Кристаллические слезы - Снодграсс Мелинда М. - Страница 4

• Предыдущая
• 4/51
• Следующая

Устроившись за столиком, музыкант быстро пробежал глазами меню и заказал самые изысканные и дорогие блюда.

– Вы – первый офицер Звездного Флота, с которым мне довелось близко соприкоснуться, – пробормотал Мартэн, поднося к губам бокал шампанского.

– Вы, как и многие, грешите тем, что выносите слишком строгие суждения о нас, ничего, по сути, не зная ни о самом Флоте, ни о людях, которые в нем служат.

– Знаете, вы являетесь выразительницей многих вещей, которых я не терплю.

– Например?

– Ну, скажем, я не выношу строгой дисциплины…

– Но вы ведь должны держать себя в ежовых рукавицах, чтобы быть виртуозным музыкантом?

– Да, конечно. Но это самодисциплина, но никак не навязываемая кем-то другим.

– Не думайте, что нас бьют розгами за каждый неверный шаг. К тому же я сама выбрала службу на Флоте. Добровольно, без принуждения. Во флот никого не тащат за уши.

– Вы говорили, Ухура, что вы тоже музыкант, – поспешил сменить тему маэстро. – И на чем же вы играете?

– Я пою. Вообще-то я немного играю на вулканской лире, однако Спок говорит, что я в лучшем случае посредственна.

– Удивляюсь, что вы взялись за это дело. Лира – очень сложный инструмент.

– Мне нравится вызов, мистер Мартэн.

– Ги, с вашего позволения.

– Хорошо, Ги.

– А кто такой Спок? С какой стати он берется судить о ваших музыкальных способностях?

– Спок – первый офицер на «Энтерпрайзе», полувулканец по происхождению. Он очень хорошо играет на лире и когда-то дал мне несколько уроков.

– Вы не согласитесь после ужина что-нибудь спеть мне?

При мысли, что придется петь перед малознакомым человеком, Ухура смутилась. К тому же Мартэн считался одним из лучших теноров в федерации. То, что уместно во время отдыха на борту космического корабля, не слишком подходит в компании блестящего музыканта. Ухура отрицательно покачала головой.

– Соглашайтесь, – настаивал маэстро. – Иначе я никогда не изменю своего мнения, что все служащие Звездного Флота – сухие технократы.

Совершенно растерянная, девушка взяла бокал с шампанским.

– Что ж, я вынуждена постоять за честь родного Флота.

– Честь Флота?! Бросьте эти глупости. Мне хочется услышать живой голос живой женщины. – Внезапно в разговор вмешался настойчивый зуммер портативного передатчика. Не обращая внимания на удивление маэстро, Ухура вытащила откуда-то из складок своих просторных одежд маленький прибор.

– Лейтенант Ухура, слушаю вас?

– Лейтенант, – раздался из динамика отчетливый голос, – на корабле начались приготовления к срочному отлету. Всем членам экипажа надлежит как можно быстрее вернуться на борт.

– Благодарю, Т'зеела, немедленно иду.

Ухура отключила прибор и посмотрела на Мартэна.

– Сожалею, но я должна вернуться на корабль. Разделите ужин с кем-нибудь другим.

Она хотела подняться из-за стола, но маэстро задержал ее. Тонкие пальцы пианиста сжали запястье девушки. Зеленые глаза спокойно встретили ее вопросительный взгляд.

– Подождите. Этот человек сказал: «Как можно быстрее». Это, бесспорно, может означать «после ужина».

– Благодарю за заботу, но вы не знаете капитана Кирка. Для него «как можно быстрее» значит «немедленно».

– Вы стали жестки и воинственны по отношению ко мне, – пожаловался Мартэн. – Куда же подевалась та чувственная женщина, которая минуту назад была рядом со мной?

– Она вновь стала офицером, которым и является.

– Мы провели вместе всего час, – маэстро умоляюще посмотрел на Ухуру, – и, возможно, эта встреча единственная. Скажите, что вы остаетесь.

Внутренний голос напоминал девушке о долге и ответственности, однако вечер был таким славным и беззаботным, что Ухура успокоила себя мыслью о том, что инспектора еще долго будут утрясать все формальности, а без их благословения отлет невозможен. Вздохнув, она поддалась нажиму теплых рук Мартэна и села на место.

