Команда начинается с вратаря - Дасаев Ринат - Страница 1

Мы не ставили цели писать книгу. Она родилась сама собой из разговоров, споров, встреч, которых за годы нашего знакомства набралось немало. И начать ее не могли долго - тому были свои причины. А когда приступили к ней, то решили, что, закончив рукопись, вернемся назад и расскажем читателю, что все-таки побудило каждого из нас взяться за перо.

Пусть сказанное нами чуть ниже не будет воспринято как дежурное откровение авторов. Просто давайте считать это короткое вступление словами приветствия при встрече будущих друзей.

Р. Дасаев: Признаюсь, я долго колебался, прежде чем согласился работать над этой книгой. И решился лишь тогда, когда почувствовал, что все, о чем собираемся рассказать, будет интересно тем, кто предан футболу, кто по-настоящему любит эту удивительную игру. Именно благодаря ей мне выпало счастье познакомиться со многими замечательными людьми. Каждому из них я обязан всем, чего удалось сегодня достичь.

Это тренеры, научившие меня играть, не бояться трудностей, умению терпеть.

Мои партнеры по родному «Спартаку» и сборной, с кем выходил и выхожу на поле.

Это, наконец, болельщики, наши самые строгие судьи, - чуткие, требовательные, справедливые.

Все они - герои этой книги, через которую я хочу отблагодарить их за доверие, заботу и доброжелательность, без чего вратарю в футболе себя не обрести.

А. Львов: Не скрою, уговорить моего соавтора взяться за перо было делом нелегким. Будучи человеком скромным, Ринат напрочь отвергал на сей счет любые предложения, считая, что писать подобные книги удел «звезд», к коим он не принадлежит.

Лед тронулся лишь тогда, когда удалось убедить его, что отдельные эпизоды из жизни Дасаева - только фон для рассказа о людях футбола, посвятивших ему всю свою жизнь. О тех, кто помогал ему с первых шагов в спорте и по сей день рядом с ним, кто дорожит своим добрым именем тренера и игрока, кто любит сам футбол, а не себя в футболе.

Вот почему все главы в ней не просто рассказывают о каких-то отдельных событиях из жизни вратаря, а служат еще и темой разговора о сегодняшних проблемах футбольной игры, для обсуждения которых по окончании каждой из них мы избрали форму диалога.

И если он будет продолжен между читателями после того, как они перевернут последнюю страницу книги, авторы будут считать свою задачу выполненной.

От Москвы до Астрахани всего пара часов лету.

Не успеешь толком просмотреть газеты и журналы, купленные перед рейсом во Внукове, как предупредительная стюардесса уже объявляет: «Наш самолет произвел посадку в аэропорту одного из старейших русских городов...»

Астрахань... Я снова дома.

Уже не первый год живу я в Сокольниках - одном из самых уютных и зеленых районов Москвы, но и астраханский дом, где остались отец Файзарахман Салимович, мать Шафика Хусаиновна, старший брат Рафик, да и все, с кем я рос, ходил в школу, гонял мяч и бегал на Волгу купаться, остается моим.

Так уж, видимо, устроен человек, что, покинув город своего детства, он время от времени возвращается в него хотя бы воспоминаниями. И черпает именно в них силу, необходимую ему, чтобы выстоять, не потеряться, не сбиться с намеченного пути...

Когда в напряженном календаре сезона или сверхплотном тренировочном графике удается выкроить несколько свободных дней, я, наскоро набив дорожную сумку подарками, мчусь во Внуково, чтобы через пару часов полета еще раз воочию заглянуть в собственное детство.

К вечеру, когда я доберусь до знакомого двухэтажного дома на улице Маркина, в не слишком просторной, но очень уютной родительской квартире соберутся все близкие. Мама накроет на стол, посредине торжественно поставит мой любимый яблочный пирог. Начнется долгий неспешный разговор о житье-бытье.

Мама же, дав возможность мужчинам вдоволь наговориться, задаст лишь один вопрос, которым, наверное встречают сыновей после разлуки все матери: «Ну, как ты там, сынок?..»

