Венский вальс для мечтательницы - Лубенец Светлана - Страница 17
- Предыдущая
- 17/22
- Следующая
– Ой, вот только не надо разводить глубокую философию на мелком месте, как любит говорить мой папа! – возмутилась Саша. – Все понятно! Дашка захотела попробовать хоть как-то прославиться! И ей это удалось! Марианна же сказала, что у нее… ну… то есть у твоих стихов много почитателей…
– Но ведь я могла сама зайти на этот сайт и увидеть собственные стихи под ее фамилией!
– Ну и что? Как бы ты доказывала сайту, что они у тебя украдены?
– Я могла бы завести там страницу и выкладывать свои стихи, и все бы поняли…
– Все поняли бы только одно – что это ты воруешь стихи у великой Макаренко, – перебила ее Саша.
– Ну… еще можно в суд…
– Вообще-то, я знаю, что можно сделать, – вдруг сказал Андрей. – Я просто хотел сначала узнать, как твои стихи попали к однокласснице.
Лиза собралась еще раз пожать плечами и вдруг сообразила, что написала прозаическое поздравление для Маришки Токаревой на обороте листа с последними стихами об осени.
– Я вспомнила, – сказала она, с трудом сдерживая опять подкатившие рыдания. – Я сама отдала Макаренко свои стихи про осень, которые сегодня читала Марианна.
– Как сама?! – поразилась Саша.
– Понимаете, я стихи всегда сначала на бумаге записываю, и только когда они совсем готовы, переношу в комп, в специальную папочку. А обратную сторону листов использую обычно как черновики. – И далее Лиза рассказала про день рождения Марины Токаревой.
– Ну ты даешь! – Саша всплеснула руками. – Наверное и с остальными стихами так было?
– Похоже на то… Вообще-то мы с Макаренко особенно не дружим… я говорила… Но в конце прошлого учебного года нам с ней вместе задали написать реферат по биологии. Она ко мне приходила… Я как раз делала подборку стихов для Венского конкурса, электронный набор еще раз сравнивала с черновиками, размышляла, не поменять ли кое-где строки… В этот момент Дашка и пришла, а черновики по всему дивану были раскиданы. А потом мы на обороте этих черновиков кое-что записывали, разные варианты таблиц пробовали… Не сразу в комп заносили…
– Ну ты… У меня даже слов нет… – выдохнула Саша. – Разве можно так наплевательски относиться к собственному творчеству?
– Я же не знала, что мои стихи на самом деле чего-то стоят! Я показывала их нашей учительнице литературы. Она их похвалила, но как-то вяло. Мне показалось, что она просто не хочет меня огорчать. В классе однажды читала – чуть на смех не подняли.
– А родители?
– А маме с папой стихи всегда нравились, но папа, например, говорил, что они не могут реально оценить их: они меня любят и потому необъективны.
– И никому из специалистов ты их никогда не показывала?
– Не показывала… Вот первый раз послала на конкурс… Да и то совершенно случайно на него наткнулась… Я для мамы искала рецепт венского штруделя… Ей хотелось… А вы же знаете, поисковые системы по одному слову «венский» могут кучу всего выдать… Вот так я увидела объявление о конкурсе юных поэтов. Я вообще не верила, что меня могут пригласить в Австрию. Так просто послала… И вот что вышло… Такой позор! А мы с тобой еще и шоколад съели!
Лизино лицо опять скривилось, но Саша так грозно прикрикнула: «Не рыдать!», что это подействовало очень отрезвляюще. Лиза вытерла пару слезинок, которые успели выкатиться, и затихла, и тогда Александра спросила:
– А при чем тут какой-то шоколад?
– Не какой-то, а австрийский! Мне же издательство «Русское слово» вручило подарок. Шоколад мы с тобой сразу смолотили. Помнишь, он был с курагой.
– Помню! Но при чем эта курага, никак не пойму!
– Я думаю, издательство отберет у меня свой подарок, а там только альбом остался…
– Да ну! – Саша махнула рукой. – Как-то это некрасиво – отбирать! – Потом она повернулась к Андрею и сказала:
– Ну, теперь выкладывай, что можно в этой ситуации сделать. Ты сказал, что знаешь.
Серов кивнул и стал говорить:
– Мой отец программист. Мне кажется, он в своем деле гений. Какие ему только заказы не делают! Он разрабатывает потрясающие программы! К нему как-то обратились из музея Яна Райниса… Ну… это латышский поэт такой…
– Да мы знаем! Поэзией, как сам понимаешь, интересуемся, – отмахнулась Саша. – Дальше давай!
