Война крыш - Словин Леонид Семенович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/81
- Следующая
В компанию молодежи, двигавшуюся навстречу, старики всматривались с опаской: не привыкли, чтобы в темном месте ночью молодые парни не оскорбили, не толкнули…
Арье тем временем продолжал:
— «И чего тебе там понравилось?» — «Вот это!.. (Он дернул бульдога.) Когда Тюльпан смотрит с крыши на Джину Лоллобриджиду, видит ее грудь, а она спрашивает: „Что вам оттуда видно?“ А он: „Какая панорама… Японский бог!“ — „Да-а… Спасибо“. И положила трубку… А я уже не усну! Из-за нее, из-за суки… — Он слегка косил маленькими глазками. — А потом включаю радио, слышу: „…Большая работа по изучению адаптации молодежи и оказанию психологической поддержки наиболее проблемной ее части…“ Она!
Арье выругался.
С утра надо было снова вкалывать.
Он уставился на встречных.
— Сейчас бы на пенсию! Это дело!
Первым чувством, возникшим при виде интеллигентной пожилой пары, держащей друг друга за руку, была беспричинная злоба…
Предки создали тут удобный для себя мир, с ежемесячными пособиями, социальными надбавками, возможностью потихоньку работать — сторожить, обихаживать лежачих больных, сидеть с детьми…
Возле паба «Сицилийская мафия», закрытого по случаю праздника — особенность здешней жизни! — они развернулись в сторону лежащего на холмах района Гило.
Вдоль не затихавшего ни на минуту шоссе тянулась арабская деревня. В каменных особняках горели огни.
Такси-«мерседес» остановилось чуть впереди у ближайшей лавки. Худой, лет сорока араб вышел из машины. Оказался рядом с компанией.
Ленка рассмотрела его.
Продолговатое тонкое лицо без щек, острая бородка торчком, быстрые глаза, на голове то ли узкая чалма, то ли белый шарф вокруг лба, распущенный конец вольно отброшен на спину. Халат, белые носки, брюки. Рядом показалось существо женского рода, во всем черном шелковом, с лицом, закрытым накидкой. На ней были черные блестящие туфельки, маленькие руки облекали черные перчатки.
Два израильских араба на машине встречали приехавших — отъевшиеся, веселые. Женщина, словно не заметив их, прошла мимо к машине. Прибывшие и встречавшие радостно не менее четырех-пяти раз приложились друг к другу щеками…
Ленка на секунду прижала Борькину ладонь к груди, он ошутил почти каучуковую твердость теннисного мяча.
— Тебе интересно, какая она там вся из себя под вуалью? Как ты себе ее представляешь?
— Вроде тебя…
— Ну все же!
— Трусики, резинки.
— Небогатая же у тебя фантазия, Боря!
— Надеешься развить…
— В Кордове…
— Я тебе говорил, оставь это!
Они говорили довольно громко.
Вика шла рядом, украдкой поглядывала на часы: ей хотелось уединиться с Гией в подъезде до того, как они разойдутся. Внутри у нее все ждало…
Но, похоже, этому не суждено было сбыться.
Вика не обратила внимания на разговор, но Гия, по-видимому, понял в чем дело, взглянул косо-неодобрительно.
Ленка добавила, не понизив голоса — пусть слышит!
— А еще лучше — на Гавайях. Какие там кровати в отелях! Я видела рекламу.
Повернули назад.
У домов пышно цвела бугенвиллея — фиолетовые, сиреневые, красные цветы, совсем разные на одном дереве… Ленка сломала веточку.
— Удивительное дерево. В курсе? Растет только там, где само захочет. Где для него благоприятная аура… Обычно в монастырях, у храмов…
У Борькиного дома еще постояли, напротив окон, за которыми было совершено убийство.
— Я слышала: если человека погубили, душа несколько дней после смерти приходит на место, где это случилось… Смотри! Не заметил?! Мне показалось, мелькнул огонь внутри!
Я приехал на Кутузовский проспект с опозданием.
Марина и мой партнер Петр ждали меня. На Тушинском рынке, куда они ездили с охраной, Любка вручила им кучу денег. Оба вернулись довольные.
Марина накрыла стол в зале, под хрустальной люстрой. Цветы, свежие фрукты, торт… Крахмальная белейшая скатерть — «ретро»…
— Фирменный кофе мы, бесспорно, заслужили…
— Можно заваривать…
Я осмотрелся.
