В дебрях Камасутры - Славная Светлана - Страница 26
- Предыдущая
- 26/61
- Следующая
— Что с ней? — испуганно зашептал Птенчиков в микрофон.
— Все отлично! — заверил его Гвидонов. — По канонам Камасутры влюбленная девушка никогда не смотрит в лицо покорившего ее сердце мужчины, опускает голову и отвечает невнятно, не оканчивая фраз. Еще ей следует затягивать время вашей встречи и потому нарочито медленно рассказывать легенды и истории, так что воспользуйтесь этим и...
Тут Амира отчаянно всхлипнула и попыталась заключить Птенчикова в жаркие объятия.
— Э, игра не по правилам! Брэк, брэк! — завопил в наушнике Гвидонов.
— Я рад, что вам понравилась лейка, — прохрипел полузадушенный Птенчиков, с трудом высвобождаясь из могучих рук. — Может, мы теперь... мы теперь...
— Прогуляемся к озеру! — раздался в наушнике голос Варвары. — На ходу ей будет труднее вновь заключить вас в объятия.
— Да, немного пройдемся! — с облегчением выдохнул Птенчиков. Они с девушкой не спеша направились в сторону небольшого водоема, а «группа поддержки» двинулась следом, стараясь укрыться за чахлым кустарником и не замечая, что у сцены свидания юной девы с многомудрым учителем были и другие свидетели. На противоположной стороне дороги, в густых зарослях бамбука, притаились трое дюжих жрецов из храма Каа-мы.
Дело в том, что мать Амиры, нянька божественного Мозгопудры, была патологически болтлива Накануне вечером, укладывая мальчика спать, она не смогла сдержаться и в порыве материнской гордости рассказала госпоже о прекрасном чужестранце, похитившем сердце ее старшей дочери. Богиню любви эта новость взволновала несказанно. Она тут же велела привести Амиру, заперлась с ней в опочивальне и не отпускала до тех пор, пока не вытянула из смущенной девушки всех подробностей ее первого свидания.
Когда дочка няньки ушла, богиня призвала к себе троих «верных псов» и отдала им странный приказ: «Выследить и под любым предлогом доставить в храм означенного чужестранца и его друзей». Как богиня догадалась про друзей, так и осталось загадкой. Впрочем, на то она и богиня!
Меж тем Иван с Амирой, болтая о разных пустяках, дошли до озера.
— Наверное, мой господин устал? — поинтересовалась девушка, гостеприимно указывая на небольшую скамейку, стоящую у самой кромки воды.
— Нет, я бодр как никогда, — поспешно заверил ее Иван.
— А я хочу посидеть, — кокетливо произнесла Амира и приподняла украшенный каймой край сари.
«Начинается», — подумал Птенчиков, оглядываясь вокруг в поисках путей к немедленному бегству.
— Не волнуйтесь, Иван Иванович, — ожил наушник, — «Камасутра» утверждает, что влюбленной девушке следует под тем или иным предлогом обнажать свои руки и ноги, но нельзя предлагать себя или первой предпринимать какие-либо шаги к телесной близости. Хотя с темпераментом нашей Амиры... — Наушник задумчиво умолк. Птенчиков содрогнулся и опасливо уставился на торчащие из-под сари бревнообразные конечности. Что, если теперь юное создание попробует в свою очередь наступить ему на ногу?
— Пусть мой господин сядет первым, — загадочно улыбаясь, предложила девушка.
«Вставать на ногу не будет!» — с облегчением сообразил Иван и послушно опустился на резную скамью. На этом самом месте едва не оборвался жизненный путь мэтра Птенчикова: юная индианка задумала уютно устроиться на коленях возлюбленного и всем своим немаленьким весом неожиданно обрушилась на него. Только годы упорных тренировок и дикий вопль Егора в наушнике спасли Ивана от страшной участи почувствовать себя экспонатом гербария. Чудом выскользнув из-под живого пресса, Птенчиков оказался на земле. В тот же миг раздался страшный треск, и рядом с ним приземлилась Амира, подмявшая под себя остатки скамейки.
— Вы, наверное, ушиблись? — пролепетал Иван, поспешно вскакивая на ноги. — Давайте руку, я помогу вам встать.
Девушка посмотрела на своего кавалера и неожиданно залилась слезами, жалобно подвывая и хлюпая носом. Иван совершенно растерялся:
— Вставайте скорее, нельзя лежать на земле, это вредно для здоровья, можно простудиться!
