Петр 2. Петербург (СИ) - Канаев Илья Владимирович - Страница 31

  Первое испытание закончилось фиаско. Сконструированный нами агрегат 'работал' только когда кто-то помогал раскручиваться маховику. Как только я бросал вертеть колесо - двигатель замирал. Пришлось долго разбираться в причинах неудачи, смазывать соединения, проверять зазоры, улучшать охлаждение холодной части цилиндра. Я отказался от первоначальной небрежной схемы и принялся делать точный и подробный чертёж. Заодно появилась возможность внедрить кое-какие новшества в чертёжном деле. До сих пор качественно сделанная схема представляла собой некий рисунок с точными пропорциями. Каких-то размеров, масштабов или допусков на чертеже никогда не писали. Я же насытил свой рисунок масштабной линейкой, выносными линиями с двойными стрелками и указанием размеров. За основу взял разработанную вместе с Нартовым ещё летом систему единиц 1 стандартный фут = 10 дюймам (на 20% длиннее стандартного) = 100 линиям (тоже на 20% длиннее 'большой' английской линии) = 1000 точкам. Предполагая, что мастера будут путаться в новых единицах длины, не поленился приписать пояснение на эту тему. Хотя работа Нартова по массовому производству измерительного инструмента уже начала давать свои плоды. По крайней мере, Билов по поводу единиц измерения вопросов не задавал. А вот мои пометки на чертежах его явно заинтересовали, особенно значок 'плюс-минус'.

  - Это обозначение цифр допуска расхождения между нужным размером и полученным изделием. Когда у своих помощников будешь работу принимать - с помощью штангенциркуля измеришь размеры, и если они будут укладываться в пределы допуска, значит, сделано удовлетворительно. Если же допуск нарушен - пусть переделывают!

  Хотелось бы мне сразу внедрить в конструкцию наши новые болтовые соединения вместо привычных заклёпок. Но на модели нужны совсем маленькие болтики-гаечки, а их мы пока ещё не научились делать! Вот когда машину в натуральную величину начнём делать, обязательно используем наши болты.

  В рекуператор мы напихали металлическую стружку из отходов. Она лучше воспринимала и отдавала тепло, чем дробь.

  Сложнее всего оказалось решить проблему дополнительного охлаждения холодной стороны цилиндра. Пришлось организовать отвод остаточного тепла от свечи и напаять несколько колец 'радиаторной' решётки. Была идея ограничиться мокрой тряпкой вокруг верхней части цилиндра или просто обдувать воздухом, но это временные и не такие красивые решения как самоподдерживающееся охлаждение!

  Через несколько дней назначили новые испытания в узком кругу: я, Билов, Нартов и Андрей Фархварсон из Морской академии. Последнего я пригласил для математических расчётов, прежде всего Коэффициента полезного действия машины. Математиков Академии наук и художеств я привлекать опасаюсь во избежание преждевременной утечки информации. Зажгли свечу под цилиндром, подождали немного, подтолкнули маховик и двигатель заработал! Кондрат шумно выдохнул:

  - Похоже, работает!

  - Поздравляю, друзья. Запомните этот день - теперь ваши имена войдут в историю!

  Фархварсон удивлённо поднял брови.

  - Ваше Величество, а причём здесь я? Этот механизм я вижу первый раз в жизни!

  - Очень даже причём, Андрей Данилович! Теперь Билов будет доводить до ума модель, потом строить саму машину и доделывать её тоже. А тебе придётся помочь ему с расчётами.

  Предшественника КПД первым начал рассчитывать кто-то из английских промышленников, заметив снижение расхода угля для одной и той же работы в разных модификациях паровых машин. Фархварсон имеет шанс их опередить, а если он додумается ещё до каких-то закономерностей в работе тепловых машин, я буду только рад. К сожалению, объяснять ему законы термодинамики преждевременно. Эта наука получила своё развитие только в 19 веке на основе накопленных к тому времени наблюдений. Пока же сбор опытных фактов мы только начали. Но на всякий случай основные постулаты физики, в том числе термодинамики я уже зафиксировал в своём архиве. Однако пока я жив, буду стараться внедрять теоретические знания крайне дозировано и осторожно. Для моих целей постепенного улучшения конструкции двигателя в данном случае достаточно пожелания, как анализировать с помощью КПД разные модификации машин.

