Третий фронт (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 47
- Предыдущая
- 47/79
- Следующая
— Второй помощник с брига "Колибри" Кевин Дансе. Ост-Индийская компания, шли с грузом пряностей из порта Калькутты. Мой брат Роджер Дансе, исполнял обязанности боцмана. И наш пассажир дворянин Алекс Фон Демин, — за всех ответил Кевин. — На наш бриг было совершено пиратское нападение. Корабль погиб, груз, а так же часть пассажиров и экипажа попали в плен.
— Как это произошло?
— Мы вели бой вблизи берега и сели на скалы, — поморщился Кевин. — Однако это нас и спасло, мы с умели спрятаться среди прибрежных скал и пираты нас не заметили. Потом они разграбили судно и ушли, а мы выбрались на берег. Это все произошло примерно два месяца назад.
— Хорошо. Давайте вы подробно расскажите нам все о своих приключениях за обедом в кают-компании, — предложил капитан.
— Было бы не плохо.
— Томсон. Поднять шлюпку на борт, баркас привязать сзади, возьмем его с собой. Курс прежний.
Почти сразу засвистели свистки и окружавшие нас любопытные матросы разбежались по постам, а мы следом за капитаном и вторым лейтенантом спустились по узкой лестнице внутрь корабля в кормовые помещения.
Я не бросил баулы и вместе с ними проследовал за моряками. Когда мы спустились вниз и прошли по короткому узкому коридору в кают-компанию, судя по двум не убранным гамакам, ее использовали еще как спальню, я уложил баулы в угол чтобы они ни кому не мешали, а после приглашающего жеста капитан сел за общий длинный стол.
Было видно, что кают-компанию используют по разном назначению, не только для трапезы но и в других случаях. На моих глазах лейтенант Грег убрал морские карты, со стола скатав их в один общий рулон и убрал в отдельный сундучок морские приборы, включая большую подзорную трубу. А тихо скользнувшись за нами молодой мичман, лет пятнадцати на вид, быстро и как-то незаметно убрал гамаки. Видимо тут спали те кто стоял на ночной вахте но наше появление их разбудило.
Само помещение было не особо большим, как и сам корабль, где-то три на пять метров. По середине был длинный, но узкий стол, метр двадцать не больше, у стен стояло множество личных рундуков, наверняка мичманов, и две двери. Одна вела в коридор через который мы попали в кают-компанию, другая не известно куда. Окон к моему удивлению не было, видимо они были в личных каютах старших офицеров.
Свет давали три масляных светильника за мутным стеклом и шесть свечей на подсвечнике жестко закрепленного на столе. В принципе нам хватало.
Стульев не было, для этого использовались те самые рундуки про которых я уже говорил. Меня даже позабавила подобная многофункциональность этих предметов. Было видно что все на тесном кораблей имело двойственное значение. Видимо поговорка: в тесноте да не в обиде — тут имела наибольший успех.
Как только мы сели на пододвинутые тем же расторопным мичманом рундуки, мичман Джонсон как раз доложился на ухо капитану о нашей встрече, тот сказал:
— Пока готовиться обед и доставляются блюда, нам бы хотелось послушать о том, что с вами произошло.
Кроме самого капитана, лейтенанта Грега и старшего штурмана, были все мичманы и штурманские помощники свободные от вахты. Они оккупировали все свободные места и с любопытством слушали рассказ Кевина. Под конец, когда он закончил капитан спросил у меня:
— Так вы из России? Дворянин?
— Помещик, — утвердительно кивнул я. — По вашему дворянин невысокого звания. Простите, я плохо говорю по-английски.
— Ничего, нам понятно. Вон, я даже могу сказать что лейтенант Грег ранее служивший на фрегате "Резвый" был в Московии и даже знает ваш язык… Ну Фридрих, скажи что-нибудь.
Я понял, что меня проверяют на правдивость. Поэтому внимательно слушал, что говорит занервничавший лейтенант. По мере произнесенных слов мое лицо все краснело и краснело, пока я не выдержал и натуральным образом не заржал.
— Простите мою бестактность, — вытирая платком слезы, попросил я. — Разрешите задать вашему лейтенанту вопрос?
— Да, конечно.
