Всем бедам назло - Норрис Чак - Страница 23

Спустя несколько часов, когда я проводил занятия в своей студии в Лос- Анджелесе, мне позвонил мой брат Аарон из школы в Санта-Монике.

— Ко мне приехал наш кузен Нил, и я собираюсь с ним пообедать, сказал он.

— Думаю, тебе не стоит этого делать, — ответил я и рассказал Аарону о своей встрече с «кузеном Нилом» и о том, что на самом деле Нил Норрис не является нашим родственником.

Аарон обиженно заметил:

— Почему я вечно узнаю обо всем последним?

Конечно, Аарон прогнал Нила прочь.

Однако на этом история не закончилась. Примерно через неделю я начал получать счета из разных магазинов, где Нил покупал одежду на мое имя. Не успел я разобраться с этим, как мне позвонил Джон Робертсон из школы в Сан-Диего и сказал, что кузен Нил заехал к ним в школу и раздавал автографы всем ученикам!

«Неужели это никогда не кончится?» — спрашивал я себя. К счастью, все закончилось, потому что я больше никогда не слышал ни Нила, ни о нем.

(Нил, если ты это читаешь, — даже не думай!)

Помимо появления новых «родственников», благодаря моей репутации специалиста по боевым искусствам ко мне однажды обратились с необычной просьбой о помощи. Дэвида Гликмана, моего близкого друга и одного из ведущих адвокатов в стране, попросили защищать человека, который однажды пришел домой с работы и застал свою жену в постели с другим мужчиной. Муж подошел к комоду и достал пистолет. Любовник спрыгнул с кровати. Муж, знавший, что любовник является обладателем черного пояса по каратэ, выстрелил и убил его.

Дэвид планировал построить свою защиту на том факте, что владение каратэ на уровне черного пояса считается смертельным оружием и муж действовал в пределах необходимой самообороны. Дэвид позвонил мне, и я согласился выступить в качестве специалиста и свидетеля защиты.

В день суда окружной прокурор подверг меня перекрестному допросу.

— Вы хотите убедить суд в том, что обладатель черного пояса по каратэ имел какие-то шансы против человека с пистолетом? — спросил он.

— Это возможно, — ответил я. — Все зависит от расстояния между ними.

— Как насчет трех метров? — спросил прокурор.

— Если человек не взвел курок и не навел пистолет на цель, то я верю, что шансы есть.

Прокурор попросил меня выйти из-за свидетельской трибуны и встать перед присяжными. Затем он подошел к судебному приставу и попросил его разрядить свой пистолет и дать ему. После этого прокурор встал рядом со мной напротив присяжных, держа в руке разряженный пистолет. Он демонстративно отошел на три метра, повернулся лицом ко мне и сказал:

— Я хочу, чтобы вы остановили меня, прежде чем я успею взвести курок и нажать на спуск.

«Елки-палки! — промелькнуло у меня в голове. — Надо же было так вляпаться!» Я был в пиджаке, узких брюках и выходных туфлях — не совсем подходящем наряде для демонстрации приемов каратэ! Я посмотрел на прокурора, который с надменным видом стоял перед аудиторией, и подумал: «Ну, ладно. Ты сам напросился».

Прокурор опустил руку с пистолетом и велел приставу подать сигнал. Пристав крикнул:

— Начали!

Прежде чем прокурор смог взвести курок и нажать на спуск, моя нога уже оказалась у его груди. Я решил не наносить собственно удар, потому что не хотел причинить ему боль.

Прокурор оказался в затруднительном положении.

— Давайте еще раз. У меня соскользнул большой палец, — сказал он.

Пристав дал сигнал, и моя нога снова оказалась на груди у прокурора, прежде чем он смог взвести курок и нажать на спуск.

Затем мы с Бобом Уоллом прямо в зале суда сломали несколько досок, чтобы продемонстрировать силу ударов ногами в каратэ.

В конечном счете обвиняемого осудили за непредумышленное, а не за умышленное убийство.

В середине июля 1973 года мне позвонил Брюс Ли. Он сообщил, что сейчас находится в Лос-Анджелесе и хочет пообедать со мной. Брюс жил и снимал фильмы в Гонконге, поэтому я был очень рад встретиться с ним. Мы с Бобом Уоллом встретились с Брюсом в Чайна-тауне (Китайском квартале), в одном из его любимых ресторанов.

