Искупление. Часть вторая (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 70
- Предыдущая
- 70/75
- Следующая
— Вот так, ты им создаешь чудеса, а они все равно считают тебя безумцем… Святая Аниретта, — бывший герцог усмехнулся в последний раз и упал на узкую койку, закрывая рукой глаза. — Заснул он моментально, не страшась ни шторма, ни будущего, ни самого Черного бога.
К утру шторм прекратился. Грэйг вернулся в каюту, посмотрел на спящего спасителя и нахмурился. Было что-то в его госте такое… То, что ему рассказали только часть правды, пират понял, когда хмель прошел, но вопросов не задавал. Как не интересовался, как дикарь со Свободных Земель мог оказаться на их берегу. И еще он понимал, что Неил Рэин напичкан тайнами, которыми делиться не собирался. Впрочем, чужие тайны мало интересовали Грэйга Таннета, прозванного Счастливчиком за потрясающее везение, как на море, так и на берегу. У пирата своих тайн хватало, а отблагодарить спасителя требовала честь. К тому же… а почему, собственно, не Ледигьорд? Возможно, их команда найдет там, чем поживиться. Он упал на соседнюю койку и моментально заснул.
Найяр открыл глаза, прислушался к ровному дыханию капитана и попытался снова уснуть.
— Земля! — этот крик разорвал утреннюю тишину, заставив сердце Таргарского Дракона забиться в два раза быстрей.
— Ну, вот и все, добрались, — прошептал он и поспешил на палубу, чтобы увидеть землю Ледигьорда.
Ледигьорд. Территория племени Белой Рыси.
— Даиль, — жаркий шепот в шеи вызвал улыбку и приятные мурашки. — Моя голубка.
— Ур, — я попыталась изобразить голубиное урканье и перевернулась на спину, сразу попав в плен прохладных губ моего обожаемого мужа. — Р-р-рысик, — мои руки оплели его шею. — Мой р-р-рысик.
— На веки вечные, — прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев от мочки уха, через шею, к груди.
Я подалась ему на встречу и всхлипнула. Флэй поднял голову и улыбнулся, глядя в мои затуманившиеся страстью глаза. Его рука огладила мое бедро и накрыла средоточие желания. Тихий стон был ему ответом, и задохнувшийся Рысь вновь завладел моими губами, в который раз утверждая свое право на меня, мое тело и душу.
— Хочу чувствовать тебя, — прошептала я, поглаживая его, налитое силой естество.
— Твое желание — закон, — и он наполнил меня, вызывая очередной стон наслаждения…
С тех пор, как родился Конган, мы с Рысем наверстывали упущенное за мою беременность. Правда, маленький тиран не хотел считаться с тем, что мама и папа слишком сильно соскучились друг по другу, и предъявлял на меня права зачастую тогда, когда эти права пытался предъявить его отец. Флэй притворно хмурился, грозя пальцем нашему воину, но Конгана мало трогали отцовские внушения, и его крик снова и снова врывался в наше уединении.
— Мы его обманули, — хмыкнул муж, блаженно потягиваясь и глядя на сопящего сына.
— Он нам этого не простит, — тихо рассмеялась я. — Рысь не любит упускать добычу.
— Истинный Рысь, — гордо произнес Флэйри, глядя на малыша. — Великий охотник растет.
— Только его добыча пока мы, — я поцеловала мужа в щеку и направилась за ширму, спеша умыться и позавтракать, пока Конган досматривал сны.
Рысик уже успел побывать там, потому первым покинул наш закуток. Сегодня мужчины отправлялись на большую охоту, и Флэй, уже достаточно окрепший, собирался пойти с ними. В общем-то, он уже давно вернулся к привычной жизни. Но его вылазки в лес раз за разом вызывали мой трепет и затаенный страх. Уж больно ярки еще были воспоминания о той охоте, которая чуть не забрала моего мужчину. Но вслух не говорила, Рысь должна быть сильной и бесстрашной. Мы не кличем беду своими страхами, которые обретают форму и плотность через слова. Мы храним их в душе, чтобы там похоронить и забыть, как ненужный мусор. Гаммель все понимала и только одобрительно кивала, глядя на то, как упрямо поджимаю губы и молчу, глядя вслед уходящему мужу.
