Предательство по любви - Перри Энн - Страница 9

– Ну! – Фелиция повернулась к Певереллу. – И чем же занимается полиция? Когда они намерены его арестовать?

– Не имею ни малейшего понятия, – отозвался ее зять.

Дверь открылась, и вошел суровый и несколько озадаченный дворецкий с серебряным подносом, на котором лежала записка. Он подал ее не Рэндольфу, а Фелиции. Неужели зрение полковника настолько ослабло?

– Это принес лакей мисс Александры, мэм, – тихо сообщил он.

– В самом деле? – Хозяйка развернула записку и прочла ее про себя. Краска тут же сбежала с ее лица, сделав его бледно-восковым.

– Ответа не будет, – сипло сказала она. – Можете идти.

– Слушаюсь, мэм. – Дворецкий ретировался.

– Полиция арестовала Александру за убийство Таддеуша, – ровным ледяным голосом сообщила миссис Карлайон, как только дверь за ним закрылась. – Очевидно, она призналась.

Дамарис хотела что-то сказать, но задохнулась. Певерелл немедленно положил ей руку на плечо и крепко сжал.

Рэндольф непонимающе смотрел на всех присутствующих. Глаза его были широко раскрыты.

– Нет! – воскликнула миссис Собелл. – Это… Это невозможно! Кто угодно, только не Алекс!

Фелиция встала.

– Что толку отрицать случившееся, Эдит? Конечно, она призналась. – Пожилая леди расправила плечи. – Певерелл, ты обязан этим заняться. Видимо, Алекс лишилась рассудка и совершила убийство в исступлении. Может, удастся решить это дело, не предавая его огласке. – Она слегка понизила голос. – Нужно поместить ее в приличный приют для душевнобольных. Кассиана мы, разумеется, заберем к себе, бедняжку. Я лично съезжу за ним. Думаю, это нужно сделать прямо сегодня. – Фелиция протянула руку к колокольчику, а затем повернулась к Эстер. – Мисс Лэттерли, вы оказались свидетельницей нашей семейной трагедии. Уверена, вы поймете, что нам сейчас не до друзей и сочувствующих. Спасибо, что приняли приглашение. Эдит проводит вас и пожелает доброго пути.

Гостья встала:

– Конечно. Примите мои глубочайшие соболезнования.

Миссис Карлайон ответила ей лишь взглядом. Добавить тут было нечего. Оставалось извиниться перед Рэндольфом, Певереллом и Дамарис – и покинуть дом.

Стоило им с Эдит оказаться в холле, как та схватила ее за руку:

– Боже, это ужасно! Мы должны что-нибудь предпринять!

Эстер остановилась и повернулась к ней:

– Что? Я думаю, твоя мать права. Если Александра утратила рассудок и…

– Чепуха! – взорвалась миссис Собелл. – Алекс не сумасшедшая! Если кто и мог убить Таддеуша, так это его дочь, Сабелла. Вот она-то в самом деле… очень странная. После рождения ребенка она угрожала покончить с собой… О… сейчас не время об этом говорить, и это долгая история. Сабелла ненавидела Таддеуша. – Эдит вцепилась в подругу мертвой хваткой. – Не хотела выходить замуж, собиралась уйти в монастырь. Но Таддеуш и слушать ее не желал. Она ненавидела его за это, и сейчас ненавидит. Бедная Алекс, наверное, взяла вину на себя, чтобы спасти дочь… Мы как-то должны ей помочь. Придумай что-нибудь!

– Ну… – Эстер поразмыслила. – Я знаю одного частного детектива… хотя если она призналась в убийстве, то суда уже не избежать. Еще я знакома с одним поистине блестящим адвокатом. Но Певерелл…

– Нет, – быстро перебила ее миссис Собелл. – Он личный адвокат, но не защитник, он не выступает в судах. Клянусь, он не будет против! Он желает добра Алекс. Иногда кажется, что Певерелл во всем подчиняется маме, но это не так. Он ей всегда любезно улыбается, однако делает все по-своему. Пожалуйста, Эстер, если ты можешь что-то предпринять…

– Хорошо, – пообещала мисс Лэттерли, стискивая руку подруги. – Я попробую.

– Спасибо. А теперь – иди, пока никто не вышел и не увидел нас здесь вместе. Пожалуйста…

– Конечно. А ты держись.

– Я держусь. И… спасибо тебе еще раз!

