Троил и Крессида - Чосер Джеффри - Страница 23

О госпожа! Когда бы знал я точно,

Что это так, - сия, пожалуй, весть

Мне помогла б разлуку перенесть".

На то со вздохом молвила вдовица:

"Ах, свет мой! мне уж нет пути назад.

Скорее Феб с дороги может сбиться,

Скорей голубка выведет орлят

И камни мертвые заговорят

Скорей, чем из души своей Крессида

Изгладит милый образ Приамида.

О нет, ведь облик твой запечатлен

Столь глубоко во мне, что вздумай даже

Сама тебя изгнать из сердца вон -

Я б не смогла! И впрямь, такой пропажи

Не пережить мне, видит Бог; тебя же

Прошу, любимый: так не думай впредь,

Уж лучше прикажи мне умереть!

Я и сама увериться бы рада,

Что образ мой в душе твоей живет,

Как твой в моей: вот лучшая награда,

Иных не пожелала б я щедрот!

Но будет спорить; знай лишь наперед,

Что я верна - Господь мне в том порука -

И верен будь, сколь ни продлись разлука.

Ступай и не тревожься; никому

Досель не сказывала я такого

И не скажу, но знай: тебя приму

Во всякий час, когда придешь ты снова,

И видит Бог, я вечно ждать готова!"

Так молвив, принялась она опять

Лобзаньями Троила осыпать.

В конце концов, хотя и с неохотой,

Царевич встал; и вот уж он одет.

Обняв Крессиду раз, наверно, в сотый,

Пустился было прочь - да мочи нет.

"Прощай, - вскричал он, - жизнь моя, мой свет!

Даст Бог, с тобою свидимся мы вскоре".

И удалился в превеликом горе.

Вдова никак на то не отвечала,

Поскольку чуть не плакала сама.

Троилу же отнюдь не полегчало

Дорогою; напротив, он весьма

Измучен был, и все-то из ума

Не шла Крессида: прерванным усладам

Все жаждал он предаться с нею рядом.

Неслышно воротившись во дворец,

Прокрался царский сын в свои покои,

Чтоб долгим сном забыться наконец,

И лег уже в постель; но что такое?

Сна нет как нет! где забытье благое?

Любовным жаром снова он объят

И мнит ее желанней во сто крат.

Бессонной памятью перебирал он

Все ласки милой; пуще распалясь,

Во всяком взоре и словечке малом

Дотоле неизведанную сласть

Он находил; томительная страсть

Владела им как прежде, и на ложе

Метался он, унять не в силах дрожи.

Крессида также променяла сон

На сладостные мысли о Троиле:

Сколь он пригож, и статен, и умен,

О доблести его и юной силе;

И за услады, что они вкусили,

Благодарила щедрую Любовь,

Мечтая с милым их изведать вновь.

Пандар, взошедши к ней, весьма учтиво

Спросил: "Как почивала ты, дитя?

Ужасный ливень лил без перерыва,

Всю ночь по нашей крыше колотя.

Увы, я опасаюсь не шутя:

Кой-кто не выспался и поневоле

Теперь от головной страдает боли".

И прошептал, поближе подошед:

"Прекрасный день! Надеюсь, ты здорова?"

- "Уж вашей-то заслуги в этом нет! -

Ему Крессида молвила сурово, -

Ах, старый лис! Поспорить я готова:

Без ваших плутней тут не обошлось.

Да-да! Теперь я вижу вас насквозь".

И с головой накрывшись, запылала

Бедняжка от стыда. На эту речь

Пандар, откинуть силясь покрывало,

Воскликнул: "На, взгляни же, вот мой меч,

Рази, чтоб голова слетела с плеч!"

И руку к ней просунул он под шею -

И вдруг поцеловал, склонясь над нею.

Что далее? Скажу без лишних слов:

С ним поступила добрая вдовица

По-христиански, и в конце концов

Он был прощен; тут нечему дивиться.

Она, устав болтать с ним и резвиться,

Ушла, оставив дядю одного.

Итак, Пандар добился своего.

Меж тем Троил, объятый прежним жаром,

Лежал в покоях царского дворца

И, нетерпенья полон, за Пандаром

Уж отрядил он тайного гонца.

