На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/116
• Следующая

так заржавлена, как я думал.

Много рисую. Набросал сераки. Вечером опять печатаем.

18 августа. Аркадию Георгиевичу пришла гениальная мысль

построить стадион, и уртаки с готовностью и рвением принялись

расчищать площадку.

К вечеру стадион готов. Открытие. Грандиозный праздник на

высоте 4600 метров. Сперва с носильщиками проводится занятие

«Вступление в акробатику». Исполнение потрясающее. Приходится и мне

принять участие в качестве страховщика. Ребята увлечены. Страдают и

ноги и шеи. Абдурахман даже язык прикусил и долго плевался кровью.

Второй номер — цикл игр с наградами победителям. Смех! Игры

занятные, а в исполнении носильщиков — потрясающие. Победители с

довольной улыбкой принимают сахар, конфеты, шоколад, печенье. Все,

конечно, в малых дозах. Сногсшибательная игра «собачья тяга» прошла

особенно живо, когда в ней принимали участие я и Аркадий Георгиевич.

Праздник заканчивается грандиозным волейбольным матчем с «поплавком

Полянского» вместо мяча. Чудесно! Большой азарт. Все очень довольны и

оживлены.

Сегодня обязательно уже должен быть караван. Увы, все ожидания

и встречи — впустую. Неужели и завтра не прибудет? Положение

создается серьезное: горючего почти нет, питания на один день.

Опять печатаем. Засняли носильщиков и красноармейцев. Погода

портится. Хмарь, появляются облака. Обидно пропустить столько дней

чудесной погоды, имея впереди полную неопределенность.

19 августа. Унылая погода и у всех унылое настроение. На

приготовление завтрака израсходовали весь керосин и остатки дров. К

обеду объявили субботник по собиранию бумаги и других горючих

119

«внутренних ресурсов». Обед талантливо готовим на бумаге, а ужин на ее

остатках. Последний рыбный суп с макаронами и гречневая каша с салом.

Все чудесное, да мало.

Накрапывает дождик. Низко сел туман. Сиреневой завесой закрыл

громады полумрак. И сегодня, видимо, каравана не будет. Забрались все в

палатку и от нечего делать занялись рассказыванием всяких занятных

случаев. Полились воспоминания.

Вечер. Начальники маячат живописной группой на горизонте.

Совещаются. Положение напряженное. Продуктов нет.

Выносится решение: завтра лишние люди, все, кроме штурмовиков,

идут в Подгорный лагерь. Шиянов с Шибшовым — к языку ледника,

расследовать, в чем задержка. Они должны быстро вернуться, желательно

с караваном. Срок четыре дня. К 23 августа хотя бы ночью, у нас должен

быть гонец с сообщением. В неблагоприятном случае 24 августа

эвакуируемся вниз и мы. Настроение несколько тревожное.

Последняя ночь вместе. Жаль: привыкли и полюбили друг друга,

несмотря на многие недостатки. Вот Шиянов — чудесный малый; он

недавно явился, а чувствую — будем друзьями.

20 августа. На остатках всякой мелочи вскипятили по чашке чаю.

Пили впустую. Уходящие стали собираться. Личное взяли далеко не все, в

надежде еще вернуться. Но набралось все же порядочно.

Лагерь опустел. Тишина. Чудесной синевы небо и обновленные

блестят снега.

120

Из штурмового дневника

22 августа. Лагерь «4600». Носильщики ушли на рассвете.

У нас неожиданные осложнения. У Шиянова всю ночь была рвота,

и сейчас он чувствует себя явно плохо. Доктор его осмотрел и оставил в

лагере.

Продолжительная съемка отходящих штурмовиков. Провожают все.

Оператор суетится, снимает в сераках и в начале подъема. Прощание через

трещину. Двое товарищей провожают нас до 4800 метров. Там 25-

минутный отдых и трогательное прощание: расцеловались и разошлись.

Жарко. Ни облачка. Высота 5200. Температура плюс 5 градусов.

Быстро поднимаемся на карниз. Эффектные лавины с ближайшего пика.

По скалам идем 30 минут.

