Красная площадь - Смит Мартин Круз - Страница 5
- Предыдущая
- 5/94
- Следующая
– Гарри – говнюк, – сказал Яак. – Не представляю, зачем Киму убивать Руди. Он же был его телохранителем. Знаешь, до того хочется спать, что, наверное, если разыщу Кима и он станет в меня стрелять, я даже не замечу. Здесь его нет.
Аркадий оглядел холл: далеко слева – вращающаяся дверь, выход на улицу; за ней – киоск «Пепси», ориентир московских проституток; перед дверью, изнутри, – цепочка охранников, впускавших только тех проституток, которые им платили. В пещерном мраке холла с неподвижностью забытого багажа томились в ожидании автобуса туристы. Справочные стенды не только пустовали, но, казалось, символизировали вечную загадку древних сооружений Стоунхенджа: для чего их создавали? Небольшое движение наблюдалось лишь справа, где в полуиспанском дворике под открытым небом внимание привлекали столики бара и яркий блеск игральных автоматов из нержавеющей стали.
Киоск Руди был размером с большой шкаф. В витрине красовались открытки с видами Москвы, монастырей, с изображением отделанной мехом короны давно умершего князя. Позади на стене висели нитки необработанного янтаря и пестрые деревенские платки. Сбоку на полках в окружении раскрашенных вручную матрешек были выставлены изображения кредитных карточек «Виза», «Мастеркард» и «Америкэн экспресс».
Яак отпер стеклянную дверь.
– Полная цена – по кредитным карточкам, – сказал он. – Полцены – за твердую валюту. Принимая во внимание, что Руди скупал матрешки у дураков за рубли, это обеспечивало ему прибыль в тысячу процентов.
– Руди не из-за матрешек убили, – возразил Аркадий.
Взяв в руку носовой платок, он открыл ящик прилавка и перелистал бухгалтерскую книгу. Одни цифры, никаких записей. Ладно, Минин с экспертами и здесь поработает.
– У меня свидание, – сказал Яак, кашлянув. – Встретимся в баре.
Аркадий запер киоск и через дворик направился к игральным автоматам. Под инструкциями на английском, испанском, немецком, русском и финском языках на «колесах удачи» были броско обозначены суммы выигрышей или же изображены сливы, колокольчики и лимоны. Играли одни арабы. Они уныло ходили вокруг с жестяными банками апельсинового напитка «Си-Си», отставляя их в сторону, когда выстраивали столбики жетонов. В центре стоял распорядитель и ссыпал лившиеся серебристым потоком жетоны в механический счетчик – металлический ящик с рукояткой, которую он крутил с бешеной скоростью. Когда Аркадий попросил у него прикурить, он вздрогнул. Аркадий увидел свое отражение в зеркальной стенке одного из автоматов: бледное, давно не бритое и давно не видевшее солнечного света лицо, обрамленное прямыми темными волосами. Судя по тому, как распорядитель долго возился с зажигалкой, особого страха он у людей не вызывал.
– Сбились со счета? – спросил Аркадий.
– Счет автоматический, – ответил распорядитель.
Аркадий посмотрел на цифры на крошечном циферблате счетчика: 7950. Пятнадцать парусиновых мешочков были уже наполнены доверху и крепко завязаны. Оставалось пять пустых.
– Сколько стоит жетон? – спросил он.
– На доллар четыре жетона.
– Четыре на… Я не силен в математике, но, думаю, есть чем поделиться, – распорядитель при этих словах стал оглядываться, ища помощи. – Шучу, шучу, – успокоил его Аркадий.
Яак сидел в дальнем конце бара, посасывая кубики сахара и беседуя с Юлией, элегантной блондинкой, разодетой в кашемир и шелка. Рядом с кофеваркой лежала пачка «Ротманса» и раскрытый номер «Элле».
Он подвинул подсевшему Аркадию кубик сахара.
– Бар валютный, рубли не берут.
– Давайте я заплачу, – предложила Юлия.
– Не хотим пачкаться, – ответил Яак.
Она хрипло засмеялась в ответ.
– Помню, что и я так говорила.
Яак и Юлия когда-то были мужем и женой. Они познакомились на работе, так сказать, и влюбились друг в друга – не такая уж неожиданность при их занятиях. Со временем то ли она нашла себе дело покрупнее, то ли он. Кто теперь разберет? Под плакатами, рекламирующими испанский коньяк, на буфетных полках стояли блюда с пирожными и бутербродами.