— Вы слышали эти слова в каком-нибудь припортовом кабаке?
— Да, а как вы догадались? — удивился тот.
— Я с младых лет живу в России но таких ругательств даже не слышал. Наверное вы разговаривали с моряком?
— С купцом из Новгорода, он называл себя "кормчим".
— Ну тогда все понятно. В следующей раз если будете у нас в России не говорите в высшем обществе эти слова, не так поймут.
Капитан, который нас внимательно слушал, пытался скрыть улыбку, насмешливо поглядывая на лейтенанта. Видимо тот изрядно нахвалился, что знает русский язык.
— У вас есть документы подтверждающие личность? — спросил Байер.
— Были, однако, когда я выпрыгивал в окно, то подхватил то что легче всего, то есть сумки. А документы у меня хранились в сундучке. Боюсь, сейчас они находятся в руках пиратов, как и деньги, но не думаю, что они что-то поймут.
Оба брата спокойно слушали мою ложь, так как мы обмусолили эту тему заранее. Они помогали мне не потому что я им заплатил, нет, у меня на это не было денег. А потому что они оба были шотландцами и были благодарны мне за спасение и помощь. Как оказалось шотландцы тут очень не любили англичан, частенько воюя с ними.
— Хорошо. По прибытии в Плимут я сообщу о вас в таможенную службу, дальше уже с вами работать будут они. Позвольте полюбопытствовать, откуда у вас столь занимательный костюм?
— Купил в голландской фактории охотничий и походный костюм. Мне очень понравился и я не пожалел денег.
— Дорого, позвольте узнать?
— Почти два фунта, но они еще под меня подогнали.
— Капитан, сэр, когда мы отправимся в Британию? — спросил Кевин, и чуть-чуть пододвинулся, когда повар с помощником внесли блюда. Он сидел в проходе у двери.
— Мы не закончили работу, но осталось последнее задание. Выполним и сразу идем домой, — ответил капитан.
Я вздохнул несколько свободнее, похоже, деза прошла. Не потому что я такой плохой актер, а потому что мои слова подтвердили братья. Тем более Кевин солгал, что видел мои бумаги, когда стоял на вахте в Калькутте.
Дальше мы стали обедать. М-да, по сравнению с местными офицерами я настоящий аристократ, так как очень ловко пользовался ложкой, вилкой и ножом, изредка промокая губы платком. Офицеры же даже рыгать за столом не стеснялись, варвары.
После довольно приличного обеда, было видно, что питаются на корабле свежениной, капитан распорядился поселить Кевина как офицера хоть и торгового флота в мичманской, то есть в кают-компании, благо запасной гамак был в наличии. Роджера в матросский кубрик, хватит и того что он поел с нами дополняя интересный рассказ Кевина, а меня подселили к лейтенанту Томпсону, потому как больше было некуда, не к капитану же.
Сам Томпсон был на вахте, поэтому каюту показал мне Грег, сам он делил похожую каюту со старшим штурманом.
Каюта была совсем крохотной, как я уже говорил, корабль размерами не впечатлял, однако матрос смог подвесить тут гамак для меня, а лейтенант показал куда лучше сложить вещи. В самой каюте была спартанская обстановка. Койка, столик с двумя грубо-сколоченными стульями с сидушками из парусины, и два рундука, видимо с личными вещами лейтенанта. Больше всего меня поразила картина на стене. Парусник в облаках белоснежных парусов на высокой волне. Нарисовано было красиво и, похоже не давно. Подписи художника не было.
Потыкав пальцев в холстину, где был нарисован один из парусов, я пробормотал:
— Ничего похожего с оригиналом.
Это действительно было так, все паруса "Виктории" были грязно серыми, а не белоснежными.
Убрав вещи под столик, я попробовал залезть в гамак, что на качающемся корабле довольно непросто и когда это получилось, немного отдохнул, скидывая напряжение. Через час, сменившись с вахты, пришел хозяин каюты и мы быстро с ним познакомились. Как оказалось "Виктория" шла к той реке, мимо которой мы вчера проплывали. За два дня поднявшись по ней вверх по течению, мы встали у какой-то рыбацкой деревушке, где стали чего-то ожидать. Мне понятное дело не говорили что.
- Предыдущая
- 47/79
- Следующая