Эстер стремительно повернулась и, приняв из рук ожидающей служанки накидку, вышла на улицу. Разум ее был в смятении, и мысленно она уже видела перед собой лицо Оливера Рэтбоуна.

Стоило Эстер появиться на пороге, майор Типлейди, которому в ее отсутствие не оставалось ничего другого, кроме как сидеть и смотреть в окно, сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Эта история так или иначе попала бы в газеты, поэтому сиделка сочла за лучшее удовлетворить любопытство больного, тем более что ей все равно пришлось бы скоро просить его еще об одной отлучке.

– О боже! – воскликнул ее подопечный, выслушав новость; теперь он сидел в своем шезлонге, напряженно выпрямившись. – Поистине ужасно! Так вы полагаете, несчастная лишилась рассудка?

– Вы о ком? – Женщина собрала чайный сервиз на поднос и поставила его на маленький столик. – О вдове или о дочери генерала?

– Что?.. – не сразу понял майор, но затем до него дошла суть ее вопроса. – Право, не знаю. Либо та, либо другая, как мне кажется… Или даже обе. Бедняжки. – Он тревожно взглянул на Эстер. – Что вы собираетесь делать? По-моему, вы что-то задумали.

Мисс Лэттерли ответила ему быстрой рассеянной улыбкой.

– Не уверена, что это поможет… – Она закрыла книгу, которую читал Типлейди, и отложила ее в сторону. – Как минимум я могу предложить лучшего из известных мне адвокатов, что, кстати, Александре вполне по карману.

Взяв башмаки майора, Эстер аккуратно поставила их под шезлонг.

– Разве ее семейство не сделает это в любом случае? – спросил он. – Да сядьте же вы, ради бога! Мне трудно сосредоточиться, когда вы все время мелькаете перед глазами!

Эстер остановилась и повернулась к нему. Военный хмурил брови.

– Вам незачем постоянно суетиться и доказывать свою добросовестность, – заявил он. – Вы меня и так уже достаточно ублажили. А теперь я прошу постоять минуту на месте и внятно ответить на мой вопрос, если это, конечно, вас не затруднит.

– Семейство Александры хотело бы по возможности избежать огласки, убрав ее с глаз долой, – ответила Эстер. Скрестив руки на груди, она теперь неподвижно стояла перед майором. – Лишь бы замять скандал.

– Я так понимаю, что они предпочли бы обвинить кого-нибудь другого, – задумчиво сказал он. – Но она все испортила своим признанием. И все-таки я не вижу, что вы тут сможете сделать, моя милая.

– Я знакома с адвокатом, который буквально творит чудеса в самых безнадежных делах.

– Вот как? – Типлейди по-прежнему сидел в шезлонге очень прямо и глядел на нее с сомнением. – И вы полагаете, он и тут сотворит чудо?

– Не знаю, но я попрошу его заняться этим делом, – сказала мисс Лэттерли, а потом вдруг смолкла и покраснела. – Если вы позволите мне отлучиться, чтобы встретиться с ним.

– Конечно, позволю. Но… – Больной взглянул на нее несколько смущенно. – Я буду вам весьма обязан, если вы дадите мне знать, чем все это обернется.

Эстер ослепительно улыбнулась:

– Естественно. Ведь мы займемся этим делом сообща!

– Действительно… – Майор был несколько удивлен таким ответом, но, в общем, доволен. – Действительно, займемся.

Уладив таким образом свои служебные дела, Эстер уже на следующий день наняла кеб и направилась к адвокатской конторе мистера Оливера Рэтбоуна. Судьба сводила их дважды: первый раз в связи с убийством Грея, а несколько месяцев спустя – на процессе по делу Мюидоров. Предварительно мисс Лэттерли послала ему письмо (вернее, это сделал майор Типлейди, поскольку заплатил посыльному он), в котором сообщала, что ей необходимо встретиться с ним по весьма важному делу, и получила ответ, что адвокат будет в конторе завтра в одиннадцать часов и готов принять ее.

Теперь с бьющимся сердцем Эстер сидела в наемной двуколке, и ее внутренняя дрожь перекликалась с содроганиями тряского экипажа. Она прекрасно сознавала, что бесцеремонно вторгается в дела не только Александры Карлайон, которую даже в глаза не видела, но и самого Оливера Рэтбоуна. Их отношения были весьма странными. В каком-то смысле даже профессиональными, поскольку Эстер уже дважды выступала свидетельницей защиты в суде. Причем второе дело Уильям Монк расследовал после того, как оно было закрыто полицией.