«Интересно, – подумал Аркадий, – из чего этот сахар? Из импортного кубинского тростника или из простой советской сахарной свеклы?» Так недолго было стать и гурманом. Австралийцы и американцы, сидящие у стойки бара, обменивались монозаписями. Немцы за столиками по соседству упаивали проституток сладким шампанским.
– Ну и как они, туристы? – спросил Аркадий Юлию.
– Ты хочешь сказать, какие там у них особые фокусы?
– Они ведь разные.
Она позволила ему дать прикурить и затянулась, задумавшись. Потом медленно закинула ногу на ногу и отвела взгляд.
– Скажем, я специализируюсь на шведах. Они холодные, но чистые. К тому же они постоянные клиенты. Другие девушки специализируются на африканцах. Было одно-два убийства, но вообще африканцы добрые и благодарные.
– А американцы?
– Американцы пугливы, арабы слишком волосатые, немцы – народ шумливый.
– А как насчет русских? – спросил Аркадий.
– Русских? Мне жалко русских мужиков. Ленивые, ни на что не годные, постоянно пьяные.
– А в постели? – спросил Яак.
– О том и говорю, – сказала Юлия. Она посмотрела вокруг. – Это место невысокого класса. А знаете, что на улице работают пятнадцатилетние девчонки? – спросила она Аркадия. – По ночам девочки ходят по номерам, стучат в двери. Не верится, что Яак приглашал меня сюда.
– Юлия работает в «Савое», – пояснил Яак. – «Савой» – финское предприятие, совсем рядом с КГБ. Самая дорогая гостиница в Москве.
– А мне там сказали, что у них нет проституток, – улыбнулся Аркадий.
– Совершенно верно. Это девушки высшего класса. Во всяком случае, мне не нравится слово «проститутка».
Проституток высшего класса, работающих за твердую валюту, чаще всего зовут путанами. Аркадию показалось, что и это слово Юлии не нравится.
– Юлия – «секретарь со знанием языков», – сказал Яак. – К тому же хороший.
Человек в спортивном костюме положил на стул спортивную сумку, сел и заказал коньяк. Несколько пробежек, немного коньячку – вполне русский стиль. Кончики курчавых волос посетителя, длинных сзади и коротко подстриженных с боков, были выкрашены в блекло-оранжевый цвет. Сумка выглядела довольно тяжелой.
Аркадий следил за распорядителем при игральных автоматах:
– Похоже, ему невесело. Руди всегда присутствовал при подсчете. Если Ким убил Руди, то кто его защитит?
Яак зачитал из записной книжки:
– «Согласно показаниям администрации гостиницы, среднее поступление от десяти игральных автоматов, арендованных кооперативом „ТрансКом сервисиз“ у „Рекреативос Франко“, по отчетам составляет около тысячи долларов в день». Неплохо. Жетоны ежедневно пересчитываются и сверяются с показаниями счетчиков на задних стенках автоматов. Счетчики у монетоприемников заперты изнутри: только испанский персонал имеет к ним доступ для переналадки». Ты видел?..
– Двадцать мешочков, – сказал Аркадий.
Яак подсчитал.
– В каждом мешочке пятьсот жетонов, в двадцати мешочках две с половиной тысячи долларов. Итак, тысяча долларов идет государству, а полторы тысячи в день – Руди. Не знаю, как он это устроил, но, судя по мешочкам, он одолел счетчики.
Аркадия интересовало, что это за «ТрансКом». Руди не мог действовать в одиночку. Для такого рода операций по импорту и аренде требовалась поддержка партии, партнером должно было быть какое-нибудь официальное учреждение.
Яак поглядел на Юлию.
– Выходи снова за меня замуж.
– Я собираюсь замуж за шведа на руководящей должности. Некоторые подруги уже вышли, живут в Стокгольме. Конечно, не Париж, но шведы ценят тех, кто знает счет деньгам и умеет принимать гостей. Мне уже делали предложение.
– А еще говорят об утечке мозгов, – бросил Яак.
– Один подарил мне машину, – сказала Юлия.
– Машину? – с большим уважением переспросил Яак.
– «Вольво».
– Как и следовало ожидать, твоя драгоценная задница не может касаться ничего, кроме заграничной кожи, – Яак заговорил умоляющим тоном. – Слушай, помоги мне. Не за машину и не за рубиновые кольца, а просто за то, что я не отправил тебя домой, когда мы в первый раз взяли тебя на улице, – он пояснил Аркадию: – Когда я увидел ее впервые, на ней были резиновые сапоги и «матрац». Теперь ей не нравится Стокгольм, а сама ведь приехала из Сибири, где, чтобы высраться, пользуются антифризом.
- Предыдущая
- 5/94
- Следующая
