Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates - Андреевский Сергей Аркадьевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/54
• Следующая

 Sharkey, the abominable Sharkey, was out again. After two years of the Coromandel coast, his black barque of death, the Happy Delivery, was prowling off the Spanish Main, while trader and fisher flew for dear life at the menace of that patched fore-topsail, rising slowly over the violet rim of the tropical sea.

As the birds cower when the shadow of the hawk falls athwart the field (как птицы вжимаются в землю, когда тень ястреба падает на поле; to cower – сжиматься, съеживаться; пригибаться; athwart – наклонно, косо), or as the jungle folk crouch and shiver (а обитатели джунглей припадают к земле, дрожа /от страха/; folk – определенная группа людей, народ) when the coughing cry of the tiger is heard in the night-time (заслышав в ночи хриплый: «кашляющий» рев тигра; cry – крик, плач; лай, вой, крик /животных, птиц/), so through all the busy world of ships (так среди всех, кто занимался мореплаванием или имел к нему отношение; busy – занятой; занятый /чем-л./; world – мир, вселенная; общественность), from the whalers of Nantucket to the tobacco ships of Charleston (от китобоев Нантакета до /перевозящих/ табак кораблей из Чарльстона), and from the Spanish supply ships of Cadiz to the sugar merchants of the Main (и от испанских грузовых кораблей из Кадиса до торговых судов с сахаром с побережья Карибского моря), there spread the rumour of the black curse of the ocean (пошла молва о страшном: «черном» проклятии океана; to spread – расстилать, развертывать; распространять, разносить /вести/; rumour – слух, молва).

 As the birds cower when the shadow of the hawk falls athwart the field, or as the jungle folk crouch and shiver when the coughing cry of the tiger is heard in the night-time, so through all the busy world of ships, from the whalers of Nantucket to the tobacco ships of Charleston, and from the Spanish supply ships of Cadiz to the sugar merchants of the Main, there spread the rumour of the black curse of the ocean.

Some hugged the shore, ready to make for the nearest port (одни держались ближе к берегу, готовые укрыться в ближайшем порту; to hug – держаться ближе /к ветру, к берегу/; to make for – направиться к), while others struck far out beyond the known lines of commerce (тогда как другие уходили далеко за /пределы/ известных торговых путей; to strike out – направляться; line /зд./ – направление, путь), but none were so stout-hearted that they did not breathe more freely (но никто не был настолько смел, чтобы не вздохнуть более свободно) when their passengers and cargoes were safe under the guns of some mothering fort (когда его пассажиры и груз находились в безопасности под /защитой/ пушек какого-нибудь гостеприимного форта; to mother – родить, производить на свет; заботиться, охранять).

Through all the islands there ran tales of charred derelicts at sea (по всем островам ходили рассказы о /дрейфующих/ в море обгоревших судах, оставленных экипажами; derelict – покинутый, брошенный; что-л. брошенное за негодностью; судно, брошенное командой), of sudden glares seen afar in the night-time (о внезапно /появляющемся/ свечении, видимом вдали в ночное время), and of withered bodies stretched upon the sand of waterless Bahama Keys (и о высохших телах, распростертых на песке багамских отмелей; waterless – безводный).

 Some hugged the shore, ready to make for the nearest port, while others struck far out beyond the known lines of commerce, but none were so stout-hearted that they did not breathe more freely when their passengers and cargoes were safe under the guns of some mothering fort.

Through all the islands there ran tales of charred derelicts at sea, of sudden glares seen afar in the night-time, and of withered bodies stretched upon the sand of waterless Bahama Keys.

All the old signs were there to show (все эти знакомые признаки показывали; old – старый; прежний) that Sharkey was at his bloody game once more (что Шарки снова стал играть в свою кровавую игру).

These fair waters and yellow-rimmed palm-nodding islands (эти прозрачные воды и окаймленные желтым /песком/ острова с раскачивающимися пальмами; fair – честный, справедливый; чистый; to nod – кивать /головой/; наклоняться, качаться /о деревьях/) are the traditional home of the sea rover (спокон веку являлись пристанищем морского разбойника; traditional – передаваемый из поколения в поколение; home – дом, жилище). First it was the gentleman adventurer (сначала это был дворянин, искатель приключений; gentleman – хорошо воспитанный человек; человек знатного происхождения, дворянин), the man of family and honour (отпрыск древнего рода, человек чести; family – семья, семейство; род), who fought as a patriot (который сражался за интересы своего государя; to fight; patriot – тот, кто любит свою страну), though he was ready to take his payment in Spanish plunder (хотя /всегда/ был готов взять свою долю из добытых у испанцев богатств; payment – уплата, платеж; plunder – грабеж; добыча, награбленное /у врага/).

 All the old signs were there to show that Sharkey was at his bloody game once more.

These fair waters and yellow-rimmed palm-nodding islands are the traditional home of the sea rover. First it was the gentleman adventurer, the man of family and honour, who fought as a patriot, though he was ready to take his payment in Spanish plunder.

Then, within a century, his debonair figure had passed (затем, в течение /следующего/ столетия, его галантная фигура исчезла; debonair – обходительный, вежливый, любезный, учтивый; to pass – проходить, проезжать; уходить, исчезать) to make room for the buccaneers, robbers pure and simple (чтобы уступить место буканьерам, обычным грабителям; pure – чистый, беспримесный; полнейший, чистейший), yet with some organised code of their own (имевшим, однако, упорядоченный кодекс своих законов; code – кодекс, свод правил; to organise – приводить в порядок), commanded by notable chieftains (подчинявшимся прославленным главарям; notable – заметный, примечательный; выдающийся), and taking in hand great concerted enterprises (и предпринимавшим прекрасно организованные: «согласованные» набеги; to take in hand – взяться за /что-л./; enterprise – смелое предприятие).

They, too, passed with their fleets and their sacking of cities (но и они ушли вместе со своими флотилиями и /умением/ брать приступом /целые/ города; to sack – грабить), to make room for the worst of all, the lonely, outcast pirate (чтобы уступить место худшему из всех – пирату-одиночке, изгою), the bloody Ishmael of the seas (кровавому Исмаэлю морей), at war with the whole human race (/находящемуся/ в состоянии войны со всей человеческой расой).

• Предыдущая
• 29/54
• Следующая