— Вы так добры ко мне, — прорыдала индианка, неуклюже поднимаясь. — Я никогда раньше не встречала такого мужчину, обычно все только подшучивали надо мной. Ведь я такая, такая...
Амира снова захлюпала носом. Ах, что Может быть страшнее для мужчины, чем женские слезы! Птенчикову стало не по себе. Рация хранила упорное молчание. Иван нерешительно погладил девушку по могучему плечу:
— Не нужно плакать, — мягко заговорил он. — Внешняя красота — не главное. Важно, что у человека внутри. У вас, Амира, тонкая душа, и я уверен, что любой мужчина будет счастлив стать вашим... стать рядом с вами... я имею в виду стать счастлив рядом с вами... — Он утер пот со лба.
Варвара, наблюдая эту душераздирающую сцену из кустов, пришла в восторг:
— Вот, смотри и учись, — прошипела она Егору в ухо. — Таким должен быть настоящий мужчина. Какое великодушие, какая сила слова! Тебе до учителя еще расти и расти.
— Да, — вздохнул Егор. — Камасутра отдыхает.
Амира, размазав остатки слез по щекам, с обожанием воззрилась на Ивана и неожиданно предложила:
— А хотите, я сделаю вам массаж?
— Нет! — взвизгнул Птенчиков, выпадая из образа. — На это я пойти не могу!
— Но почему? — искренне удивилась девушка. — Здесь осталась еще одна скамеечка. Ложитесь, я вас разомну.
Живо представив, чем это процедура может закончиться, Иван попятился.
— Не хотите массаж, я могу станцевать. — Амира принялась угрожающе колыхаться, постепенно приближаясь к кавалеру.
— Держитесь, Иван Иванович! — заволновался Егор. — Судя по всему, девушка решила, что настала пора поразить вас своими умениями. В программе обольщения помимо привычных нам искусств предусмотрено царапанье и нажатие ногтями... Думаю, не стоит больше тянуть время, переходите сразу к делу.
— К какому еще делу? За кого ты меня принимаешь? — возмутился Птенчиков.
— Но ведь мы договаривались, что вы убедите Амиру познакомить вас с ее матерью, — растерялся Егор.
— Ах вот ты о чем, — смутился учитель и обернулся к девушке: — Вы здорово танцуете. Уверен, в области массажа вы так же преуспели...
— Значит, вы все-таки согласны, чтобы я вас помассировала?
— Нет! — Иван выставил вперед руки, останавливая готовую схватить его в охапку девицу. — Предлагаю сначала усладить наши сердца задушевной беседой. Расскажите мне, к примеру, о своей почтенной матушке...
— Ой, вы уже хотите посвататься? — простодушно обрадовалась Амира.
Иван невнятно замычал.
— Сегодня, когда солнце достигнет зенита, приходите к воротам храма. Я буду там и отведу вас к Матери, она у меня чудесная! — Девушка так сжала на прощанье руку Ивана, что у того потемнело в глазах.
— Победа! — заорал наушник.
Как только индианка скрылась из виду, из кустов выбрались довольные Егор с Варварой.
— Иван Иванович, это было потрясающе, — зачастила Сыроежкина, но Иван сухо оборвал ее излияния:
— Это было отвратительно. Никогда себе не прощу. Бедная девушка, я разбередил ее сердце напрасными надеждами!
— Но ведь для пользы дела, — растерянно пробормотал Егор.
Иван махнул рукой и направился к дому Бахадура. Но не успели друзья сделать и десяти шагов, как перед ними, словно из-под земли, выросли три крепких индуса.
— Странствующие мудрецы? — глухо спросил один.
«Будут бить», — почему-то понял Иван и с вызовом произнес:
— Ну. Дальше что?
— Слухи о вашей мудрости проникли в наш храм. Велено явиться.
— Куда явиться?
— Следуйте за нами, — вместо ответа приказал один из мужиков.
— Извините, а как называется ваш храм? — вежливо поинтересовалась Варя.
— Храм богини любви Каа-мы.
— Вот с этого и надо было начинать, — обрадовался Егор. — Ведите, мы готовы.
Компания двинулась в путь. Один из бритоголовых шагал впереди, двое — сзади, что сильно смахивало на конвой.
— Надо же, как удачно, — не унимался Гвидонов. — Небось Бахадур распустил по всей округе слух о нашей мудрости и теперь мы попадем в храм безо всяких усилий! Думаю, Ивану Ивановичу уже не обязательно знакомиться с родителями невесты, а то ведь наш учитель, как честный человек, и впрямь надумает жениться.
- Предыдущая
- 26/61
- Следующая
