Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates - Андреевский Сергей Аркадьевич - Страница 49
- Предыдущая
- 49/54
- Следующая
Copley Banks looked at him, and his eyes were like those of a traveller who sees his home at last.
“I am glad that we are of one mind,” said he, “for I am myself of opinion that the seas are not large enough for the two of us. But if you will take your sword and pistols and come upon a sand-bank with me, then the world will be rid of a damned villain whichever way it goes.”
“Now, this is talking!” cried Sharkey (вот это разговор! – воскликнул Шарки), jumping off the gun and holding out his hand (спрыгивая с пушки и протягивая руку). “I have not met many (немногих я встречал; to meet) who could look John Sharkey in the eyes and speak with a full breath (кто мог бы смотреть Джону Шарки в глаза и говорить /с ним/ без заикания: «с полным дыханием»). May the devil seize me (дьявол меня побери; to seize – хватать, схватить) if I do not choose you as a consort (если я не выберу тебя в качестве товарища = если мы не станем вместе бороздить моря)! But if you play me false (но ежели ты /попытаешься/ меня надуть; to play false – обмануть, смошенничать), then I will come aboard of you (тогда я поднимусь к тебе на борт) and gut you upon your own poop (и выпущу тебе кишки на твоей же собственной корме).”
“And I pledge you the same!” said Copley Banks (и я обещаю /сделать/ то же самое с тобой! – сказал Копли Бэнкс), and so the two pirates became sworn comrades to each other (и таким образом эти два пирата стали друг другу верными товарищами; to become; sworn – присягнувший, поклявшийся; верный, неизменный; to swear – клясться).
“And I pledge you the same!” said Copley Banks, and so the two pirates became sworn comrades to each other.
That summer they went north as far as the Newfoundland Banks (тем летом они направились на север и дошли до Ньюфаундлендских берегов), and harried the New York traders and the whale-ships from New England (грабя купцов из Нью-Йорка и китобойные суда из Новой Англии). It was Copley Banks who captured the Liverpool ship, House of Hanover (Копли Бэнкс захватил судно «Ганноверская династия», /шедшее/ из Ливерпуля; house – дом, здание; династия, род), but it was Sharkey who fastened her master to the windlass (а Шарки, привязав его капитана к брашпилю) and pelted him to death with empty claret-bottles (бросал в него пустые бутылки из-под кларета и /забил/ до смерти).
Together they engaged the King’s ship Royal Fortune (вместе они вступили в бой с имперским: «королевским» кораблем «Королевская фортуна»; to engage – нанимать; вступать в бой /мор./), which had been sent in search of them (который был послан на их поиски; to send), and beat her off after a night action of five hours (и отбились от него после пятичасового ночного боя), the drunken, raving crews fighting naked in the light of the battle-lanterns (когда пьяные остервенелые матросы: «команды» дрались обнаженными в свете боевых фонарей; to rave – бредить, говорить бессвязно; неистовствовать), with a bucket of rum and a pannikin laid by the tackles of every gun (а возле талей каждой пушки стояло ведро рома с жестяной кружкой; to lay – класть, положить). They ran to Topsail Inlet in North Carolina to refit (для починки они направились в бухту Топсэйл в Северной Каролине; to run – бежать), and then in the spring they were at the Grand Caicos (а весною уже были у Гранд-Кайкос), ready for a long cruise down the West Indies (готовые к долгому плаванию в Вест-Индию).
By this time Sharkey and Copley Banks had become very excellent friends (к тому времени Шарки и Копли Бэнкс стали близкими друзьями; excellent – отличный, превосходный), for Sharkey loved a wholehearted villain (поскольку Шарки любил бесшабашных проходимцев; wholehearted – идущий от всего сердца; относящийся ко всему с легким сердцем), and he loved a man of metal (а также людей с железными /нервами/), and it seemed to him that the two met in the captain of the Ruffling Harry (и ему казалось, что оба эти /качества/ соединились: «встретились» в капитане «Забияки Гарри»). It was long before he gave his confidence to him (однако это было задолго до того, как он стал доверять ему; long before – задолго до; to give confidence – довериться), for cold suspicion lay deep in his character (ибо холодная подозрительность лежала в основе его характера: «глубоко находилась в его характере»; to suspect – подозревать). Never once would he trust himself outside his own ship (еще ни разу он не покидал своего собственного корабля: «не решался /отправиться/ вне своего корабля»; to trust – верить, доверять) and away from his own men (и своих людей: «прочь от своих людей»; away – прочь).
But Copley Banks came often on board the Happy Delivery (но Копли Бэнкс часто бывал на борту «Счастливого избавления»), and joined Sharkey in many of his morose debauches (и присоединялся к Шарки во время его мрачных дебошей), so that at last any lingering misgivings of the latter were set at rest (так что наконец усыпил неослабные опасения последнего; lingering – продолжительный, долгий; медленно проходящий; to set at rest – успокоить: «поместить к покою»). He knew nothing of the evil that he had done to his new boon companion (он ничего не знал = Шарки и не подозревал о том зле, которое причинил своему новому собутыльнику), for of his many victims how could he remember the woman and the two boys (ибо как он мог запомнить среди своих многочисленных жертв женщину и двух мальчиков) whom he had slain with such levity so long ago (которых бездумно убил давным-давно; to slay; levity – ветреность, легкомыслие)! When, therefore, he received a challenge to himself and to his quartermaster for a carouse (и поэтому, когда он и его интендант получили приглашение на пирушку; challenge – вызов) upon the last evening of their stay at the Caicos Bank (в последний вечер их стоянки у берегов Кайкоса), he saw no reason to refuse (он не видел причин отказываться).
- Предыдущая
- 49/54
- Следующая
