Южный Крест - Бонч-Осмоловская Марина Андреевна - Страница 52
- Предыдущая
- 52/63
- Следующая
- Так в этой точке, если так рассуждают люди, себя самыми русскими и обнаруживают, - возразил Вадим. - Это наш родной максимализм. Немец, к примеру, живет в Австралии, но ему в голову не придет от родины отказываться да какой-то путь за несколько лет проходить. Не придет ему в голову и австралийцем становиться. Он и не задумается об этом. А, стало быть, те ваши знакомые, кто хочет другим стать, самые-то русские и есть!
- Это вы хорошо додумали. Психология родная, и уши торчат! И ассимиляция у нас полная, до самозабвения. От всего отрекусь, что знал, от всего отступлюсь, что любил - забуду! Путь надо длинный пройти, а все вокруг чужое, ох, какое не родное. Но без этого не убедить ни себя, ни других не сможешь. С чего начинать станешь? С философии этого общества. Почуять ее, идеологию, определить всей шкурой. Затем назвать: слова придумать. Понять черточки, детали и детальки, сквозь себя пропустить. Ну, а тут уж до венца недалеко: раствориться в ней, стать, как все! Нутряная это, необходимейшая страсть!
- Что ж, очень русский максимализм, когда от крови отрекаются...
- А иные ведут себя наоборот. Создают вокруг себя маленький круг, отгородившись от чужого мира. Живут тем, что любят, что ценность составляет. Так что - я и мой мир или слиться в едином порыве с окружающим до самого конца, все не только забыв, но - - непременно! - разлюбив и охаяв! Середины-то никогда в наших головах не было. Вот и зарабатывают - все со страстью! Но это пол-дела. Разбогатеть для русского недостаточно! - Илья искоса посмотрел на Вадима, заулыбался, заискрился: - Здесь и другая капитальнейшая страсть замешана. Затем деньги нужны и вещи дорогие, чтобы не только иметь, а хвастаться. Выставляться, тщеславиться! Зачем? Чтобы других унизить, а собой над ними возвыситься! Вот она, высшая радость! И попробуйте только сказать, что страсть эта не русская до самого донышка! Для того людишки живут, для того копошатся и надрываются, чтобы в один прекрасный день написать с дрожью в Россию подружке, у которой раньше тряпки заморские покупала и от расположения которой зависела, что, дескать, мы два дня назад дом купили с тремя спальнями и двумя гостиными. Чтобы подружка любезная от зависти подурнела. Чтобы плохо ей стало! Скажите, не вся человечья натура в этом? Вся, вся, голубушка! И по этой самой причине, по зависти этой, где два русских - там ссора. Отчасти из-за этого русские "старые" и только что приехавшие не смешиваются: не любим мы друг друга. Вижу по вашим глазам, что вы со мной согласны, а если нет, - торопливо добавил Илья, увидев взволнованные жесты Вадима, - то все равно видели и не станете отрицать!
- Стану, - вырвалось у Вадима. - Может и случается это с людьми, так почему? Потому что они жили в бедности и усталости. Их за людей не считали, куражились над ними, вы помните, Илья? Они теперь нарадоваться не могут. Это их человеческое право. Откуда вы знаете, что та женщина это не от радости написала? Откуда вы знаете ее истинные чувства? А что же тогда ваша конструкция, если вы ошибаетесь, если суд ваш не верен!
- Вот я вас поймал: а Соломон? Он, может, тоже искренен, а? - нашелся Илья посмеиваясь.
- В нем пошлости много, вынести трудно. Я ему не судья. А если о доме говорить, то о своем гнезде, наверное, каждое существо на земле мечтает, здесь нет большой беды. Только, может, мы не там ищем...
- ?
- В России мы думали, что наши несчастья лежат в материальном, вокруг нас. Материальное неустройство мы приняли за корень наших проблем. Нам казалось: стоит заменить наш мир на удобный, как все проблемы разрешатся, счастье придет само собой!
- А вы думаете - это не так?
- Как помогла нам удобная жизнь, что изменила? Ничего. У внешнего мира нет власти сделать нас счастливей. Нам остается наша сущность. Мы забыли о том, откуда берется счастье.
- А вот посмотрим, что будет в конце! - засмеялся Илья и быстро встал.
- Посмотрим... - ответил Вадим.
Они замолчали. Гость стал ходить взад и вперед, о чем-то взволнованно размышляя. Вадим задумался о своем, машинально перебирая предметы на столе.
- Только меня с ними не путайте! - Илья остановился и посмотрел твердо. - Семья, из которой я вышел, была особенная. Мы жили в атмосфере жертвенного служения Идеям - это было духовной нормой нашего Дома.
Вадим с любопытством разглядывал живую перемену в лице собеседника. Илья нервничал и даже побледнел, как будто задет был за что-то важное, может быть, главное.
- Я знаю, - начал он осторожно и сдерживаясь, стараясь казаться бесстрастным, - вы не судите... Хотя, кто вас знает. Во всяком случае, я чувствую, вы - свой человек, верно? - он ждал ответа, но дождаться у него не хватило сил, и он прибавил нетерпеливо: - Я вам скажу!
Вадим открыл было рот что-то ответить, но Илья, казалось, не заметил этого. Он заговорил быстро, теребя себя за рукава:
- Я не такой, как эти смешные людишки. Я думаю, вы это заметили и поняли. Я талантлив, как бес! Я - совершенно особый человек. Вы можете удивляться, почему я так говорю - все равно. Я достигну высоты, доступной нескольким моим предшественникам! И цели я выбираю необычные. Хотите знать, какие? Вижу, вижу, что хотите! - выкрикнул он ликуя.
Вадим кивнул ободряюще, с обычной своей предупредительностью.
- Слава, вот что впереди! Но, - Илья сунул палец под нос Вадима, - я ученый. Мне нужна совершенно особая слава! Угадать существо жизни! - он внезапно осекся и быстро посмотрел на Вадима с насмешкой: - Неплохая идея? Всякие там модельки строить, даже теории... занятие любопытное, но несерьезное. Моя цель - понять глобальную картину мира, самый главный Замысел! - он вскинул голову, как взнузданный конь. - А понимание, между прочим, награда всего - как будто влетаешь в другое измерение!
- Может быть, это в науке самое интересное, - подтвердил Вадим.
Илья услышал его голос, его лицо передернуло: он больше не скрывал своих чувств к собеседнику.
- До главного вы не догадались! - он помолчал, давая Вадиму время додумать и, убедившись, что тому не под силу, ухмыляясь сказал: - Если ты понял, тo вровень встал! Ну, а дальше, дальше? - он засмеялся, надменно озирая оппонента. - Если на ту же ступеньку поднялся, если сравнялся - ты стал вроде Бога, а?! - лицо его стало злым.
Вадим помедлил, колеблясь, и, подбирая слова, сказал:
- Понять устройство мира - это хорошо. А зачем подняться высоко, для чего "сравняться"? Чтобы Замысел понять, это не обязательно. Себя над людьми поставить, а, Илья?
Тот замер на секунду и заговорил огрызаясь:
- Я их в грош не ставлю! Человеческая слава, как любая банальность, остается в категориях "их" мира. Мира тривиального отправления жизненных потребностей. У них скудная фантазия, примитивные надежды, стандартные мечты. У всех страсть выиграть миллион в лотерею и стать богатым! Их жизненные цели безлики, как инструкция в бане. Мощь и величие Божественного начала не подхвачена ими, не стала наполнителем жизни; Божественное влияние обошло их стороной. То, что они есть сейчас - пародия, и в таком качестве они не оправдывают своего существования. Они все на одно лицо, и лицо это ничтожно. В этом лице нет ничего от всемогущего Бога, породившего их!
Вадим быстро встал, взволнованно прошел несколько шагов. Постоял, вернулся и спросил:
- Если люди ничтожны в своем развитии, можно ли предположить, что Божественное начало недостаточно в мире?
- Нет, я бы так не сказал. Ибо были и есть великие люди!
- Согласен. А как изливается это начало на землю, воды, зверей и людей - равномерно или нет?
- Конечно, равномерно.
- Значит, мы должны согласиться, что Божественная сила достаточна и оплодотворяет своих детей поровну?
- Звучит как-то странно. Поровну... - Илья скривился.
- В противном случае мы должны принять обратное, а вы его отвергли, сказал Вадим.
- Как же быть?
- Видимо, следует допустить, что все люди одарены на Земле.
- Предыдущая
- 52/63
- Следующая
