Восточный круиз - Синельников Владимир - Страница 46

• Предыдущая
• 46/85
• Следующая

Я решил не утруждать себя впредь вежливым обращением к собеседнице, тем более что она мне упорно тыкала.

– Пора, – кивнула джинна. – Пошли. Она повернулась спиной к дымящим на горизонте горам Каф и направилась в глубь пустыни.

– Э-э, постой! – окликнул ее я.

– Ну что еще? – повернулась ко мне джинна.

– Мы что? Пешком?

– А ты как бы хотел? – ехидно осведомилась женщина. – Бегом?

– Нет, – я качнул головой, – но разве ты не можешь, как и твой брат, перенести нас прямо на место?

– Это каким образом?

– Но твои собратья перетаскивают целые дворцы…

– Только не здесь, – ответствовала женщина.

– Почему?

– Как ты думаешь, – прищурилась джинна, – сколько времени просуществовала бы сокровищница, действуй в этих местах магия?

– Но у твоего брата вышло как-то перебросить меня сюда…

– Сюда – да, обратно – нет, – подтвердила джинна. – Да и то только лопуха вроде тебя.

– Это почему же я лопух?

– Потому что ты, как я уже говорила, абсолютно невосприимчив к магии. – Джинна внимательно посмотрела на меня: – Или ты еще и туп к тому же?

– С какой стати? – поинтересовался я.

– С той самой, что не можешь с первого раза понять, о чем тебе толкуют, – пояснила джинна.

– Ну, это-то, положим, я понял.

– С чем тебя и поздравляю, – усмехнулась рыжеволосая красотка. – А посему ты никогда не сможешь освоить даже самых элементарных магических навыков.

– И ты считаешь это недостатком? – спросил я, несколько обиженный такой характеристикой.

– Естественно, – пожала плечами джинна.

– Тогда подумай: еще сколько сотен лет тебе довелось бы провести на дне немытой бутылки, не появись поблизости такой придурок, – не без удовольствия я наблюдал за побуревшей на глазах джинной.

– Что ты себе позволяешь, смертный? – Она двинулась ко мне с угрожающим видом.

– Ничего, – я в свою очередь пожал плечами. – Только лишь разговариваю с тобой в том же тоне, что и ты.

Она смерила меня испытующим взглядом, задержавшись на поясе, куда был заткнут позаимствованный в сокровищнице меч.

– Тебе крупно повезло, что магия здесь не действует, – пробормотала джинна и решительно двинулась на север.

Я оглядел в последний раз котловинку, куда меня, по всей видимости, выволокла из подземелья эта чрезмерно раздражительная рыжеволосая родственница Джамшеда (а покажите мне того, у которого характер не испортился бы после столетнего заточения в бутылке), и отправился за нею вслед.

За это время джинна успела уйти достаточно далеко, и мне пришлось поднажать, догоняя ее.

– А ты очень быстро передвигаешься, – сообщил я после того, как восстановилось дыхание.

Джинна молча шагала рядом, не обращая на меня никакого внимания.

– Ты что? Разозлилась? – попробовал я завязать раз­говор.

Джинна метнула в мою сторону угрюмый взгляд и отвернулась.

– Постой, – я придержал ее за руку.

Она, не останавливаясь, полоснула меня по руке ногтями, оставив на тыльной стороне ладони несколько кровавых полосок.

– Ах, ты так! – Меня начинала не на шутку злить эта взбалмошная дамочка.

– Так! – огрызнулась джинна. – И не приближайся ко мне!

– Нам надо поговорить, – предложил я миролюбивым тоном.

– Мне не о чем с тобой разговаривать! – парировала джинна.

– А мне есть о чем! – Я решительно схватил ее за руку и развернул лицом к себе.

Она попыталась отвесить мне пощечину свободной рукой. Я перехватил и ее. Джинна пнула меня, целя коленкой в промежность, но мне удалось сдвинуться в сторону. В результате этой возни мы не удержались на верхушке бархана и с шумом скатились к его подножию, поднимая тучи пыли. Джинна опять оказалась на мне. Я успел поймать ее разъяренный взгляд, как вдруг она прерывисто вздохнула и потянулась своими губами к моим…

– Отстань! – Я попытался вывернуться из-под ластящейся ко мне джинны.

– Слабак! – презрительно хмыкнула она и скатилась с меня.

Женщина закинула руки за голову и, совершенно не стесняясь своего обнаженного тела, уставилась в потемневшее небо. На нас стремительно надвигалась здешняя ночь. Скалы и барханы утонули в красной полумгле, изредка озарявшейся отдельными вспышками, приходящими от обрамляющей горизонт светящейся каймы гор Каф.

– Извини, если не угодил, – парировал я, – но женщины моей расы пока на меня не жаловались.

– Женщины твоей расы… – пренебрежительно хмыкнула джинна.

– А чем они тебя не устраивают? – спросил я.

– Истерички и психопатки, – лаконично выдала джинна.

Я не стал уточнять, что данная характеристика в полной мере относится и к находящейся в непосредственной близости от меня представительнице славного народа джиннов.

– В твоих словах есть доля правды, милая, – подтвердил я, – но сейчас не это главное.

– А что? – умиротворенно спросила джинна.

– Ну, хотя бы то, сколько нам идти до побережья, – ответил я, – и есть ли в здешних местах вода…

– Идти нам, я думаю, дней пять-шесть, – повернулась в мою сторону джинна, – а насчет воды ничего не могу тебе сказать. Меня в эти места, как ты догадываешься, доставляли в упакованном виде…

– Н-да, – вздохнул я, – положение не очень…

– А вот я знаю такое положение, – загадочно улыбнулась джинна, подвигаясь вплотную ко мне, – в котором тебе вряд ли довелось побывать с женщиной своей расы…

– Ты опять? – Я отодвинулся от ненасытной женщины. – Дай отдохнуть. Нам завтра целый день брести под палящими лучами…

Джинна разочарованно вздохнула и опять перевернулась на спину.

– Кстати, как тебя зовут? – спросил я, вспомнив, что до сих пор не удосужился узнать об этом у нежданной спутницы.

– Мириам, – односложно ответила джинна.

– И все? – удивился я. – Твой братец представился гораздо заковыристей.

– К чему тебе это? – безразлично произнесла джинна. – Все равно же не запомнишь…

– Перестань дуться, – я подвинулся к смотрящей в небо Мириам, – так и быть, показывай свое положение…

Дорога по пустыне навевает такую тоску и уныние, что впору начинать сочинять письма домой, как делал это главный герой фильма «Белое солнце пустыни». Но меня не ждала далеко дома терпеливая жена или – на худой конец – любимая женщина, а упражняться в эпистолярном творчестве по отношению к Лёлику, секретарше моего бывшего шефа, как-то не хотелось. Поэтому не оставалось ничего другого, как разговорить шагавшую рядом Мириам.

– Скажи мне, Мириам, – обратился я к джинне, – Сулейман был действительно великим волшебником?

– Да, – односложно ответила моя попутчица.

– Тогда почему же он не позаботился о более действенной охране своего собрания редкостей?

– Что ты имеешь в виду? – приостановилась Мириам.

– Да хотя бы то, как легко мне удалось добраться до третьего зала и забрать… – я приостановился, уже зная, как нервно реагирует джинна на упоминание о бутылке, – твое временное обиталище?

– А хрустальные клинки ты не берешь в расчет?

– Что это за охрана, если она оказалась такой хрупкой? – пренебрежительно хмыкнул я. – Да еще не в состоянии справиться с таким неуклюжим вором?

– Эти клинки режут любые доспехи, – буркнула джинна. – И твое счастье, что не удалось познать на себе остроту их лезвий. Иначе ты продолжил бы свое существование в виде аккуратно рубленного фарша.

– Что-то не верится, – хмыкнул я. – Почему же тогда клинок рассыпался от соприкосновения с бутылкой?

– Нет, ты и впрямь кретин, – покачала головой Ми­риам, не обратившая даже внимания на мое неосторожное упоминание о ее временной тюрьме.

– Могла бы просто объяснить, – посоветовал я джинне, – а не переходить на личности.

– На бутыли была печать Сулеймана, – нехотя объяснила мне Мириам. – Поэтому клинок и рассыпался от соприкосновения с ней.

– А второй клинок? – спросил я. – Что ему помешало разрубить этот меч? – Я потрогал притороченный к котомке клинок, позаимствованный мною в оружейном зале. – А потом и меня?

• Предыдущая
• 46/85
• Следующая