Последние тайны старой Африки - Грин Лоуренс - Страница 2
- Предыдущая
- 2/64
- Следующая
Так что в наши дни факты опровергают фокус с веревкой. И тем не менее Ибн-Батута — этот заслуживающий доверия старец из Африки — видел этот фокус. Я не верю, что все это выдумка, история, которую он сам сочинил, чтобы приукрасить свое повествование. Не такой он человек. Здесь должна быть крупинка правды. Ибн-Батуту заставили что-то увидеть, и по прошествии шести веков мы все еще стараемся представить, что же в действительности увидел Батута и как был проделан этот фокус. И теперь мне хотелось бы заявить следующее. Этот фокус исполнялся во многих странах, и он с таким же правом может быть назван африканским, как и индийским.
В официальных протоколах Танганьики есть ключ к разгадке этого удивительного фокуса. Как-то к одному чиновнику из окружного управления пришли расстроенные африканцы. Их племя постигло большое несчастье: по повелению колдуна был повален священный баобаб, и, если он не поднимется, все племя погибнет.
Когда чиновник приехал на место происшествия, он увидел старейшин племени, горестно сидящих вокруг целого и невредимого баобаба. Они были уверены, что дерево повалилось, и никакие уговоры не могли их в этом разубедить. Тогда чиновник поговорил с глазу на глаз с колдуном, угрожая повесить его на этом самом баобабе, если тот его не «поднимет». После долгих уговоров колдун согласился. Был разложен костер, и в жертву принесли козла. С криками изумления и радости старики наблюдали, как «упавшее» дерево вновь занимает прежнее положение. Это был явный случай массового гипноза, захватившего всех присутствующих, за исключением чиновника. Как я уже говорил, случай этот зафиксирован в официальном протоколе. Человеку, способному совершить подобную вещь, ничего не стоит убедить немногих доверчивых зрителей в том, то они действительно видели фокус с веревкой.
Я люблю тайну, но она не дает мне покоя до тех пор, пока я не докопаюсь до ее основ и не найду какого-нибудь правдоподобного объяснения. По-видимому, не все к этому так относятся. Многим нравится сверхъестественное, и они хотят, чтобы тайна оставалась тайной. Это вполне разумно, когда речь идет о произведении искусства, например о загадочной улыбке Моны Лизы. Один французский художник как-то заметил: «Когда вы даете определение или объяснение картины, вы подменяете действительность словами. И тайна ускользает от вас. Чтобы тайна сохраняла свою силу, ее нужно уважать».
Такие понятия, как бесконечность или происхождение жизни, слишком сложны для человеческого разума, и я предпочитаю их не касаться. Но во многом другом я проявляю любознательность. Меня интересует судьба пропавшего без вести путешественника, корабля, не вернувшегося из плавания, летчика, который отправился через пустыню и не оставил видимых следов своей гибели. Мои любимые тайны не выходят за пределы человеческого понимания. Это «волшебство», которое поддается терпеливому исследованию.
Путешествуя по Африке, я натолкнулся на факты, свидетельствующие о существовании внечувственно-го восприятия, телепатии и ясновидения у первобытных народов. Врачи, долго проработавшие в тропической Африке, согласятся, что некоторые африканцы обладают такими сведениями в области медицины, каких пока еще нет в учебниках белых. Известно немало случаев, когда африканские колдуны использовали свои гипнотические способности во зло человеку, не останавливаясь даже перед смертью жертвы.
И однако, принимая во внимание все вышесказанное, я все же не считаю гипноз магией. Несмотря на все мое пристрастие к тайне, я не склонен верить тому, что первобытный африканец может повлиять на погоду. Вы со мной согласны? И тем не менее такой проницательный и трезвый исследователь, как Джон Гантер, заявляет в своем объемистом сочинении по Африке, что дождь, выпавший в 1922 году в пораженной засухой долине реки Замбези, был следствием магии. «Как можно объяснить подобные явления? — спрашивает Гантер. — Стечением обстоятельств? Возможно». Я считаю, что это — чистое стечение обстоятельств, без всяких «возможно». Я помню историю с королевой дождя и расскажу обо всем позже. Гантер упустил из виду последующие события, а они более поразительны, чем дождь в самый драматический момент.
