему? Окно ведь закрыто! Он подождал, пока холодок достигнет его лица. Этого не произошло.

Ему показалось, что он слышит движение в комнате. Это были шаги. Волосы встали у него дыбом.

Шаги остановились около двери. Он хотел выбежать из комнаты, но знал: что бы это ни было, оно не даст ему добежать до двери.

Он крепко обнял колени под одеялом.

Слабый шипящий звук заиграл в его ушах. Он появился оттуда, где остановились шаги. Он услышал и другой звук и понял: что-то медленно двигается через спальню к его кровати!

Он пытался закричать, но ничего не вышло. Может, это Джейн? Нет, этого не могло быть, потому что дверь была закрыта. Он услышал бы, как она открывается.

Дверь была закрыта. ЭТО пришло через окно. Это произошло, когда занавески зашевелились.

Он услышал царапанье под кроватью. ЭТО пыталось прорваться наверх.

– Там нет ничего! – закричал он мысленно.

Он закрыл глаза и постарался не слышать звуков.

– Когда я открою глаза, ничего не будет.

Он чувствовал возню под кроватью. ЭТО было уже на постели вместе с ним.

– Там нет ничего! – молча закричал он.

Он закрыл глаза еще плотнее. Чудовищ не бывает. Отец часто говорил ему это. Отец никогда не лгал ему. Он слышал голос отца, убеждавший его.

Голос успокаивал его. Чудовище исчезло.

Он открывал глаза медленно, зная, что обнаружит себя одного в своей постели. Он чувствовал себя в безопасности. Он широко открыл глаза и взглянул на кровать.

Отец лгал ему!

Красные глаза чудовища злобно смотрели на него. Оно открыло рот, обнажив острые, как иглы, белые зубы, покрытые серебристой слюной. Он пытался кричать. Ничего не вышло, кроме невнятного хрипа.

Почему отец ему лгал?!

Холодная рука крепко схватила его за запястья и стащила с кровати. Он чувствовал брызги слюны и теплое сырое кислое дыхание чудовища, когда оно засовывало его под кровать.

• Предыдущая
• 12/42
• Следующая