Пандар же, другу верный до конца,

На зов явился, не спросив о цели,

И с важным видом сел на край постели.

Но с ложа тот вскочил, нетерпелив,

Пал на колени перед другом милым

И не хотел подняться, не излив

Любви к нему со всем сердечным пылом

И всем искусством, что ему по силам,

Благословив не меньше сотни раз

Того, кто жизнь ему и душу спас.

"О, есть ли друг на свете благородней,

Чем тот, кто перенес (так молвил он)

Мой дух на небеса из преисподней,

Где огненный струится Флегетон!

Пребудь я даже до конца времен

Твоим рабом - все ж это капля в море

В сравненье с тем, как мне помог ты в горе.

Ведь даже Солнца вездесущий взор

Не сыщет и у дальнего предела

Ей равных: той, кого с недавних пор

Я госпожой души моей и тела

Зову, кому принадлежу всецело!

И этой переменою в судьбе

Обязан я Амуру - и тебе.

Велик мой долг перед тобой... да что там,

Я вечный твой должник! скажу одно:

Я жив благодаря твоим заботам,

Когда б не ты, конец бы мне давно!

И впрямь, забыть такое мудрено".

И, встав с колен, на ложе лег он снова.

Настал черед Пандару молвить слово.

"Любезный друг, - ответил он, - я рад,

Что оказать сумел тебе услугу:

Твое мне счастье слаще всех наград.

Но должен я сказать тебе как другу -

Не для упрека и не с перепугу -

Будь осторожен! Все, чего достиг,

Утратить можешь ты в единый миг.

Нет участи, поверь, на свете хуже,

Как, счастья наивысшего вкусив,

Его затем порушить самому же

И вспоминать о нем, покуда жив.

Не торопись! Коль нынче ты счастлив,

На радостях не действуй безрассудно -

Не то, смотри, потом придется трудно!

Тебе ведь разума не занимать, -

Так вытверди, как дважды два четыре,

Что удержать не проще, чем поймать.

Увы, непрочно счастье в этом мире:

На тонкой нитке, волоска не шире,

Висит оно, и часто рвется нить...

Сумел им завладеть - умей хранить!"

Троил в ответ: "Утешься, друг мой верный:

У страсти я узду подкорочу,

Остерегусь поспешности чрезмерной

И счастья своего не расточу.

Ужель задача мне не по плечу?

Коль ты мне друг (храни тебя Всевышний!),

Поверь, что наставленья тут излишни".

И другу принц поведал обо всем,

Что было ночью: как достиг он цели,

Осилив робость... "Но, клянусь мечом, -

Прибавил он, - ни разу я доселе

Так не пылал, как нынче; в самом деле,

Чем яростней меня терзает страсть,

Тем большую в том нахожу я сласть!

Не знаю, что со мной: для беспокойства

Причины нет, но скрытый этот жар

Душе моей придал иное свойство -

Как будто бы обрел я новый дар".

- "Ну что ж! кто был в раю, - сказал Пандар, -

Иным уж должен быть исполнен духом,

Чем тот, кто о блаженстве знал по слухам".

Но целиком я здесь не привожу

Их разговор, продлившийся до ночи:

Свою избранницу и госпожу

Царевич восхвалял что было мочи

И друга вновь благодарил; короче,

Все то же он твердил за разом раз,

Покуда не развел их поздний час.

Но вскоре вновь благоприятный случай

Судьба им шлет: Пандаром извещен

Царевич, истомленный страстью жгучей,

Что свидеться с Крессидой может он

Все там же. Сим известьем восхищен,

Хвалу богам он воздает прилежно,

Отраду предвкушая безмятежно.

Пандар, что б их никто не подстерег,

Как прежде, сладил все весьма умело:

Вдова, удобный подыскав предлог,

Прийти под вечер к дядюшке сумела;

Принц был уж там; едва дошло до дела,

Пандар в постель отвел их, и они

Остались без опаски там одни.

Живописать подробно эту встречу

Нам незачем; все шло у них на лад:

Ни страхов, ни тревог, притом замечу -

С той, первой ночи возросли стократ

Восторги их, и радость без преград