Волки из страны Далеко-Далеко. Авторский сборник - Ласки Кэтрин - Страница 6

• Предыдущая
• 6/91
• Следующая

Он же сам был просто счастлив. В прибрежных зарослях всегда можно было отыскать много личинок, водяных жуков и божьих коровок, столь любимых медведями, а теперь приятных на вкус и Фаолану. Он нашел их целое гнездо и теперь повизгивал от восторга.

Зарывшись в траву по самую макушку, волчонок задрал мордочку, всю усеянную красными пятнышками. В то же мгновение Гром-Сердце заметила проблеск форели. С громким всплеском она ударила передней лапой по воде, схватила рыбину и выбросила ее на камень. Брызнула кровь, и в алых ее каплях отразился свет поднимавшегося над горизонтом солнца.

Фаолан застыл на месте. Он учуял… кровь. Взгляд щенка приковался к скатывающимся по камню капелькам, ослепительно сиявшим в утреннем свете. Сердце его забилось сильнее, во рту выступила слюна, язык высунулся из пасти. Этот неожиданно проснувшийся голод поразил его до глубины души, и он испытал огромнейшее восхищение перед Гром-Сердцем. Помотав головой, чтобы стряхнуть назойливых божьих коровок, он робко подошел к медведице.

Сначала пригнув голову, а затем и всем телом опустившись к земле, прижав уши к голове, он заискивающе посмотрел вверх. Гром-Сердце прорычала тихонько, словно спрашивая: «Что ты делаешь?» Никогда еще Фаолан не держал себя настолько по-волчьи, и она догадалась, что таким образом он инстинктивно оказывает ей уважение. Но где он этому научился?

Впрочем, ответ был ей известен. Это в нем говорит кровь. Процарапав когтями рыбу, она пробудила в нем жажду крови. То же самое бывало и с ее медвежатами, но они никогда так странно себя не вели. Они принимались толкаться, бороться, стараясь первыми попробовать свежее мясо, рычали друг на друга, шумели; Фаолан же подполз к ней на животе. «Как будто я – Урсус, а не просто медведица-мать!»

Гром-Сердце разорвала форель напополам и положила ее перед Фаоланом, но тот продолжал выжидающе смотреть на нее, словно о чем-то умоляя. Из его пасти стекала слюна, но рыбу он взять не осмеливался. Она пододвинула добычу поближе к нему, но волчонок только еще сильнее прижался к земле и принялся слабо поскуливать. Гром-Сердце изучающе смотрела на него, он же переводил взгляд с рыбы на медведицу и обратно. Вдруг ей стало ясно: «Я должна поесть первой!»

«Но как, – удивлялась она, – как он выживет, если будет позволять другим есть первыми? Неужели так поступают все волки? Неужели так принято в стае? Но ему обязательно нужно есть! Нельзя отдавать пищу другим, иначе его самого съедят!» Она совершенно запуталась и уже ничего не понимала.

Все, что она знала, – как воспитывать медвежат. Воспитывать волков ей еще не приходилось.

Фаолан продолжал лежать на животе, временами бросая на медведицу робкие взгляды, но всякий раз быстро отводя глаза, стоило ей в ответ посмотреть на него. Наконец она решилась и откусила хвост рыбы, чтобы отдать волчонку самые сочные куски.

Он тут же накинулся на то, что осталось.

С этого момента в обучении рыбалке волчонок не знал себе равных. Утро не успело еще закончиться, как он уже вовсю плавал за форелью и в поисках рыбы исследовал самые укромные места реки. Кривой лапкой он действовал просто отлично, и этому Гром-Сердце радовалась больше всего. Как оказалось, этой лапой ему было очень удобно подхватывать форель и выбрасывать ее на берег.

К полудню Фаолан и Гром-Сердце объелись и лениво лежали на освещенном солнцем берегу, рассматривая белые облачка в небе. Медведица фыркнула и указала лапой на одну тучку, очень похожую на форель, которую они ловили. Фаолан затявкал от восхищения и тут же принялся изучать остальные облака в поисках забавных фигур. Вдруг он подпрыгнул и оживленно забил хвостом по земле: увидел, как облачко поменьше беззвучно столкнулось с облаком побольше и как бы село ему на загривок. Гром-Сердце тоже поднялась, выпрямилась и внимательно всмотрелась в небо. Фаолан не скрывал восторга:

– Это мы! Это мы! Это я на небе еду на тебе!

