Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур - Страница 9
- Предыдущая
- 9/189
- Следующая
Солдаты, бегущие от аэростата, спасаясь, назад к траншее, оказались прямо перед ним. Среди них были и наблюдатели, двигавшиеся медленно и неуклюже, все еще закоченевшие от высотного холодного воздуха и обремененные тяжелой одеждой. Майкл ненавидел их так, как мог бы ненавидеть ядовитую змею; он немного опустил нос машины и нажал на гашетку. Группа разлетелась как серый дым и исчезла в низком жнивье. А Майкл тут же поправил прицел «викерса».
Аэростат был на привязи у земли и походил на цирковой полог. Майкл открыл по нему огонь, и пули устремились в мягкую шелковую массу, оставляя серебристые следы пахнущего фосфором дыма, но не причиняя вреда.
Несмотря на увлеченность боем, голова Майкла была ясна, а мысли столь быстры, что время не поспевало за ними. Крошечные доли секунды сближения с шелковым монстром, казалось, длятся вечность, и Майкл мог проследить за полетом из ствола «викерса» каждой отдельной пули.
— Почему же не загорается? — закричал он снова и тут же понял причину.
Атомы водорода — самые легкие. Выходящий из пробоин газ смешивался с кислородом над аэростатом. Стало совершенно ясно, что целился Майкл слишком низко. Как же он не догадался об этом сразу?
И он поставил «сопвич» на хвост, направив огонь вверх, на раздутый бок аэростата, а потом еще выше, пока пули не полетели в воздух над шаром — и воздух внезапно превратился в пламя. Громадный огненный выдох покатился к нему, но Майкл направил «сопвич» вверх по вертикали и резко убрал газ. Потеряв скорость, машина на мгновение зависла, а затем повалилась и стала падать. Майкл сильно ударил по педали руля направления, вводя ее в классическое сваливание на крыло с последующим разворотом, а когда снова дал газ, самолет уже летел назад, в противоположную сторону от разожженного им огромного погребального костра. Под собой Майкл засек зеленую вспышку — это самолет Эндрю выполнил крутой вираж с разворотом на максимальной скорости, уходя левее, почти столкнувшись с шасси Майкла, а затем уносясь вправо относительно курса его полета.
С земли больше не стреляли; внезапно выполненные двумя атаковавшими самолетами фигуры высшего пилотажа и гудящий столб воспламенившегося газа совершенно отвлекли стрелявших, и Майкл опять спрятался за тополями. Теперь, когда все закончилось, его ярость утихла почти так же быстро, как и возникла, и он стал оглядывать небо кругом, понимая, что столбы дыма станут сигналом для истребителей — «альбатросов». Если не считать дыма, небо было ясным, и Майкл почувствовал облегчение, выполняя вираж над живыми изгородями, поискал глазами Эндрю. А вот и он, немного выше Майкла, уже поворачивает в сторону холмов, но под углом, чтобы догнать его.
Они опять летели рядом. Удивительно, как спокойно было, когда Эндрю летел с ним крыло в крыло, улыбался ему и качал головой в знак шутливого неодобрения по поводу нарушенного приказа вернуться на базу и охватившего Майкла припадка сумасшедшей воинственности.
Бок в бок они снова на низкой высоте прошли над немецкими передовыми позициями, с презрительным равнодушием отмечая вспышки выстрелов, вызванных их появлением, а потом, когда стали набирать высоту, чтобы перелететь через гряду холмов, мотор Майкла захлебнулся и заглох.
Майкл уже падал на белую как мел землю, но тут мотор завелся, взревел и заработал сильнее, подняв самолет перед самыми холмами, но затем опять дал сбой и нервно застучал. Эндрю все еще был рядом, подбадривая криками, и мотор взревел снова, а потом опять заработал с перебоями и громкими хлопками.
Майкл пытался помочь мотору, используя подсос, работая с зажиганием и шепча раненому «сопвичу»:
— Ну, давай, дорогая. Дотяни, старушка. Мы же почти дома, ну же, моя любимая.
Но тут он почувствовал, как что-то сломалось в корпусе самолета — вылетел один из главных шпангоутов, ослабли рычаги управления, и смертельно больная машина сразу обмякла.
— Держись, — уговаривал ее Майкл, но тут ему в ноздри ударил едкий запах бензина, и он увидел тоненькую прозрачную бензиновую струйку, вырывающуюся из-под капота и превращающуюся в обтекавшем самолет воздухе в белый пар, проносившийся назад над головой.
— Пожар! — Это для летчиков самое страшное, но остатки боевого пыла еще владели Майклом, и он упрямо бормотал: — Мы летим домой, старушка. Ну, еще чуть-чуть.
Они перевалили через холмы, впереди была равнина, и Майкл уже мог различить темный Т-образный лесок, который был ориентиром для захода на посадку.
— Давай, давай, дорогая!
Внизу он увидел солдат, вылезавших из траншей, стоящих на брустверах, махавших и приветствовавших поврежденный «сопвич», который с шумом и выхлопами летел почти над их головами; одного, потерянного в бою, колеса у него не было, а другое болталось и било по днищу фюзеляжа.
Лица солдат были обращены вверх, и Майкл видел открытые рты, что-то кричавшие ему. Они слышали грохот боя и видели громадные шары горящего водорода, устремившиеся в небо из-за холмов; теперь они знали, что хоть на какое-то время ослабнет пушечная пытка, и приветствовали возвращавшихся пилотов, крича до хрипоты.
Благодарность солдат придала силы, а впереди уже виднелись знакомые наземные ориентиры: шпиль церкви, розовая крыша шато, маленький круглый холм.
— Мы все же долетим, дорогуша! — крикнул он самолету, но под капотом болтающийся провод чиркнул о металлическую часть мотора, и крошечная голубая искра проскочила между ними.
Послышался свист, и белый след пара превратился в пламя. Открытую кабину обдало жиром, как от огня паяльной лампы, и Майкл инстинктивно бросил «сопвич» в боковое скольжение, чтобы языки пламени косо сдувало и он мог смотреть перед собой.
Теперь необходимо было садиться — где угодно, как угодно, но быстро, очень быстро, пока он не сварился и не обуглился в горящем каркасе «сопвича». Майкл резко направил самолет вниз, на поле, которое открывалось перед ним; уже горела шинель, правый рукав начал тлеть, а потом вспыхнул.
Летчик сажал «сопвич», подняв нос машины вверх, чтобы погасить скорость. И все же от сильного удара о землю Майкл едва не поломал зубы; самолет тут же развернулся на единственном оставшемся колесе, и он, перевернувшись через крыло и оторвав его, врезался в окружавшую поле живую изгородь.
- Предыдущая
- 9/189
- Следующая
