Изображение военных действий 1812 года - Барклай-де-Толли Михаил Богданович - Страница 3

Сам он остался у Колозомба и на другой день, поутру, мужественно удерживая натиск переправлявшихся на нашу сторону французов, шаг за шагом отступил к Новомясту, где примкнул к нему и Давыдовский. Ершов с Тенгинским полком отступил туда же. В этот день все три части отряда Барклая бились с примерной храбростью. Неприятель взял в нашем редуте, при Колозомбе, шесть пушек – первые трофеи Наполеона в ту войну, – но обстоятельство это нисколько не умаляет заслуг Барклая, имевшего дело с превосходными в силах и закаленными в боях войсками маршалов Ожеро и Сульта.

Из Новомяста Барклай де Толли пошел на соединение с Беннигсеном к Стрегочину, участвовал в отступательном его движении к Пултуску и, по прибытии туда, отделил от себя эскадроны изюмских гусар и полк донских казаков, замененные 20-м егерским полком и пятью эскадронами Конно-Польского полка. С этим отрядом он составил авангард впереди правого крыла Беннигсенова корпуса, ожидавшего на себя нападения французов, в позиции у Пултуска.

Поутру 14 декабря неприятель повел нападение. Первоначально атаковал он Багговута, впереди левого нашего крыла, а потом маршал Ланн ударил на отряд Барклая. Атака французов была сильна. «При храбрости и неустрашимости сего генерала, – сказано о Барклае в донесении Беннигсена о Пултуском сражении, – принужден он был уступить жестокому и стремительному нападению».

Неприятель даже овладел одной нашей батареей, но она была возвращена Тенгинским и 1-м и 3-м егерскими полками. Вслед за тем прибыл на подкрепление Барклая де Толли генерал-лейтенант Сакен (впоследствии фельдмаршал и князь) и, приняв, как старший, начальство, после кровопролитного боя, выгнал французов из занятых ими кустарников, впереди нашего правого крыла. Ланн остановил нападение на это крыло и поддерживал бой пушечной пальбою, ожидая, пока подойдет от Новомяста дивизия генерала Гюдена.

Вскоре явилась она и ворвалась в деревню Мошину, обходя Сакена справа, между тем как Ланн атаковал его с фронта. Извещенный Барклаем де Толли о прибытии Гюдена на поле сражения, Беннигсен приехал к угрожаемому месту и, предупреждая французов в обходе нашего правого крыла, велел Сакену и Барклаю переменить фронт правым флангом назад и усилил их артиллериею. Несмотря на град картечей, французы безостановочно ломились вперед.

Удерживая напор неприятеля с фронта, Беннигсен велел Барклаю де Толли идти в штыки на левое крыло Гюдена. Приказание было исполнено блистательно. Колонна Гюдена, была смята, и в то же время Ланн остановил свою атаку против нашего фронта, убедившись в невозможности сбить русские войска, стоявшие впереди Пултуска. Таковы были последствия первого нападения французов на главные силы нашей армии в войну 1806 и 1807 годов.

Барклай был одним из главных действователей Пултуского сражения и, вследствие отзыва о нем Беннигсена, обменял заслуженный им за двенадцать лет перед тем Георгиевский крест 4, на крест того же ордена 3-го класса. От Пултуска он следовал с корпусом Беннигсена, берегом Нарева, на север, к Иоганнисбургу, и, не доходя его, прибыл в Бялу, где 11 января 1807 года Беннигсен вступил, на место Каменского, в предводительствование нашей заграничной армией.

Желая не допустить Наполеона до занятия Кенигсберга и Пиллау, новый главнокомандующий повел войска свои, 1 января, далее, между озер, среди снегов и метелей. Три авангарда, порученные генерал-майорам: Багговуту – падшему в 1812 году при Тарутине, Маркову – сподвижнику Кутузова по Турецкой войне 1811 года, и Барклаю де Толли, шли левее армии, вокруг озер, закрывая собой марш ее. Она следовала через Иоганнисбург, Бишофштейн, Гейльсберг, Вормдит, Либштадт и Морунген, к Янкову, куда начала прибывать 20 января.