Командный отсек встретил капитана Кирка привычным бормотанием людей и гулом приборов. Присутствующие повернули головы в его сторону. Быстро оглядев круглое помещение, Кирк не увидел никого из старших офицеров. За электронным штурвалом вместо Зулу нес вахту лейтенант Райли, на месте Ухуры сидела Т'зеела, а место бортинженера занимала очаровательная лейтенант Бетани Вильсон. Обозвав в душе Скотти лентяем, капитан долго не мог отвести взгляд от красивого лица девушки. Наконец поднявшись на капитанский мостик, Кирк устроился в кресле и взял в руки вахтенный журнал. Он лениво пролистал страницы, не вникая в содержание. Конечно, это дурная привычка, но он не мог отделаться от мысли, что нудная каждодневная писанина нужна лишь буквоедам-начальникам на Земле.

Зашипели двери турболифта. Не оборачиваясь, по характерному шарканью ног Кирк узнал своего бортинженера.

– Капитан! Я этого не вынесу! – с порога турболифта закричал Скотти слегка заплетающимся языком.

– Что именно вы не вынесите, мистер Скотт? Что случилось?

Круглое лицо Скотти было краснее обычного. Прежде чем ответить на вопрос, он несколько раз подвигал нижней челюстью, словно жевал резинку.

– Д-да… этот инс-с-спектор, как его? Ссасенах… Когда-нибудь он сведет меня с ума. Меня и всю мою службу! Он до сих пор ползает на четвереньках в блоке двигателей, х-хотя я уж-ж-же устал повторять ему, ч-что все в п-порядке. С таким инс-с-спектором мы не взлетим в с-следующем г-году.

– Не принимайте все так близко к сердцу, Скотти. Просто он не получил в свое время место командующего базой и теперь на всех срывает зло.

– Да он – б-бюрократ! Считает, что я не знаю своих двигателей, разве это справедливо?

– Успокойтесь, Скотти. Надо будет, я свяжусь с Ли, и командующий быстро снимет его с твоих двигателей. Хотя, знаешь, инспектора иногда действительно что-нибудь находят.

– Но только не на «Энтерпрайзе»!

– Возвращайтесь к своим обязанностям, мистер Скотт. Когда поступит разрешение на взлет, все должно быть готово.

– Есть, с-сэр. – Задержавшись у дверей лифта, бортинженер добавил:

– Только боюсь, к-капитан, я с-совершу убийство!

– Не разрывай мне сердце, Скотти, – рассмеялся Кирк.

Бортинженер ушел, и капитан вернулся к мыслям о предстоящей экспедиции. Обнаруженный феномен искривления пространства-времени таит в себе опасности неизведанные, непознанные, а потому особенно грозные. Но разве напугать этим капитана Кирка? Разве мало было на его веку встреч с загадочным и таинственным?

Особенность медвежьего угла галактики в том, что область Тайгеты является спорной между федерацией и клингонской Империей. Видимо, столкновения неизбежны, пока не будут определены четкие границы. Лишь тогда можно будет надеяться на хрупкий мир. Сейчас же обе державы готовятся к решительной схватке. Две великие силы рано или поздно столкнутся из-за спорного пространства. Хорошо еще, если сведения о феномене искривления пространства-времени еще не стали достоянием клингонских шпионов и не дошли до ушей Клинзая. Иначе у Тайгеты «Энтерпрайз» столкнется с каким-нибудь клингонским кораблем. Снедаемый тревожными мыслями Кирк откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Вновь зашипели двери турболифта, и в командном отсеке появился Зулу. Темные глаза штурмана возбужденно горели, на смуглом лице застыла хищная гримаса. Он проскользнул к капитанскому креслу, издав глухой недовольный рык.

– Ну что, трогаемся в путь, Зулу? – невозмутимо встретил его капитан.

– Есть проблема, сэр. Довольно трудно вернуться к реальности, когда побывал на небесах.

– Ну-ка, ну-ка… Ты тоже обнимал заборы?

Не ответив, Зулу пробрался к своему месту и согнал дублера.

– О'кей, Райли. Ну-ка, уступи место специалисту!

– О-о-о! – протянул молоденький лейтенант, отстраняясь из-за запаха перегара. – Неужели вас никогда не предупреждали, сэр, что пьянство несовместимо со званием офицера Звездного Флота?

• Предыдущая
• 4/51
• Следующая