Паук приглашает на танец - Медная Варя - Страница 39

• Предыдущая
• 39/72
• Следующая

Обычно сумрачную кухарку было не узнать: свободная светлая блузка очень ей шла, широкий бордовый ремень, состоявший из множества узких ремешков, подчеркивал талию. Образ дополнялся длинной синей юбкой и красиво заколотыми волосами. Она неловко теребила своими крупными ладонями кожаную сумочку с лоснящимися боками, видимо, доставшуюся в наследство, и с беспокойством оглядывала толпу. Я подняла было руку, чтобы пригласить её за наш столик, но тут её лицо разгладилось и осветилось застенчивой улыбкой. Через толпу к ней пробирался рослый мужчина. Он был одет в простую, но тщательно стиранную и выглаженную рубаху, заправленную в штаны. Он не был красив: одно плечо немного выше другого, рябое лицо, короткая медная борода, несмотря на молодость, с проседью. Но в спокойных серых глазах чувствовалась уверенность и надёжность. Из таких выходят отличные мужья и отцы. Он подошёл, что-то ей сказал и подставил руку. Кларисс наклонила голову, пряча смущенную улыбку, и оперлась о предложенный локоть.

— Теперь понятно, откуда она в курсе здешних дел, — возбуждённо и, как мне показалось, с досадой прошептала Иветта. — И когда только успела? Ведь носа из замка не кажет!

Я поняла, что досада была вызвана не завистью, а детской обидой: Кларисс удалось утаить секрет от вездесущего ока Иветты.

— А кто это? — с любопытством осведомилась я.

— Так это ж здешний мясник, Дакс.

Я бросила взгляд на мужчину, которого прочили мне в партнёры по танцам. Они с Кларисс очень хорошо смотрелись вместе. Пара заняла один из столиков поодаль, и Иветте стало неудобно выворачивать голову.

— Трещать сюда пришли, кумушки? — шутливо возмутился Гален.

Следующие полчаса я принимала участие в общем веселье. Заметив в толпе Иззи, я перекинулась и с ней парой слов. Несостоявшийся кавалер Беулы и думать забыл о том, что ему положено горевать, но, когда Иветта напоминала, послушно сокрушался. После второго танца я вернулась за столик, якобы отдышаться. Опечалившемуся Галену я предложила не терять времени и найти новую партнёршу. Дважды повторять не пришлось. Он подхватил стоявшую у стены розовощекую девушку, щедро награжденную природой всеми положенными округлостями, и лихо отплясывающая парочка вскоре скрылась за спинами танцующих.

Я огляделась по сторонам: Иветты с Кираном нигде не было видно. Тогда я подошла к Кларисс и Даксу, поздоровалась и предупредила кухарку, что вернусь в замок пораньше и что им не нужно беспокоиться — меня проводят.

Распрощавшись, я выскользнула наружу.

На улице успел пройти дождик. Воздух очистился, и на небе высыпали яркие звезды. Листва на деревьях и кустах блестела от влаги и лунного света. Изо рта шёл пар. Над головой покачивался фонарь, и растущая поблизости яблоня отбрасывала на фасад причудливую вытянутую тень, будто художник стряхнул на неё кисть с серой краской. Впереди раскинулись безмолвные поля, а за спиной слышались взрывы хохота, уютное бренчанье кружек и оханье половиц под беззаботные звуки скрипки.

Тут из темноты донёсся шорох, и моё сердце скользнуло в пятки. Но последующий звонкий поцелуй и знакомое хихиканье объяснили, куда подевались Иветта и Киран. Я поспешила сойти с освещенного крыльца, чтобы они меня не заметили. Плотнее закутавшись в плащ и натянув перчатки, я двинулась в обратный путь.

Звуки стремительно стихали. Изредка ещё прорывалась скрипка, но и она умолкла за очередным поворотом. Теперь я различала лишь собственное дыхание и шуршание плаща. Убегающая вперёд дорога мерцала, как шлифованный гагат.

Я не чувствовала уверенности в том, что делала. Напротив, ещё никогда я не ощущала себя такой потерянной. Мне было страшно. Так страшно, что приходилось сжимать зубы, чтобы не стучали. В жизни я никогда не отличалась смелостью, но, наверное, для каждого рано или поздно наступают обстоятельства, которые проверяют, на что мы способны.

В свете луны мост казался менее угрюмым, чем днём. Поблизости никого не было.

