Империя Солнца - Баллард Джеймс Грэм - Страница 25

• Предыдущая
• 25/81
• Следующая

— Так держать, парень… — Он оделил Джима беззубой улыбкой и потрепал его по голове. И тут же сел к стене и уткнулся обтянутым кожей, похожим на череп лицом в сырой цемент. Рядом с ним другая пара китайцев поставила еще одни носилки. Из гнездышка, свитого из соломенных жгутов, они вынули маленького, явно немолодого человечка в перепачканной кровью матросской куртке. Раны на его распухших руках, лице и лбе были залеплены полосками японского бинта из рисовой бумаги.

Джим уставился было на этого безнадежного доходягу, и тут же уткнулся лицом себе в предплечье, чтобы не задохнуться от вони. Из фильтрационного центра забрали нескольких евроазиаток вместе с детьми. Джим окинул взглядом больных и умирающих людей на складе, китайцев-санитаров и японских солдат в марлевых повязках, и до него в первый раз начал доходить истинный смысл фильтрационного центра.

Мистер Партридж и другие старики стояли каждый у своей циновки и громыхали котелками, требуя положенной еды. Раненый моряк сделал забинтованными руками Джиму какой-то знак и тоже стал стучать своей жестянкой, в том же самом ритме, что и умирающий старик-нищий, который когда-то сидел у ворот их дома на Амхерст-авеню. Даже скелетоподобный солдат уже успел дотянуться до крышки от котелка. Не отрывая лица от стены, он несколько раз ударил ею о каменный пол.

Джим тоже начал громыхать котелком, а японцы стояли и смотрели на них поверх белых марлевых масок. И в тот самый момент, когда он уже почти отчаялся когда-нибудь найти родителей, в нем вдруг поднялась мутная волна надежды. Он встал на колени и взял жестянку из рук раненого моряка, узнавающе вдохнув еле слышный запах одеколона, — уже преисполненный уверенности в том, что вдвоем-то они непременно выберутся из фильтрационного центра и проложат себе дорогу к далеким спасительным концентрационным лагерям.

— Бейси! — всхлипнул он. — Все в порядке, Бейси!

— Война скоро кончится, Бейси. Я видел американские самолеты, бомбардировщики, «Кёртис» и «Боинги» [30]…

— Боинги?… Джим, да ты…

— Ты лучше не разговаривай, Бейси. Теперь я буду на тебя работать, совсем как Фрэнк.

Джим склонился над американцем, пытаясь вспомнить, как вели себя в его раннем детстве ама. Ему еще ни разу в жизни не приходилось за кем-либо или за чем-либо ухаживать — если не считать ангорского кролика, который трагически погиб буквально через несколько дней после того, как поселился у Джима. Он наклонил котелок и попытался влить Бейси в рот немного воды; потом обмакнул в и без того грязную воду пальцы и дал Бейси их обсосать.

Три недели Джим только тем и занимался, что выхаживал бывшего стюарда, носил ему его порцию вареного риса или сладкого картофеля, набирал из крана в коридоре воды. Он часами сидел под окошком с фрамугой, возле циновки Бейси, и обмахивал моряка самодельным веером. От притока свежего воздуха тот вскоре начал оживать и один за другим стали исчезать бумажные бинты, трепетавшие от каждого сквознячка у него на лице и на запястьях. С помощью Джима он отодвинул свою циновку от английского солдата, который потихоньку умирал у стены. За неделю он оправился настолько, что начал следить за японскими часовыми и за тем, как исчезали и снова появлялись евроазиатки, готовившие для заключенных пищу.

Вычищая котелок Бейси, Джим думал о том, на самом ли деле моряк его узнал. А если узнал, то, интересно, понял он или нет, как Джим его подставил? В принципе он может рассказать об этом другим заключенным, но, с другой стороны, а что особенного они могут сделать с Джимом? Мысль о том, что теперь в войне с евроазиатками у него появился союзник, его обрадовала, и он опустил голову Бейси на колени…

Очнулся он почувствовав, как Бейси толкает его котелком.

— Время шамать, Джим. Давай-ка в очередь.

Джим сел, искренне надеясь, что ничего не сказал во сне, — и Бейси тут же стер с его щеки какое-то грязное пятнышко. Стюард прошелся взглядом по изможденной фигурке мальчика, и Джим понял, что тот видит его насквозь.