Точку зрения Гантера разделяют многие образованные люди. Они относятся скептически к случайным стечениям обстоятельств и не отбрасывают полностью магию. «Стечение обстоятельств? Возможно».
По ночам я часто размышлял о том, как много значат для загадок Африки жара и состояние атмосферы. Обычно у меня везде хороший сон, и живу я на юге Африки с его умеренным климатом. Но в моей жизни бывали моменты, когда жара становится материальной и угнетающей силой, она преследует вас днем и душит по ночам. Из месяца в месяц двенадцатичасовой палящий зной, из месяца в месяц бессонные ночи. Все это приводит к психическим расстройствам, которые во французских колониях известны под названием «ка-фар». Мне самому пришлось испытать немалые страдания во время летней поездки в Египет, и я могу судить об этом странном состоянии по собственному опыту. Воображение мое было так перевозбуждено, что я не мог положиться на свою память, хотя в обычном состоянии она у меня отличная. Приходилось пользоваться записной книжкой. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Но как только я вернулся в здоровый климат, я сразу же исцелился. Это одна из моих личных загадок, которую я не мог решить. На тайну можно натолкнуться и в царстве льда, но, видимо, африканский зной усиливает напряжение, и тайна начинает сверкать и пульсировать.
Однажды в южных районах Конго засуха унесла полмиллиона жизней. Ни в памяти живущих, ни в преданиях племен не сохранилось воспоминания ни об одном годе, когда жара так бы безжалостно терзала землю. Летом 1890 года великая засуха была в самом разгаре, и в это время английский охотник на слонов Гарольд Мартин пересекал район бедствия, отчаянно пытаясь разыскать воду. Мартину пришлось зарыть в землю три тонны слоновой кости, так как местные носильщики отказывались уходить из своих деревень. На много миль вокруг воздух был пропитан запахом разлагающихся трупов животных. Повсюду, словно грозовые тучи, носились огромные стаи грифов. У Мартина и его носильщиков почти кончался последний калебас воды, когда они остановились на берегу высохшего озера в том месте, куда слеталась масса грифов.
Теперь это была выжженная солнцем впадина с остатками влаги на дне. В зеленой тине мучительно умирали восьмидесятифунтовые усачи, которых пожирали сотни уже объевшихся крокодилов. Повсюду валялись трупы антилоп. Деревья были с корнем вырваны умирающими от жажды слонами. Мартин подстрелил слониху, которая превратилась просто в скелет. Такой Африки он еще никогда не видел. Мартин выжил и смог поведать эту историю только благодаря одному из своих носильщиков, зулусу, который вдруг упал на колени в сухом русле реки и воскликнул: «Я вижу воду». Он принялся копать землю и обнаружил воду — целые галлоны свежей воды, которой можно было наполнить опустевшие калебасы. Что это? Простое совпадение? Думаю, что зулус действительно увидел воду сквозь толщу сверкающего на солнце песка. Наблюдательность и природное чутье выросшего среди вольных просторов человека — вот что дало ему возможность «увидеть» воду по какому-то едва уловимому признаку, который и сам зулус, возможно, не в состоянии объяснить. Быть может, по запаху. Но уж никак не с помощью магии.
В период между двумя мировыми войнами я познакомился в Лондоне со старым охотником Мартином. Казалось, что расстояние от Пикадилли до Португальской Восточной Африки только способствовало его воспоминаниям. Несколько десятилетий бродил Мартин в поисках слоновой кости по английской, бельгийской и португальской Африке, и теперь он рассказал мне множество историй, которые всякому, кто никогда не сталкивался с жизнью местных следопытов африканского буша, показались бы сверхъестественными.
Мартин во всем искал разумного объяснения. Он верил, что опытный африканский следопыт не может заблудиться. Такие люди, говорил он, не только помнят ориентиры, но часто способны мысленно представить себе лежащую перед ними местность, где они никогда до этого не были. Чутье отводит их от болот и труднопроходимых мест. И им удивительно помогает воображение.
- Предыдущая
- 2/64
- Следующая