В этот день Барклай получил приказание подкреплять отряд князя Долгорукова, теснимый неприятелем из Пассенгейма к Алленштейну, и потом по возможности замедлять наступление французов на Беннигсена, давая армии нашей время собраться у Янкова, куда она, идя усиленным маршем, прибыла 22 числа. Тогда же примкнул к ней и Барклай, двое суток беспрерывно сражавшийся с французским арьергардом, вчетверо его сильнейшим.

На другой день Беннигсен отступил от Янкова по направлению к Кенигсбергу, прикрывая марш трех колонн, на которые была разделена его армия, тремя авангардами: в центре Маркова, на правом крыле Багговута, на левом Барклая де Толли. Всеми тремя авангардами начальствовал питомец Суворова, герой Голлабруна, князь Багратион. В отряде Барклая де Толли были полки Изюмский и Ольвиопольский гусарские, батальон или пять эскадронов Конно-Польского, Костромской мушкетерский, 1-й, 3-й и 20-й егерские, два казачьи, и конно-артиллерийская рота князя Яшвиля.

В три часа поутру, 23 января, Барклай де Толли был атакован конницею. Ольвиопольский и Изюмский полки, и казаки, подкрепляемые конной артиллерией, выдержали удар, и сами несколько раз ходили в рубку. Успеху помогли 3-й егерский полк и часть 20, занимавшие кустарник на правом нашем крыле, метко стреляя оттуда во французскую конницу.

Неприятельская пехота неоднократно нападала на кустарник, но отступала, отбиваемая нашими егерями. Только один раз успели французы одолеть наших, но ненадолго. Наши, в свою очередь, сломили французов и удержались на прежнем месте.

Простояв на позиции до десяти часов утра, Барклай де Толли приказал гусарам и казакам идти назад уступами, за высоты, занятые пехотой и артиллерией. Несколько французов взобрались на возвышения с последним отделением нашей конницы, но за мужество свое заплатили жизнью.

При отступлении нашей пехоты французы усилили напор, но действия нашей конной артиллерии не дали им восторжествовать. Только 3-й егерский полк, находившийся в замке, был окружен конницею. Барклай де Толли послал на его выручку батальон Конно-Польского полка, подполковника Жигулина, и казачий полк Иловайского 9-го.

Они опрокинули французскую конницу и освободили егерей. «Потом, – пишет Барклай де Толли в своем донесении, – я продолжал отступление, не спеша и в наилучшем порядке, но в сильнейшем огне неприятеля, который все высоты, мною оставленные, занял многочисленной артиллерией».

На половине отступления Барклай де Толли встретил отправленные на его подкрепление пять батальонов пехоты и несколько эскадронов. Усилясь ими и вступив в леса и дефилеи, он прикрыл свой марш 1-м, 3-м и 20-м егерскими полками, и ночью остановился в значительном расстоянии от армии.

«Я не могу довольно хвалить, – доносил он, – с каким мужеством, храбростью и хладнокровием войска моего отряда, в виду многочисленного неприятеля, с порядком и без торопливости совершали всякое движение, им приказанное. Я уверен, что неприятель, имевший все средства разбить отряд мой, единственно через сей похвальный порядок удержан был от дальнейших покушений».

На другой день, 21 января, князь Багратион приказал Барклаю де Толли отступать не далее Фрауэндорфа, и потом ожидать его прибытия. На первой половине перехода французы мало тревожили Барклая, готовясь перехватить ему путь близ Лаунау, куда они послали войско ночью. Барклай де Толли узнал об этом движении неприятеля, на марше, от посланных в разные стороны разъездов, и быстротой движения предупредил французов в Лаунау.

Не успев стать на пути нашего отряда, они старались отрезать арьергард Барклая де Толли, состоявший из четырех эскадронов ольвиопольских гусар, батальона егерей, казачьего полка Иловайского 9-го и двух конных орудий, но были опрокинуты этим арьергардом.

Тогда обратились они вслед за нашими войсками, «но везде, – говорим словами Барклая де Толли, – находили по удобности местоположения выставленную конницу или пехоту с артиллериею, в полной готовности принять их». Ночь прекратила дело. Барклай де Толли расположился близ Фрауэндорфа, куда на другое утро, 25-го, пришел князь Багратион. Продолжая марш свой к Ландсбергу, на соединение с армиею, он приказал Барклаю де Толли составлять арьергард.