Солнечная магия - Новак Илья - Страница 2

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая

Темно-зеленая косынка отыскалась в углу сундука, и Заноза затянула ее концы на затылке тугим узлом. Потом обвязала талию очень длинным и тонким пружинным шнуром.

В фургоне было полутемно и душно. Старый Бодарь лежал в своем гамаке, покуривая трубку и меланхолично наблюдая за мечущейся Занозой. Он тоже был аксом, но лишь наполовину – "полукровкой".

– Куда идешь? – наконец удосужился поинтересоваться старик, лениво переворачиваясь на другой бок и окидывая взглядом любовно расставленные на специальной стойке у стены короткие изогнутые клюшки и желтые костяные шарики с изображением солнца.

– Ты что, не понял? Ловкача замели! – пискнула Кукса, пренебрежительно поглядывая на стойку. Бодарь слыл большим любителем старинной игры "крокет". В Галактоне крокетом называлась такая игра, когда нужно было клюшками бить по шарам и сбивать поставленные вертикально деревянные фигурки вроде тех, что используются в городках. Играли обычно на ровных травяных полянках. У каждого игрока было определенное количество шариков, а удары наносились строго по очереди. Выигрывал тот, кто за кто сбил больше фигур. Почему-то в этой игре участвовали всегда только мужчины.

– Здоровущий лягуш куда-то утащил его! Пойду вытаскивать. Что-нибудь знаешь о городе? Что это за "погреба"?

Бодарь пожал плечами.

– Лучше не иди. Все уладится само собой.

Кукса пренебрежительно глянула на него и повернулась к двери.

– Лагуна, – произнес Бодарь. – Она, кажется, тутошняя ведьма.

– Причем здесь ведьма? Его забрали стражники графа Сокольника. Ты сам рассказывал о нем.

– А, этот мерзавец… – Старик зевнул. – Не забудь амулет.

– Да кому он нужен! – Заноза все же вернулась, взяла со стойки один из крокетных шариков и сунула его в нагрудный кармашек жакетки. На пороге она оглянулась.

– Ладно, погуляй. Я с фургоном буду ждать на окраине города. – Бодарь смотрел на нее, вопросительно прищурив глаза.

– Сама справлюсь! – заявила ему Кукса.

Снаружи она быстро сориентировалась и скорым шагом пошла в северном направлении, прочь от центра Лаверикса. План действий был простой и ясный – у Куксы Плямы вообще все всегда было просто и ясно, до сих пор плавное, без водоворотов и омутов, течение ее жизни нарушала лишь неразделенная любовь к Ловкачу.

Она прошла два квартала, внимательно глядя по сторонам. В городе стояла настороженная тишина, ни одного прохожего видно не было.

Дома становились все обветшалее, а мостовые все грязнее. Ближе к центру их освещали огни газовых фонарей, но на окраине было уже совсем темно, только владычица ночи, Госпожа-Луна посылала с небес холодный скупой свет. Миновав еще одну улицу, Заноза увидела в дальнем конце глухого тупика красноватые отблески и услышала приглушенные голоса. Она кивнула сама себе и свернула туда.

Вокруг небольшого костерка расположился целый выводок мальчишек возрастом от пяти до пятнадцати лет. Несколько беспризорников спало, остальные играли самодельными картами прямо на земле. Заслышав шаги, они опасливо оглянулись, но потом, разглядев ее, успокоились, хотя продолжали выглядеть удивленными.

– Приветик, – сказала Кукса, потом откашлялась и добавила деловым тоном: – Мне нужен Косой.

Самый рослый из компании медленно встал. В свете костра акса хорошо видела его рябое одутловатое лицо.

– Косой – это кто? – хрипло спросил он. – Ты сама кто такая?

Не обратив внимания на второй вопрос, Заноза сообщила:

– Он такой маленький, лицо сморщенное, будто у старичка. А с виду лет, сколько и тебе, Дылда. Где он?

Несколько других беспризорников встали справа и слева от Занозы, и она чуть отодвинулась, чтобы не выпускать их из поля зрения.

– Правильно, – согласился длинный. – Есть такой. А кто его ищет?

– Я его ищу, – Кукса была сама серьезность. – Где?..

Вместо ответа он внимательно оглядел ночную гостью. Акса была одета вовсе не богато, но в сравнении с их обносками ее наряд выглядел по-королевски.

– Какая ты маленькая, – прохрипел длинный, вовсю пытаясь выглядеть взрослым мужчиной. – Чего это ты ходишь тут одна?