Лагерь «5600». Рекорд: поднялись за 4 часа 50 минут. В лагере

носильщик, прозванный «Голова болит», увидев нас, в восторге захлопал в

ладоши. Ну, все в порядке! Настроение у носильщиков прекрасное. Солнце

жарит крепко. Отовсюду течет. Накормив двух носильщиков, отправили их

вниз. Для остальных выделили усиленные порции — ребята очень

довольны.

Решаем самостоятельно с Даниилом Ивановичем изменить план:

завтра — на «5900». День там. Затем — на «6400», сразу без спусков, по

пути проводя дорогу.

Погода портится. С ближайшего пика снежок начал заносить путь.

Ветер рвет шквалом, на пике большие смерчи. В 6.15 ложимся в палатки.

Температура — 0 градусов. Тепло и уютно. Но палатку целую ночь рвало

ветром, и спалось плохо.

23 августа. Лагерь «5600».

Встали, когда достаточно пригрело. Состояние у всех приличное.

Тщательно подкрепляемся. Температура — 0 градусов. Солнце иногда

121

скрывается за прозрачные облака. Над пиком Коммунизма ясно.

Носильщики уходят чуть раньше, солидно нагруженные продовольствием

и радиостанцией. Мы выходим в 10.20. У нас тоже рюкзаки раздулись.

Пришлось сверх своего снаряжения забрать все необходимое для

кинофотосъемки, да еще забытую носильщиками палатку. Киносъемка

отходящих.

Идем сугубо медленно. После первого жандарма заметили внизу

ораву носильщиков (девять человек), поднимающихся к повороту. Идут не

спеша. Догоняем их у второго жандарма и отсиживаемся под ним, потому

что сверху «спускают» громадные камни. Еще киносъемка на жандарме.

Страшно неудобно лезть с чересчур раздутым рюкзаком — всюду

цепляешься.

В 12 час. 45 мин. мы у лагеря «5900». Увы, «все течет, все

изменяется», и трещины окружили палатки. Ударная работа по

выравниванию площадки на новом месте. Лишь к заходу солнца за

жандарм управились. Три палатки стоят уютно, правда, большого простора

нет.

Носильщик Нишан страдает от головной боли. Дал ему лекарства. К

половине пятого несколько носильщиков, провожавшие нас, спустились на

«5600». Перекликаемся.

Чуть мерзнут ноги. Высотомер показывает 5700 метров.

Носильщики поют. Видимо, все в порядке. Северо-восточная часть пика

Коммунизма чуть закрыта облаками.

24 августа. Лагерь «5900».

Чудесное утро. Выступили вместе с носильщиками в два часа утра.

Рюкзаки явно тяжелы. Значительные перемены в снежных гривках —

отступили и обледенели. Лезем быстрее, чем в предыдущие восхождения.

Носильщики несколько отстали, но идут бодро. Повесили одну лестницу—

удобств мало. До пятого жандарма дошли хорошо и тут, увы, носильщики,

122

забастовали. Мы подтащили лестницу, я ее укрепил. Даниил Иванович

уговорил их лезть выше. Носильщики поднялись до стенки, но тут

окончательно застопорили. Нечего делать! Нагрузили на себя самое

необходимое, а носильщиков отослали назад. В кулуарчике снег весь

стаял. Залезли легко. Зато на стенке, несмотря на лестницу, тяжело было

зверски.

Хотели рюкзаки отдельно вытянуть — не тут-то было: цепляются и

никак не лезут. С большими усилиями выволокли на себе.

Траверс по непройденному месту за гривкой оказался не прост, как

мы думали. Сыпучая порода и обледенелые снежники перемешаются, хотя

в общем и не очень круто. Однако опасность съехать вниз большая.

Началась ледорубная работа. Осторожно под моим охранением

переходит Даниил Иванович. Я также осторожно лезу вверх к скалистому

выходу. Едва касаюсь рукой камня, как вдруг он валится. Кричу: «Камень,

камень!». Даниил Иванович вертит голову влево, вправо. Увернулся, но

последний небольшой камешек все же попал ему прямо в руку. Пригнулся

• Предыдущая
• 27/116
• Следующая