— Попробуй чем-нибудь помочь миссис Блэкберн, Джим. Втереться, так сказать, к ней в доверие. Если женщина разводит костер, ей всегда нужна помощь.

Каким-то образом Бейси уже успел вызнать имя евроазиатки, хотя никуда, кроме уборной, не ходил. Джим выбежал со склада с двумя котелками в руках. За ним шли остальные заключенные; зашевелились старики, с трудом отдирая себя от циновок. Мистер Партридж взял котелок из руки английского солдата, который неподвижно сидел у стены в луже мочи.

Над внутренним двориком за билетным киоском поднимались клубы дыма. Евроазиатка обмахивала веером тлеющие в печи угольные брикеты, но вода в котлах с рисом и сладким картофелем совсем перестала кипеть. Солдат-японец неодобрительно посмотрел на стынущее варево, на голодных заключенных и покачал головой. Они прошаркали между тиковыми скамейками кинотеатра, расселись в первом ряду и стали смотреть, как плывут через экран облака дыма.

Не выпуская котелков из рук, Джим прошелся туда-сюда мимо миссис Блэкберн и одарил ее самой искренней из своих улыбок. Джима она терпеть не могла, но не стала возражать, когда он взялся наколоть и принести ей корзину щепок. Он совал лучину в печь и дул изо всех сил, чтобы она занялась. Он обмахивал угли веером до тех пор, пока брикеты опять не занялись. Получасом позже, при полном одобрении со стороны японского часового, Джима наградили первой за все время полноценной порцией еды.

Бейси был удовлетворен достигнутым, но особого впечатления на него сей подвиг не произвел. Прикончив свою порцию, он привстал на локтях, окинул взглядом товарищей по несчастью — некоторые настолько выбились из сил, что не могли даже есть, — и оборвал последние клочки бинтов с разбитых надбровий. Что бы там ни случилось с ним в Центральной шанхайской тюрьме — а у Джима так ни разу и не хватило смелости спросить о Фрэнке, — Бейси снова стал таким, как был: бывший стюард с «Катай-Америкенлайн», всегда готовый на руинах разваливающегося на глазах мироздания воздвигнуть свой собственный маленький мирок — из попавшихся под руку обломков. Он еще раз внимательно оглядел Джима — похожего на пугало, в обтрепанной одежде, с запавшими желтыми глазами. И без лишних слов протянул ему кусочек картофельной шкурки.

— Ага, спасибо, Бейси.

— Я присматриваю за тобой, Джим.

Джим жадно проглотил коричневый лоскуток.

— Ты присматриваешь за мной, Бейси.

— Ты помог миссис Блэкберн?

— Я втерся к ней в доверие. Я ей так помог, что лучше не бывает.

— Вот и ладно. Если научишься помогать людям, всегда сможешь жить на проценты.

— Вроде этой картофельной шкурки… Бейси, когда ты был в шанхайской Центральной, там никто ничего не говорил о моих родителях?

— Мне кажется, что-то я такое слышал, Джим. — Бейси заговорщицки приставил к губам сложенную ковшиком ладонь. — Хорошие новости: они в одном из лагерей и очень по тебе скучают. А уж для тебя, Джим, я постараюсь разузнать, в каком именно лагере они сидят.

— Спасибо тебе, Бейси!

С этого дня Джим постоянно помогал миссис Блэкберн. Он вставал, чуть только светало, чтобы выгрести из печки золу, наколоть щепы и как следует уложить брикеты. Задолго до того, как успевала закипеть вода в котлах, Джим успевал пометить для себя и для Бейси сладкие картофелины, выбирая наименее гнилые и заплесневелые. Он следил за тем, чтобы рис миссис Блэкберн накладывала им самый разваренный, и чтобы там было как можно меньше воды. После еды, когда все остальные заключенные отправлялись мыть котелки к крану в уборной, Бейси неизменно отправлял Джима набрать в обе посудины тепловатой жижицы, в которой варилась картошка, а потом заставлял его выпить эту мутную, мучнистую жидкость — и пил сам.

Бейси, так же как и все прочие, старался без лишней надобности не подпускать к себе Джима слишком близко, но старания мальчика он ценил. К концу второй недели своего пребывания в фильтрационном центре он позволил ему передвинуть циновку и положить ее рядом со своей собственной. Лежа у ног Бейси, Джим всегда мог перехватить миссис Блэкберн по пути к киоску.

• Предыдущая
• 25/81
• Следующая