   (20/02/15)

  Вечер я встретил в хорошем настроении. Законченная работа с моделью двигателя Стирлинга этому способствовала. Так что можно немного расслабиться. Как раз у тетки Прасковьи Ивановны тезоименитство. Проживает она вместе со своим морганатическим супругом Иваном Дмитриевым-Мамоновым и трёхлетним сыном в большом имении на Петергофской дороге. Свой городской дом на Фонтанке они отдали под полковой двор Семеновского полка (Мамонов перебрался в Преображенский полк только этой весной). Дворец матери, царицы Прасковьи Федоровны вскоре после её смерти передали Академии Наук и Художеств, а старый дом на Литейной стороне ещё раньше подарили Берг-коллегии и её химической лаборатории. Для бурно строящегося города постоянные переезды знати были обычным явлением. Даже я без особого сожаления отдал зимний императорский дворец под нужды своей канцелярии. Тем более что с трёхлетнего возраста живу главным образом в Летнем дворце.

  До Ивановского дворца добирались на яхте часа два. Я успел легко пообедать и поработать с бумагами. Свежий морской осенний бриз задувал в открытое окно каюты. Иногда я мечтательно разглядывал далёкий берег и морские волны. Солнце уже зашло за горизонт, когда я сошёл по трапу на пристань недалеко от устья речки Дудергофки. Меня приветствовала именинница с мужем-генералом и нынешним петербургским градоначальником. Худая Прасковья по своему обыкновению надела платье с глубоким декольте и только платок защищал голую кожу от прохлады осеннего вечера. Мы с нею расцеловались, я вручил в подарок шкатулку из янтаря и в сопровождении толпы встречающих пошёл в помещения Ивановского дворца.

  Дальше был пир в одной из парадных светлиц. Как обычно тосты за здравие именинницы, её семьи и за моё с сестрой благополучие тоже. Ваня не пренебрегал редкими заморскими винами и пошучивал над моим безалкогольным сбитнем. Я усмехнулся:

  - А налей и мне бокал токайского! Да не жалей, до краёв!

  Удивлённый моей неожиданной жаждой спиртного, Ваня отобрал кувшин у лакея, и аккуратно нацедив в серебряную чашку венгерского вина, протянул её мне. Я мотнул головой.

  - Мне пить нельзя, так что ты за меня старайся! И до дна!

  Рука Вани не дрогнула и под скандирование окружающих: 'Пей до дна! Пей до дна!' он с невозмутимым видом выхлебал солидную порцию вина неизвестной крепости. После восторженного рёва окружающих я ехидно поинтересовался:

  - И как? Не шатает? В ногах слабости нет?

  - Ни в одном глазу!

  - Однако крепок же я, раз такой бокал одолел и даже не поморщился!

  Народ на некоторое время замолк, пытаясь сообразить, что я сказал. Потом самые догадливые догадались, что Долгорукому предоставлена честь пить вино и напиваться вместо меня. Те, кто не понял сам, сделали вид, что оценили шутку.

  Веселье продолжилось. В соседней зале начались танцы и я даже 'попрыгал' некоторое время вместе со всеми. В основном всё же современные танцы состоят в медленном хождении, поклонах и жестах рук. Это занятие мне быстро надоело и я затеял конкурсы. Их правила помню ещё с XXI века.

  - Английский учёный Исаак Ньютон сделал очень важное открытие в механике под названием Закон всемирного тяготения. Говорят, этому открытию поспособствовало яблоко, упавшее ему на голову в саду во время отдыха.

  Подвыпивший народ почтительно внимал рассказываемой мною легенде. Не уверен, но возможно я первый, кто её рассказывает вообще. Скорее всего, даже близкие умершего весной гения про такую сказочку никогда не слышали.

  Лакеи по двое принесли длинные шесты, на которые на тиках подвесили яблоки. Желающие поучаствовать в конкурсе поделились на пары. Женщины с помощью допотопных ножниц в виде щипчиков (без винтика в центре) срезали нитки. Вот кстати тема для расширения производства в медицинской мастерской - производство более удобных ножниц! Мужчины должны были поймать яблоки в треуголки. Хитрость в том, что шляпы нельзя отрывать от пола! Приходилось корячиться, толкаться среди полупьяных людей. То, что участники - влиятельные вельможные люди не имело значения в присутствии царя. При моём знаменитом дедушке куролесили ещё похлеще! Впрочем, некоторые гости постарше поглядывали на развлечения 'молодёжи' снисходительно. Ваня Долгоруков в ответ подловил Василия Салтыкова, пятидесятилетнего дядю именинницы и заставил выпить чарку за меня. Отношения старика с Долгорукими были мягко сказать враждебными, но за спиной у вельможи выросли два плечистых молодца - Медведев и Шепелев. Покосившись на гвардейцев и меня, Василий Фёдорович хмыкнул: