Люмка - Шипулина Тоня - Страница 8

• Предыдущая
• 8/15
• Следующая

Когда Люмка, скрылась от невидимого врага в ветвях вонючего укропа и перевела дух, ей показалось, что она вот-вот задохнётся.

– Фу-у-у! Что это за запах такой? – Люмка зажала нос пальцами и скривилась.

– Не знаю! Ничего не чувствую! – Лик уже немного успокоился. Загадочная «мухоловка», похоже, больше ни капельки его не волновала. Главное – Лик только что с удивлением обнаружил, что стрекозиные крылья обрели прежнюю форму и гладкость! Теперь он был абсолютно свободен, а значит, мог позвать на помощь других ликов.

Лунная мошка уже собиралась поскорее взлететь и исчезнуть без лишних слов, но несчастная Люмка жалобно всхлипнула. Она была готова вот-вот разрыдаться. К Лику одна за другой поспешили бабочки мыслей. «Всё совсем не так, как я себе представляла», – говорила одна; «Я так хочу есть», – добавляла вторая; «Я так хочу спать», – вторила ей третья, а четвёртая торопилась сообщить, что «коленка болит всё сильнее, дерево плохо пахнет, а Чудесная вещь никогда не найдётся!»

– Ну что ты – не плачь, – Лик взлетел и приземлился на плечо лунной девочки. Он попытался заглянуть ей в личико, готовясь сказать что-то утешающее или ободряющее, но лунная девочка не дала ему себя пожалеть. Двумя пальцами она аккуратно взяла Лика за крылья и поставила на землю.

– Что ты делаешь? – завозмущался тот. – Ты снова помнёшь их, и я не смогу позвать ликов на помощь!

– Я хочу домой! – сказала Люмка, даже не взглянув на лунную мошку. По её щекам текли слёзы. – Я так устала! И солнце уже сильно жжется!

Лик глубоко задумался. Даже его свет стал неровным – он то гас, то снова вспыхивал. Хорошо, что лунная девочка не умела читать мыслей. Потому что Лик ругал себя за то, что не смог как следует позаботиться о Люмке. Как же она должна помочь ликам, если Лик не хочет помочь ей найти еду, вылечить ранку и переодеть во что-нибудь тёплое?

– Это дерево действительно дурно пахнет, – сказал тогда Лик, а Люмка посмотрела на него с изумлением. – Оно называется Асафетида, но мы зовём его Зловония укропная. Я не чувствую жуткого запаха, потому что у меня, если ты заметила, нет носа!

Люмка подумала: «Бедный Лик, как, наверное, плохо жить без носа».

– Лучше без него, чем с таким большим, как у тебя, – сказал Лик, а Люмка тотчас обиделась и отвернулась. Но лунная мошка извинилась.

– Прости, пожалуйста… В общем, к любому запаху можно привыкнуть – и ты привыкнешь!

– А зачем мне к нему привыкать? Мы же не собираемся здесь весь день торчать?

У Лика была плохая привычка отвечать только на те вопросы, на которые он хотел. Поэтому Лик в очередной раз проигнорировал слова Люмки и продолжил.

– От Асафетиды есть польза! Хоть она и отпугивает своим зловонием даже опасных хищников, соком её корней можно вылечивать раны. Он – целебный. Помоги мне и увидишь всё сама.

Лик принялся копошиться в земле, у основания укропного дерева. Кажется, он и впрямь собирался добраться до корней. Люмке стало как-то неловко: Лик, пожалуй, впервые действительно делал что-то ради неё, а не просто болтал.

Лунная девочка нашла подходящий по размеру камушек и тоже стала копать. От Лика было мало толку по причине его миниатюрных размеров, но сказать, что он не старался, было нельзя. Лунная мошка усердно разбрасывалась землёй во все стороны (пару раз комочки угодили Люмке в глаз и ухо), пыхтела и демонстративно вытирала лоб грязными ручонками.

Запах Асафетиды по-прежнему оставался жутким, но, как и обещал Лик, уже чуть меньше беспокоил Люмку. Кроме того, она была увлечена работой, а ещё мыслями о «мухоловке».

– А кто такая мухоловка? – спросила она.

– Птица такая!

– Птица? – переспросила Люмка, продолжая копать.

– Ну да. Просто привиделась она мне… когда спишь не так как следует, обязательно начнёт сниться что-нибудь нехорошее.

– Значит, она нехорошая?

– Просто хитрая… Прячется среди деревьев, а потом внезапно выскакивает и хватает на лету какую-нибудь крылатую букашку вроде мухи, стрекозы или меня…

«Значит, выходит, быть «хитрой» всё равно, что быть «плохой», – отметила Люмка про себя, а вслух спросила:

– А ты разве не можешь исчезнуть в любую секунду?

– Ты же видела, что не могу! – Лик потихоньку начинал злиться. Ох, и болтливая же попалась девчонка!

Люмка открыла рот, чтобы спросить, ловит ли Мухоловка прыгающих люминариков, но тут её камушек наткнулся на что-то твёрдое. Это были корни Асафетиды. На вид самые обыкновенные – ничего особенного.

– И как этим можно вылечиться? – недоверчиво поинтересовалась Люмка.

– Ну, куда ты всё время торопишься? – ответил вопросом Лик. – Я сейчас всё покажу!

Лик подобрался поближе к толстой коряге, торчащей из земли, и стал шпорой на ножке ковырять в ней дырочку. Постепенно отверстие становилось всё больше, и, наконец, из него выступила густая белая жидкость. Несколько минут на воздухе почему-то придали ей коричневатый оттенок. Но она как будто не потеряла от этого своих лечебных свойств. А иначе стал бы Лик собирать полинявшую жидкость в только что сорванный с соседнего кустика лист? Когда листок был абсолютно весь вымазан соком Асафетиды, лунная мошка молча указала Люмке на раненую коленку. Лунная девочка не без усилий вытянула ножку перед собой. Лик приложил листочек к ранке и для верности пригладил его ладошкой.

– Крепко держится, – сообщил он не без самодовольства в голосе. – Будешь прыгать, как раньше! Скоро заживёт.

– Как скоро? – спросила Люмка, но ответа так и не получила…

Юная голубая скала, подножие которой было устлано ярко– красными цветами, решила поиграть с Люмкой в какую-то необычную игру. Гора словно предлагала угадать, в кого сейчас превратится. Лунная девочка глядела на неё из своего укрытия и никак не могла решить, почему скала так завораживает. В зависимости от того, под каким углом на голубую гору лился солнечный свет, она казалась лунной девочке то маленьким, то большим неведомым зверем. На самом же деле утром гора-загадка походила на крошечного весёлого слоника. Днём, когда гора была освещена почти полностью, она была уже подросшим задумчивым слонёнком. А вечером, в чистом свете луны, скала становилась старым и грустным дедушкой-слоном. Так бывает… Кому-то Луна дарит силу, а у кого-то её отбирает.

Люмка не спала днём и чувствовала, что глаза вот-вот закроются. А ведь слонёнок всё больше походил на слона-дедушку, и значит, спать сейчас нельзя: скоро на небе выйдет прогуляться спасительница Луна.

Всё то время, пока лунная мошка где-то пропадала, Люмка пряталась в ямке, которую они с Ликом выкопали в поисках корней Асафетиды. Это защищало Люмку от дневного света. Сидя в ямке, лунная девочка жалела, что сразу после падения с луногорки не попросила Лика немедленно вернуть её домой. Там, на пуговичном столе её бы уже ждало угощение и, может быть, новое сверкающее платье. Несколько раз у Люмки возникали мысли самой поискать себе материал для одежды или собрать неядовитые ягоды. Но каждый раз Люмку пугала мысль о том, что она непременно потеряется. Потом лунная девочка не привыкла ходить так много – прыгать намного лучше! «Вот если бы бабушка знала, что я прошла ТАКОЕ расстояние по ЗЕМЛЕ!» – Люмка печально улыбнулась. Ей вспомнилось, как Люмия испугалась, поняв, что внучка хочет прыгнуть в клумбу за туфелькой.

А ещё, по правде сказать, лунная девочка, если бы и решилась сейчас смастерить себе платье или отыскать ягоды – попросту не сообразила бы как это сделать. За всю свою жизнь Люмка ни разу не держала в руках иголки и не помогала бабуле готовить ягодных пирогов. Не то чтобы лунная девочка не хотела – просто бабушка Люмия считала, что пока она сама может справляться со всем – Люмке не зачем сажать мозоли на свои беленькие ручки. Теперь же, думая о том, как мало всего она умеет делать этими самыми руками, лунная девочка чувствовала себя скверно – ей было не то стыдно, не то обидно и она дала себе слово научиться всему, чему только можно научиться…

• Предыдущая
• 8/15
• Следующая