Кукса отодвинулась еще на полшага. Слева от длинного появилась другой мальчишка – пониже и поплотнее.

– Чё ты с ней вообще разговариваешь? – спросил он, неприятно улыбаясь.

Заноза решила, что пора заканчивать разговоры, вытащила из волос шпильку, вонзила ее в запястье Дылды, потом ударила его же кулачком по носу.

А потом взялась за дело всерьез.

Через полчаса тупик с костром и беспризорниками остался далеко позади. Дылда сипел и бранился, но сделать ничего не мог. Заноза держала его, вывернув руку за спину и крепко ухватив за волосы. Он в результате семенил ногами, согнувшись в три погибели, почти доставая лбом до мостовой.

– Налево, – сипел он. – Теперь прямо…

Применив всего пару убеждающих приемов, Заноза узнала у Дылды, что Косого на самом деле звали Бобриком, и что он имел привычку ночевать в подворотне одного из городских трактиров, старая хозяйка которого вроде как благоволила к нему и даже иногда подкармливала объедками.

Понукаемый Куксой, Дылда довел ее до этого трактира, и тут сделал попытку вывернуться, а когда ему это не удалось, захрипел и, поджав ноги, свалился на мостовую.

– Больше не пойду, – прохныкал он, тряся головой и размазывая по лицу слезы. – Что хошь со мной делай, не пойду!

Кукса оттолкнула его и двинулась дальше. В арке, ведущей ко внутреннему двору трактира, было полутемно и пахло кошками. Под стеной, рядом со сточной канавой лежала куча какого-то тряпья. Заноза встала, оглядываясь. Вроде бы, тут никого не было… и тут под ее ногами что-то вскочило и бросилось прочь. Кукса подставила ему ножку, и только после этого поняла, что у сточной канавы лежала не куча тряпья.

Бобрик упал и тут же попытался вскочить, но Кукса уже сидела на нем верхом.

– Кто это? – испуганно проблеял мальчишка. – Я не хотел! Отпустите!

– Лежи смирно! – приказал Кукса и медленно встала. Бобрик повернулся уставился на нее снизу вверх. Даже в полутьме было видно, как ему досталось сегодня – под обоими глазами расплывались синяки а уши так распухли, что напоминали лепешки.

– Ну ты и красавец! – заметила Кукса. – Что такое "погреба"?

– Так это ты?! – Мальчишка заелозил и попытался вывернуться.

Плохо бить побитых, решила Заноза, наклонилась и несильно хлопнула ладонью по распухшему уху.

– Ай! – завопил он. – Чего ты?!

– Слушай, – приказала Кукса. – И отвечай по порядку. Что такое "погреба"?

– Развалины под дворцом, – захныкал Бобрик. – Развалины Старого Города… Там у Мармадука темницы.

– Так… – Кукса во всем любила порядок, и потому стала задавать вопросы по очереди:

– Что такое "старый город"?

– Ты не знаешь? – удивился Бобрик. – Наши предки жили под землей, потому что прятались от горных драконов. Но потом драконов всех извели, а сверху упал Чертов Наперсток, проломил пещеры… вот мы и переселились на поверхность. А развалины остались.

– Значит, внизу, пещеры? – Кукса ткнула пальцем в мостовую.

– Конечно.

– И их называют “погребами”?

– Да.

– И в них есть тюрьма, где спрятали Ловкача?

– Какого Ловкача?

– Неважно. Кто такой Мармадук?

Но Бобрик отказался отвечать на последний вопрос – одно лишь упоминание этого имени очень испугало его. Кукса смогла выяснить только, что входов в пещеры немного и ближайших находится неподалеку от королевского дворца.

Она скрутила мальчишку тем же манером, что и Дылду, и выволокла его из подворотни.

В школе аксов ее научили определять время по звездам в любую пору года. Стояла середина лета и, судя по небу, было уже примерно пол второго ночи.

Они сидели рядом, как добрые друзья, но даже не делали вида, что любят друг друга.

Создавая графа Сокольника, творец вовсю использовал лекало и циркуль, но линейку – ни разу. Волнистые линии и кривые преобладали в фигуре графа: грудь вогнута, животик наоборот, щеки и глаза запали, лоб выпуклый, плечи покатые, ноги кривые, нос крючком, брови дугами, а белые, редкие, словно приклеенные к голове столярным клеем волосы состоят из мелких завитушек. Человек с такой внешностью не может быть кем-то средним, он просто обязан являть собою либо милейшего добряка, либо отъявленного мерзавца.

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая