Советская береговая артиллерия - Перечнев Юрий Георгиевич - Страница 39

снарядов, а их количество в условиях блокады было крайне ограниченно. Но даже прямой попадание

не обеспечивало уничтожения орудия, поскольку оно располагалось в прочном укрытии, способном

выдержать несколько прямых попаданий. В результате стрельба на уничтожение не всегда достигала

цели. Несмотря на эти объективные трудности, ленинградские артиллеристы по мере накопления

опыта изыскивали эффективные способы контрбатарейной борьбы.

Противодействие вражеским обстрелам города находилось под контролем Ставки Верховного

Главнокомандования, а за его организацию отвечал Военный совет Ленинградского фронта. Однако в

первые месяцы обороны непосредственное руководство контрбатарейной борьбой было возложено

на командующих артиллерией армий и начальника артиллерии флота. С марта 1942 г. управление

контрбатарейной борьбой осуществлял командующий артиллерией фронта. Ему же оперативно была

подчинена береговая и корабельная артиллерия.

209 Там же, л. 58.

210 Цит. по: «Героическая оборона Ленинграда». Л., 4942, с. 7.

211 А. Карасев. Ленинградцы в годы блокады. 1941–1643 гг. М., 1959, с. 145–146.

Для контрбатарейной борьбы Краснознаменный Балтийский флот в 1941 г. мог выделить 360

орудий береговой и корабельной артиллерии212. Артиллеристам КБФ пришлось изучать принципы

контрбатарейной борьбы, реорганизовывать систему управления огнем и создавать артиллерийскую

разведку, искать наиболее приемлемые организационные формы управления артиллерией в ходе

первых боевых действий. Все это потребовало от бойцов и командиров береговой артиллерии

огромного напряжения и постоянных творческих поисков.

В начале обороны Ленинграда командование артиллерии фронта недооценивало возможности

береговой и корабельной артиллерии. Так, командир 3-го Ленинградского контрбатарейного корпуса

писал: «Первое время к морским артиллеристам мы относились несколько скептично, сомневались в

их способности быстро перестраиваться на методы стрельбы наземной артиллерии. Но очень скоро

нам пришлось убедиться в обратном»213.

Наша артиллерия открывала огонь только с началом артиллерийского обстрела города214, после

того как по засечкам наблюдательных постов определялись координаты стреляющих вражеских

батарей. Вследствие этого контрбатарейная борьба носила характер «охоты». Причем с момента

обстрела города до начала ответного огня проходило сравнительно много времени. Таким образом, в

начальный период контрбатарейной борьбы инициатива находилась в руках противника. Особенно

пагубным оказалось отсутствие хорошо организованной разведки и корректировки огня.

Необходимых для этого средств не хватало, корректировочные посты были оснащены биноклями,

стереотрубами, а некоторые на них малобазными дальномерами. Данные разведки не обобщались,

массированные артиллерийские удары не проводились.

Опыт первых месяцев борьбы за Ленинград потребовал в широких масштабах развернуть

артиллерийскую разведку в береговой артиллерии и резко поднять ее уровень. В 1941 г. для ведения

артиллерийской разведки и корректировки огня береговой и корабельной артиллерии была

развернута сеть общефлотских наблюдательно-корректировочных постов, которые находились в

подчинении начальника артиллерии флота. Все посты имели связь с его командным пунктом. Батареи

и дивизионы своих средств разведки не имели. Корректировка стрельб проводилась общефлотскими

постами через командный пункт начальника артиллерии флота. Оттуда они получали и задания на

ведение огня. Такая централизация в управлении огнем приводила к чрезмерной перегруженности

командного пункта начальника артиллерии и лишала самостоятельности командиров дивизионов и

батарей.

Излишняя централизация наблюдалась и в стрельбах с помощью самолетов-корректировщиков.