Брюс казался таким же полным энтузиазма, как всегда, но в ходе беседы поведал истинную причину своего появления в Лос-Анджелесе. Во время работы над очередным фильмом в Гонконге он несколько раз терял сознание. Местным врачам не удалось определить причину этого, поэтому Брюс записался на обследование в одну из известных больниц Лос-Анджелеса.

— Врачи сказали, что мой организм — как у восемнадцатилетнего, так что все отлично, — ликовал Брюс.

Я должен был признать, что Брюс прекрасно выглядел. Худощавый и крепкий, в свои тридцать два года он был в превосходной физической форме. И все же я был озадачен.

— Хорошо, если с тобой все в порядке, отчего же тогда ты терял сознание? Что говорят врачи?

Брюс замешкался.

— Наверное, стресс, — пробормотал он. — Слишком много работал, слишком устал. Ничего нового!

Брюс пропустил мой вопрос мимо ушей и перевел разговор на то, как восторженно принимают в Гонконге его следующий фильм «Приходит дракон», который скоро должен был выйти на экраны американских кинотеатров.

— Это будет хит, — сказал Брюс. — Я уже получил предложения от нескольких киностудий насчет следующих проектов. Продюсеры говорят: «Вот вам чистый чек, впишите любую сумму, а мы оплатим». Можете в это поверить?

Я мог в это поверить. Я всегда верил, что Брюс станет суперзвездой. Хотя и подумать не мог, что вскоре он станет легендой.

Брюс вернулся в Гонконг, а спустя четыре дня я узнал страшную новость — Брюс Ли умер. Я не хотел в это верить — ведь я только что видел его таким энергичным, здоровым, восторженным и счастливым. Как это могло произойти?

Слухи о причине таинственной и неожиданной смерти Брюса Ли преодолели Тихий океан быстрее реактивных самолетов. Одни утверждали, что в организме Брюса были обнаружены следы марихуаны, и задавались вопросом, не был ли он наркоманом. Другие заявляли, что смерть Брюса стала результатом его известных экспериментов со стероидами. Были и еще более нелепые слухи, согласно которым Брюс погиб от смертельного удара, нанесенного ему наемным убийцей — мастером восточных единоборств. Некоторые из предлагаемых объяснений смерти Брюса казались правдоподобными, но большинство были совершенно нелепыми. Возможно, все эти слухи являлись для людей просто одним из способов справиться с той мыслью, что никто из нас не знает, что произойдет с ним в следующие пять секунд. Жизнь — это дар от Бога.

На тот момент официальной причиной смерти, установленной коронерами в Гонконге, был объявлен «отек мозга, вызванный чрезмерной чувствительностью к одному из компонентов средства от головной боли». Это подобно редкой, но совершенно реальной реакции некоторых людей на укусы пчел. Американские врачи назвали причиной смерти аневризму сосуда головного мозга.

Брюс был похоронен в Сиэтле, а поскольку он поддерживал тесные связи с китайской общиной, также была проведена панихида в Гонконге, на которую пришло более двадцати тысяч скорбящих поклонников. Я побывал еще на одной панихиде в Сан-Франциско, вылетев туда вместе с Бобом Уоллом, Стивом Маккуином и Джеймсом Кобурном (снимался в фильме «Наш человек Флинт.'). Джеймс был одним из частных учеников Брюса и произнес трогательную надгробную речь о своем учителе.

После панихиды Боб, Стив, Джеймс и я вместе вернулись в Лос-Анджелес, но дорога домой была крайне тихой. Каждый из нас, казалось, был погружен в свои мысли, думая о смерти Брюса. Брюс Ли был в прекрасной форме, на пике карьеры — и вдруг все оборвалось. Да, он достиг своей цели и стал самым известным мастером боевых искусств в мире, а также кинозвездой, но какой ценой? Скажите это его прекрасной жене и двум маленьким детям.

Для меня смерть Брюса стала сильным свидетельством о бренности человеческой жизни. Кроме того, она заставила меня проснуться, напомнив, что как бы сильно я ни верил в то, что человек должен сам принимать решения и быть творцом своей судьбы, на самом деле командовал всем не я, а Бог. Мне еще сильнее, чем когда-либо ранее, захотелось жить не ради чего-то мимолетного, преходящего, но того, что имело непреходящее, вечное значение.