И, словно в подтверждение своих слов, он вскочил на загривок Гром-Сердца. Огромная медведица заурчала от радости и, громко топая, повезла волчонка к берлоге.

Они еще не успели далеко уйти, когда медведица почуяла, что Фаолан как-то странно насторожился, и тут же сама увидела, что привлекло его внимание. Неподалеку от них на полянку у реки выходила медведица-гризли с двумя медвежатами. Те тоже их заметили и замерли. Щенок спрыгнул с загривка Гром-Сердца и поспешил скрыться за ней, прижавшись к задней лапе и зарывшись в мех. Медведица с детенышами осторожно двинулись навстречу им. Наконец Фаолан решился выглянуть, и оба медвежонка тут же весело зафыркали. Они над ним смеялись, и он это понял! Их мать просто удивленно уставилась на него.

Гром-Сердце чувствовала, как Фаолана охватила дрожь. Он сообразил, что отличается от других! Рано или поздно это должно было произойти. Первым, инстинктивным ее стремлением было заслонить волчонка и не дать на него смотреть. Но чем внимательнее медведица-мать их разглядывала и чем громче фыркали медвежата – один из них даже упал на землю и принялся кататься в восторге от такого смешного зрелища, – тем больше в Гром-Сердце росло решение не прятать Фаолана. Она даже подвинулась, чтобы он весь оказался на виду, и содрогнулась, поняв, насколько щенок все-таки мал по сравнению с медвежатами.

Фаолан печально взвизгнул и посмотрел на Гром-Сердце. Как бы ей хотелось, чтобы он был хотя бы раза в два выше и толще! Но медведица оставалась непреклонной и не обменялась с ним ни единым звуком, ни малейшим знаком. Сейчас она только вспоминала, как вытащила его ночью из реки, распознав в жалком комочке едва не потухшую искорку. Искорку, которая при желании могла яростно настоять на своем.

Видимо, Фаолан что-то прочел в ее глазах. Он спокойно повернулся к медвежатам, которые уже оба валялись в траве и едва не задыхались от смеха. За долю секунды его тело преобразилось, перестало дрожать. Он прошел немного вперед, подняв хвост и навострив уши. Медведица-мать ощетинилась от страха, протянула лапу и шлепнула медвежонка, который был поближе. Тот завизжал, а его сестренка прекратила фыркать и удивленно уставилась на Фаолана.

Теперь медвежье семейство взирало на волчонка с настороженным замешательством. Как может такое маленькое существо так дерзко себя с ними вести? Удивилась и Гром-Сердце: Фаолан оставался крошечным, но уже казался хозяином положения. Сейчас он как бы одновременно находился между двумя мирами, один из которых даже никогда не видел. Как будто волчонок принадлежал к чему-то очень важному и древнему, как будто его окружали духи невидимой стаи.

Наконец его хвост немного опустился и слегка завилял из стороны в сторону. Гром-Сердце подошла к Фаолану и рыком приказала следовать за ней, ободряюще похлопав по холке.

Мать-гризли аж заморгала от изумления. Что это за странный зверь, который выглядит как волк, но ведет себя как медвежонок?

Удивлены были все участники этой сцены, но Фаолан – больше всех. Он следовал за Гром-Сердцем, и в голове его беспрестанно крутилась одна-единственная мысль: «Я другой. Я другой. Я другой».

По пути к берлоге они миновали небольшую бухточку, в которой рыбачили утром. Вода здесь была спокойной, почти стоячей. Фаолан ненадолго остановился и посмотрел на водную гладь. Гром-Сердце подумала, что он разглядел рыбу, и подошла ближе. На темной блестящей поверхности ясно виднелись их отражения. «Я совсем не похож ни на нее, ни на других знакомых мне животных. Почему у меня такие зеленые глаза? Почему у меня такая узкая морда? У Гром-Сердца морда широкая, шире, чем моя грудь. И мех у нее такой густой и темный, мой же почему-то слишком светлый».

Они вернулись в берлогу. По привычке Фаолан прижался к груди медведицы и принялся сосать молоко. При этом он смотрел прямо ей в глаза, словно задавая невысказанный вопрос: «Почему я не похож на тебя?» Она тихонько зарычала и вместо ответа лизнула его в нос.

• Предыдущая
• 6/91
• Следующая