– Так вот, в музей принесли листы с якобы неизвестными стихами Райниса. А они сомневались, точно ли это написал Райнис. Подписи не было, а стихи были в стиле. Они, конечно, могли отдать на специальную автороведческую экспертизу, но для маленького музея подобная процедура слишком дорогая. И потом, это долгая канитель, а им надо было срочно. А про отца им кто-то рассказал. Он давно уже разработал программу, которая может определить принадлежность текста определенному автору. Иногда отцу даже из Москвы присылали запросы.
– И что с Райнисом? – не утерпела Лиза.
– Все оказалось подделкой!
– А твой отец не мог ошибиться?
– Компьютер ошибиться не может. В программу заложено все, что нужно! И лингвистические методы анализа разных уровней текста: лексики, синтаксиса и прочего… И статистические методы, когда определяются и подсчитываются формальные текстовые характеристики, например, использование редких знаков препинания – точки с запятой, тире… ну… и разное другое. Эта программа может даже определить, кто писал: мужчина или женщина.
– Я поняла! – крикнула Саша, подскочила и даже хлопнула в ладоши: – Твой отец может определить, принадлежат ли стихи этой гадине Дашке!
– Нет! Поскольку текстов Макаренко нет, сравнить не с чем. Но он может однозначно доказать, что стихи на странице этой Дашки принадлежат именно Лизе. – И он обратился к ней: – У тебя есть с собой еще стихи?
– Да, есть… Я кучу всякого скинула на флэшку и сюда привезла… на всякий случай…
– Отлично! Во всех номерах есть компы и Wi-Fi! Я могу прямо сейчас послать отцу письмо и приложение – твои стихи. Только отдельно отметь, какая подборка была послана на конкурс.
– Но надо еще зайти на сайт к этой Дашке и скопировать те стихи, что она поместила! И остальные Лизины стихи посылать отдельным файлом! – деловым голосом произнесла Саша.
– Правильно! Пусть отец сравнит три подборки: стихи, с которыми Лиза выступала, другие ее стихи, которых нет на сайте, и те, что Макаренко разместила, помимо конкурсных.
– Андрей, а долго вся эта экспертиза будет длиться? – спросила воодушевившаяся Лиза. Ей уже не нужны были никакие награды, но она очень хотела восстановить свое доброе имя.
– Конечно, нет! Компьютер же не человек, ему не надо долго взвешивать все «за» и «против»! Он другими категориями мыслит, если, конечно, можно его анализ назвать мышлением.
Друзья сделали все, как собирались, и через некоторое время от отца Андрея пришел ответ. Он писал, что, раз создалась такая трагическая ситуация, он обязательно сделает анализ, но результат прислать сможет не раньше завтрашнего утра. Лиза сказала, что до утра вполне можно подождать, так как завтра они еще целый день будут в Вене, и возможность выступить с опровержением представится.
– Отлично! – констатировала Александра. – Поскольку в номинации «Поэзия» медаль зрительских симпатий так и не была вручена, ты ее все-таки и получишь.
Лизе о медали даже думать не хотелось. Она мечтала только об одном: чтобы ее не считали воровкой.
После того, как дело было сделано, Андрей предложил девочкам перед сном еще раз прогуляться по улицам Вены. Подруги, конечно же, согласились. Уже на улице Лиза сообразила, что не взяла фотоаппарат, и побежала за ним в номер. Когда возвращалась обратно, столкнулась в холле с Игорем Колесниченко. Лиза подалась к нему с намерением рассказать о том, что они только что проделали с Серовым и Сашей, но наткнулась на его презрительный взгляд, будто на невидимое препятствие.
– А ты, оказывается, еще и мошенница! – сквозь зубы процедил он. – Как хорошо, что я тебя вовремя раскусил!
Лиза все-таки хотела ему сказать, что все вовсе не так, как он думает, что завтра она сможет доказать свою невиновность, но Колесниченко уже повернулся к ней спиной. Спине было бессмысленно что-то рассказывать. Девочка осторожно обошла Игоря, будто хрупкое стеклянное изделие, которое боялась разбить, и побежала к выходу из отеля, где ее ждали Андрей и Саша.
- Предыдущая
- 17/22
- Следующая