В ночной тишине знакомое надтреснутое треньканье на том берегу звучало до неприятного отчетливо. Я ступила на скользкий мост. Внизу свирепо грохотала река. Крепко держась за правый бортик, я перешла на ту сторону.

Проходя мимо «любовников», я уловила шорох и будто бы вздох, который, при должном воображении, действительно можно было принять за шепоток. Но я понимала, что это всего лишь ветер, гуляющий в зазорах между камнями.

Часовня оказалась очень древней. Её распирали огромные щели, во многих местах камень раскрошился, обнажив зияющие пустоты. Тут и там в просветах кладки торчала трава, а на самой верхушке, возле поблескивающего шпиля, колыхалось чахлое деревцо. На дверях висел ржавый замок с узорчатой скважиной. Учитывая дряхлость, он едва ли мог служить серьёзным препятствием — разве что упал бы и раздробил незадачливому преступнику пальцы. Но мне и не нужно было туда.

Обогнув здание, я приблизилась к кладбищенскому ограждению. Кованые завитки были сплошь в ржавых и грязевых потеках. Старая краска отходила чешуйками, как шелуха, при малейшем касании. Я потянула дверцу, и застоявшиеся петли громко взвизгнули. С того берега кладбище представлялось небольшим, но впечатление оказалось обманчивым. Оно начиналось на возвышении и тянулось вниз по склону, теряясь в темноте. Давно не чищенные дорожки занесло листьями, похожими в темноте на разорванных крыс. Многие надписи на надгробиях было уже не разобрать. Но те, что сохранились, свидетельствовали о давности захоронений. Мой подол быстро напитался влагой и отяжелел. Я приподняла его, чтобы удобнее было ступать, но тут же обожглась о крапиву.

Единственным утешением служило то, что до цели было рукой подать. К ней меня безошибочно вёл всё тот же звук, и вскоре я остановилась перед чистеньким надгробием. Колокольчик был привязан сбоку такой же помятый и тусклый, что и лежащий у меня в кармане. Я отвязала ленту и взяла его в руки. Так и есть: «Мисс Матильда Лежер». Теперь у меня были оба: и тот, что висел в кухне, и тот, которым пользовались господа. Я не могла понять одного: зачем мистер Фарроуч принёс его сюда? Я боялась признаться себе в том, что причина, в буквальном смысле, лежала у меня под ногами.

Дрожащими пальцами я спрятала колокольчик Мэтти в карман и взглянула на надгробие. Ваухан говорил, что кладбище давно закрыли, но свежая надпись гласила: «Дороти Гросс», и ниже: «Спи, радость». Судя по дате, она упокоилась примерно тогда, когда пропала Матильда. Земля ещё не до конца осела, а возле памятника виднелся разворошенный и утоптанный мистером Фарроучем участок.

Я знаю, что бояться нужно не мертвых, а живых. Но каждый раз, приходя на кладбище, я невольно представляю себе людей, лежащих под землёй, всего в нескольких футах от меня. И их невидящие глаза устремлены вверх. Моё сердце разрывалось при мысли о том, что и Матильда сейчас смотрит на меня оттуда, из темноты. Я глубоко вздохнула, прогоняя из горла комок, потом стянула перчатки, повесила их на ближайший куст и принялась за дело.

Ещё вчера я поражалась безумной затее мистера Фарроуча, а теперь сама следовала его примеру. Никогда прежде я не копала могил, и уж, конечно, не копала их голыми руками, а потому не представляла, с какими трудностями столкнусь. А столкнулась я с ними сразу: земля хорошенько промёрзла и даже покрылась тонкой корочкой наледи. Мои пальцы быстро окоченели, ногти закровоточили от набившейся грязи. Но я упорно продолжала свою обреченную затею. Лицо и шея, несмотря на холод, покрылись крупной испариной, так что пришлось снять и плащ.

Я очень быстро выбилась из сил, а выкопанная мною ямка была похожа на след от детской лопатки в песочнице. Меня осенило. Лопатка! Я заозиралась по сторонам. У самого края ограды стоял небольшой деревянный сарай под полусгнившей крышей. Я поднялась, кое-как отряхнула измазанное платье и поспешила к нему.

Пальцы заледенели, меня била крупная дрожь, но ужас и отчаяние придали сил: изъеденный временем и непогодой замок с громким хлопком рассыпался прямо у меня в руках, усеяв их ржавой трухой. Я толкнула дверь и, пригнув голову, шагнула внутрь.

• Предыдущая
• 39/72
• Следующая