Вскоре после возвращения от Медведей, когда Конган пожелал явить себя этому миру, Флэй взялся за постройку нашего дома, ему помогали оба брата и еще несколько Рысей, но мама попросила его остановиться. Мой муж считал, что должен дать мне все, чего я заслуживаю, по его мнению. Я считала, что у меня уже все это есть. И мы начали с Гаммель полномасштабное наступление на упертого Рыся. Я уверяла, что еще не все знаю и умею, и что мама очень помогает с нашим сыном. Старая Рысь жаловалась на несуществующие болезни, немочь и твердила, что я еще очень слаба и нуждаюсь в помощи. И Флэйри, сын Годэла, сдался, ворча про женский альянс и его варварское давление на мужчину. Мы со свекровью обменялись торжествующими взглядами и вернулись к своим делам.
Мои маленькие друзья по-прежнему прибегали ко мне, только теперь я могла уделять им гораздо меньше внимания. Они забегали ко мне в течение дня, если нужно было срочно рассказать о чем-то очень важном, и вечером, чтобы послушать свою законную историю. У старших Рысей это тоже вошло в привычку, и теперь я была кем-то вроде местного сказителя. Мама занималась Конганом, отпуская меня к моим слушателям.
Флэй тоже любил пристроиться рядом и послушать. Он все так же обучал молодых Рысей ратному делу, но после торгов к ним присоединились и более взрослые и опытные. Стали заходить даже Медведи. Рысик учил их, объяснял, показывал. Ледигьордцы были отличными лучниками, они великолепно владели ножом, но меч всегда был их слабой стороной. И мастерство Флэя вызвало у них восхищение. Рысь не жадничал, делясь всеми своими секретами. Узнала и некоторые приемы наемников, которые перенял внимательный тарг Грэир, наблюдая за их тренировками. Но это он показывал не всем, оставляя за Рысями возможность иметь свои секреты и преимущество.
— Голубка, — я уже оделась и вышла к мужу и свекрови, — мне пора, — Флэй ласково посмотрел на меня и поцеловал в губы.
— Возвращайся скорей, — улыбнулась я. — Мы ждем тебя.
— Моя душа с вами, любимая, — ответил он.
Уже дошел до двери, но обернулся и быстро пересек дом, вновь приближаясь ко мне.
— Береги себя, — сказал муж, жадно вглядываясь в мое лицо.
— Хорошей охоты, Рысь, — ответила я, обнимая его лицо ладонями и нежно целуя. — Пусть Пращуры и Великая Мать не оставят тебя своей заботой.
— Пусть их забота будет с вами, — произнес Флэй, отчего-то хмурясь.
— Что тебя тревожит, любимый? — спросила я, заглядывая в темную глубину его глаз.
— Не знаю, — он отвел глаза. — На душе тяжело, сам не понимаю. Может, мне лучше остаться? — спросил муж, скорей, себя, чем меня.
— А потом Бэйри будет издеваться над тобой, — я улыбнулась. — Иди, с нами все будет хорошо. В конце концов, за нами присматривает мама.
Рысик расслабился и улыбнулся.
— Матери нравится, как ты ее называешь, — шепнул он, — только она виду не показывает.
— Я знаю, — тоже шепнула я.
Мы снова обменялись поцелуями, и мой мужчина присоединился к своим соплеменникам. А вскоре объявил о своем пробуждении Конган, и мне стало не до размышлений и предчувствий, тем более, меня они не мучили. Мама Гомель достала из люльки маленького Рыся, развернула его и одобрительно хмыкнула:
— Могучий воин.
Я рассмеялась, забирая грязные пеленки. Мы намыли сына, переодели, и я села его кормить. День катился привычно. Свекровь убиралась, я, уложив малыша обратно в колыбель, взялась за готовку. Вскоре прибежала Шоли, она и две ее подруги, утащили Конгана гулять. Они с удовольствием возились моим мальчиком, используя его, как предлог, чтобы завладеть и моим вниманием.
Флэй соорудил вторую колыбель, ее мы выставляли под солнышко, туда же отправлялся Конган и его няньки. Они присматривали за малышом, играя рядом в куклы, которые мы с ними сооружали. Между делом я выбегала проверить сына и перекинуться несколькими словами с девочками. А когда освобождалась, то присоединялась к ним, и мы что-нибудь мастерили для их кукол. Я рассказывала про балы, иногда мы даже танцевали танцы таргарского двора. Девочки слушали меня, раскрыв рот, и я весело посмеивалась над их изумлением. Для них все это было сродни сказке. И описание охот, и правила этикета. То, что для меня когда-то являлось тяжелой повинностью, для них окружалось ореолом чуда.
- Предыдущая
- 70/75
- Следующая