Я, как обычно, отвечу, что настроение и здоровье в порядке и повода для волнений нет. И при этом улыбнусь, чтобы она поверила. Зачем ей знать, что недавние неприятности в чемпионате и колено, которое не проходит вот уже вторую неделю, заставляют постоянно нервничать.

Утром, наскоро перекусив, я сяду в трамвай номер три, выберу свободное место у окна и отправлюсь на берег Волги к стадиону - в свое футбольное детство...

Плавать я тогда еще не умел. Из-за чего необычайно переживал.

У нашей соседки по дому, тети Шуры, был внук Саша, которого его родители - моряки, уходя в рейс, отправляли к бабушке в Астрахань. Мы довольно быстро сдружились. И я вскоре узнал, что Сашу волнует та же проблема, что и меня, - как научиться плавать.

И вот, уступив нашим долгим и настойчивым уговорам, тетя Шура повела меня и Сашу в спартаковский бассейн.

Неожиданно я оказался способным учеником и вскоре совсем неплохо овладел брассом, который и по сей день предпочитаю всем остальным видам плавания. Довольно быстро из «приготовишек» меня перевели в группу, где уже шло обучение технике и регулярно проводились контрольные заплывы на время. Результаты у меня оказались неплохими, тренеры предсказывали, что в плавании меня ждет хорошее будущее.

Возможно, их прогнозы и оправдались бы, если бы не один неприятный случай: летом, в пионерском лагере, я порезал руку. В рану попала инфекция, и врачи вынуждены были прибегнуть к операции.

Тренировки пришлось на время оставить. А когда было получено добро на их продолжение, я неожиданно почувствовал, что в бассейн меня больше не тянет. Трудно сказать почему. Может быть, из-за того, что, лишившись возможности после операции некоторое время ходить в бассейн, я все чаще и чаще появлялся с мячом на пустыре?

Тренеры довольно долго уговаривали меня вернуться в секцию, просили родителей поддержать их. Но я всякий раз находил новый предлог для отказа. Да и родителям не под силу было заставить сына заняться тем, что ему не по душе. Они давно поняли, что это бесполезно. У нас уже была в доме подобная ситуация: по настоянию матери купили сверкающее черным лаком пианино, за которым она мечтала увидеть нас с братом. Но усадить за инструмент меня никак не могли.

Родители не собирались преждевременно сдаваться. Меня повели во Дворец пионеров в музыкальный кружок. И лишь после того, как авторитетный педагог подтвердил мое предположение, что у меня вовсе нет слуха, отступились.

Футболом же я буквально заболел. И даже во сне видел себя лихо обыгрывающим свирепых защитников соперника и забивающим неотразимые голы трепетавшим от страха вратарям... Наяву все выходило, увы, по-другому. Роста я среди всех игравших на пустыре был самого маленького, да и физически был слабее других. Поэтому все и считали, что как полевой игрок я никуда не гожусь. Вот и приходилось занимать место в воротах.

Я, однако, не спорил - вратарем так вратарем, лишь бы играть. Обидно, конечно, было сознавать, что тебе забивать голы не суждено. А с другой стороны: разве не дать забить гол самым грозным форвардам - значит быть хуже других? Нет, наверное. Но сначала надо же доказать, что можешь не дать забить...

Огромное желание стать «не хуже других» и было моей первой большой целью в футболе. Потом, начав заниматься им по-настоящему, набирая силу, взрослея, я каждый раз на каком-то определенном этапе ставил перед собой все новые и новые задачи - стать основным вратарем юношеской команды, попасть в команду мастеров «Волгаря», заиграть в ней, оправдать свое приглашение в «Спартак», в сборную.

С годами я окончательно убедился - те, кто живет в футболе сегодняшним днем, наносят этим вред не только себе. Не ставя перед собой новые, более высокие цели, не стремясь к преодолению новых вершин, они постепенно превращаются в балласт для команды, мешают идти вперед тем, кто только-только начал подавать надежды.