«Красиво выстроенная мизансцена…»
Безыскусно подобранные гирлянды цветов. Уходящий в глубь квартиры широкий нескончаемый коридор. Врезанная в квадрат цельного стекла панорама проспекта за окном.
— Садитесь, мальчики…
Спортивная, отлично причесанная, с шелковистыми волосами Марина — чуть в тени — выглядела моложе своих тридцати пяти…
«Ну, прямо принцесса Диана…»
Петр — в неизменном пасторском узком костюме, тесной сорочке и галстуке, затянутом морским узлом, выглядел бедно-провинциально. По пьесе он мог быть уличным филером, следившим за преступником…
Втроем мы, наверное, хорошо смотрелись — словно персонажи классического детектива. Высокий, худой, со впалыми щеками, подстриженный под киллера частный сыщик в дорогом неброском костюме, со вкусом подобранных сорочке и галстуке.
Как и многие, в той, другой, своей жизни я думал, что, когда у меня появятся деньги, я стану завзятым театралом. Любовью моей был театр Маяковского. Гам у меня даже был друг Александр Фатюшин…
Увы! Я был по-прежнему далек от сцены…
Бандит, которого наш охранник Глеб прихватил в прихожей этой квартиры на Кутузовском, оказался весьма непростым субъектом.
Никакого отношения к Любке и к Пальчику, откуда она приехала в Москву, он не имел. А был из ментов. В прошлом работал в Тувинском ОМОНе в Кызыле.
«Король Николай Алексеевич…»
В факсе из Кызыла, который по моей просьбе запросили, значилось:
«Инструктор боевой подготовки ГУВД. Зарекомендовал себя положительно. С большим рвением относился к порученному делу. Неоднократно поощрялся руководством за достигнутые успехи в работе. Награжден медалями „За безупречную службу“ и „За охрану общественного порядка“. Уволен по собственному желанию из органов. Разведен. Жена работает инспектором по делам несовершеннолетних в Абазе…»
Уехав из Кызыла, вчерашний инструктор ОМОНа попал в Москву. Случайно оказался на «Центрнаучфильме».
Мои друзья с «железки» прокачали его по всем учетам и связям.
Владимир Яцен — тогда второй оператор — взял его охранять кинопленку. Дорогую «акву» и «кодак», которую продавали на сторону. Это было незадолго до раздела Госкино СССР.
Следующая работа Короля была уже в фирме «Босса Нова» в ее первой ипостаси — посредник в продаже за рубеж картин молодых художников…
Разгадки, скорее всего, следует искать не столько в экономической истории фирмы, сколько в связях и образе жизни ее сотрудников.
Это был прием, проверенный временем.
Если верить поданным в налоговое управление декларациям, «Босса Нова» полгода посредничала в выставках-продажах художественных картин в Германии, в одной из нескольких малоизвестных картинных галерей, и едва сводила концы с концами.
Немецкие партнеры норовили не отвечать на факсы, исчезать вместе с деньгами и картинами.
Постоянный персонал фирмы кроме самого Яцена состоял из двух человек технического персонала — секретаря и секьюрити-водителя.
Короля…
Король большую часть времени проводил в разъездах.
Появление бывшего омоновца в картинных галереях должно было действовать на недобросовестных партнеров-немцев отрезвляюще.
По мнению установщиков, занимавшихся фирмой, Король выбивал деньги за картины, которые Я цен продавал за рубеж. Там он пообтерся. Не шутка: Антверпен, Франкфурт-на-«Майне, Бремен…
Секьюрити-водитель исчез из штата фирмы, как только от выставки-продажи картин фирма перешла к продаже недвижимости.
Его вытащили. Определили в фирму «Пеликан»…
«Пеликан» покупал жилье не под конкретного покупателя, а впрок, в надежде на положительную игру цен, а главным образом, по случаю. Затем на деньги пайщиков производился европейский ремонт квартир, после чего жилье как бы выставлялось на продажу.
Чувствовалось, что это все липа.
Теперь Король значился в СБ — службе безопасности «Пеликана».
Итак, Яцен скрыл от Марины свое знакомство с торгашкой, приставил к Любке известного ему бандита из СБ…
- Предыдущая
- 16/81
- Следующая