Последние держали связь не со стреляющей батареей, а с одним из наблюдательных постов, откуда

данные поступали оперативному дежурному начальника артиллерии флота и только от него на

стреляющую батарею. В результате управление огнем осуществлял оперативный дежурный

начальника артиллерии флота, а не командир батареи. На пристрелку одной цели затрачивалось до

40–50 минут215. Ставя батареям задачи на открытие огня, вышестоящие штабы сообщали только

координаты цели, метод ведения огня и количество снарядов. Характер цели и конечная задача

батареи (подавить, уничтожить и т. д.) не указывались. Отсутствие четкости в постановке задач

приводило к тому, что командиры батарей и дивизионов устранялись от тактических решений216.

Для исправления этого недостатка в конце 1941 г. в дивизионах береговой артиллерии были

организованы нештатные наблюдательно-корректировочные посты. Корректировку огня частично

стали проводить командиры дивизионов. Однако командиры батарей по-прежнему были отстранены

от управления огнем и самостоятельного решения огневых задач.

В апреле 1942 г. во всех дивизионах береговой артиллерии была введена должность помощника

начальника штаба по разведке. Это позволило увязать артиллерийскую разведку в береговой

артиллерии с разведывательной службой полевой артиллерии. Все разведывательные данные об

артиллерии противника с дивизионов поступали в штаб начальника артиллерии флота, где они

анализировались и обобщались. Систематизация разведанных помогала выявлять позиции новых

212 Отделение ЦВМА, ф. 25, Д. 21609, л. 10.

213 Н. Жданов. Огневой щит Ленинграда. М., 1956, с. 68.

214 Отделение ЦВМА, ф. 25, д. 21609, л. 10.

215 Отделение ЦВМА, ф. 9, д. 648, л. 77.

216 Отделение ЦВМА, ф. 25, д. 6882, лл. 41–50; ЦВМА, ф. 4, оп. 0275, д. 7, л. 45.

вражеских батарей и их тактические приемы. Сведения, поступавшие с наблюдательных постов,

уточнялись аэрофотосъемкой. На каждую обнаруженную батарею заводился специальный паспорт, в

котором регистрировалась ее деятельность.

В 1942 г. противник реорганизовал систему артиллерийского огня. Тяжелые батареи,

разбросанные по всему участку фронта, были объединены в группы и удалены от передней линии

фронта. Весной кроме урицко-володарской группировки появилась еще одна – из 20 в основном

крупнокалиберных батарей 2– и 3-орудийного состава. Она располагалась в районе поселка

Беззаботный. Однако в результате накопления сил и средств, а главное, опыта использования

артиллерийской разведки и совершенствования взаимодействия между войсковой и флотской

артиллерией были предельно точно раскрыты вражеские артиллерийские группировки под

Ленинградом. Они состояли из группы нападения, предназначенной для обстрела города, и группы

прикрытия, которая защищала первую от огня нашей артиллерии. В группу нападения входили

наиболее мощные артиллерийские группировки (беззаботинская, настоловская и группа южнее

Пушкино, Павловск). На вооружении находились новейшие образцы орудий калибра 150, 170, 210 и

240 мм. Противник постарался надежно укрыть их, оборудовав орудийные доты и дзоты с секторами

стрельбы в направлении Ленинграда. Часть пушек устанавливалась в специальных двориках,

огражденных брустверами толщиной 2–2,5 м. Они состояли из нескольких рядов бревен,

пересыпанных землей и окаймленных широким земляным откосом. Это были капитальные

сооружения, надежно защищавшие не только от осколков, но и от взрывной волны при попадании

снаряда даже в основание бруствера. Иногда над шестым накатом устанавливались столбы, а над

ними – еще 2–3 наката. При попадании снаряда накаты являлись как бы амортизатором.

Теперь для обстрела Ленинграда противник использовал до 250 орудий. Несколько изменилась

и тактика артиллерийских обстрелов. Огневые налеты продолжались 8–10 минут, затем наступал

перерыв от 1 до 3 часов. В январе 1942 г. по городу было выпущено 2696 снарядов, в феврале 4771, в