В тупике - Сименон Жорж - Страница 12
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
— Ты все думаешь про Блини? А я о той парочке; наверное, ругаются сейчас друг с другом в вагоне. Так им и надо, пусть не воображают из себя! Дрянь такая…
— Дрянь… — повторил Владимир. Он уже был пьян, но по нему никогда не было заметно, что он перепил, — он всегда умел сохранить какое-то достоинство.
Все вокруг казалось пустым и бесцветным.
— Что ты хочешь вечером на обед?
— Ничего!
— Послушай, Владимир!
— Я сказал — ничего, черт возьми! Долго еще ко мне будут приставать?
— Да что с тобой творится? Я тебя таким никогда не видела.
— Что со мной? Что со мной?
Он внезапно швырнул на пол бутылку джина, и она разлетелась вдребезги.
— Блини не крал бриллианта! — прорычал он и снова застыл в неподвижности.
— Что ты сказал?
— Я сказал… Я сказал…
За неимением джина он взялся за вермут, глотая прямо из горлышка.
— Я сказал, что я сволочь… Я хотел, чтобы Блини уехал… Это я подсунул кольцо.
— Ox! — вырвалось у Жожо, которая до сих пор молчала.
— Ты уверен? — спросила Жанна, вставая.
— Я ревновал…
— Меня?
— Вообще… Никто не поймет… Теперь он, наверно, на вокзале…
Почему Блини все время виделся ему на скамье, с узел ком, в ожидании поезда?
— Что надо сделать?
— Откуда мне-то знать?
— Слушай, Владимир… Что если я пошлю ему с Дезирэ немножко денег?
Он пожал плечами.
— Ты хочешь, чтобы я снова его сюда вернула? Он с отчаянием посмотрел на нее и опять пожал плечами.
— Хотите, я съезжу? — предложила Жожо.
— Правильно, поезжай! Я тебе дам денег… Ты ему скажешь.., скажешь…
— Да он от них не откажется! — заявила Жожо. Пару минут спустя она уже ехала на машине и везла в сумочке десять тысяч франков. Жанна подсела к Владимиру на диван.
— Ну, теперь скажи правду… Почему ты ревновал?
— Просто так!
— Сознайся, не меня ты ревновал…
— Оставь меня в покое!
— Я ведь тебя знаю, будто сама тебя сделала на заказ! Сознайся, ты ведь подбирался к моей дочери…
— Нет!
— Стервец!
Она это сказала беззлобно, скорее, ласково.
— Не могу я на тебя сердиться, я ведь тоже способна на то же самое, что и ты. Ты Эдну утром видел? — Жанна истерически рассмеялась.
— Она у меня зажигалку сперла… Давно уж на нее глаз положила. Я у Жожо тоже кое-что нашла, да ничего не сказала…
— Что нашла?
— А тебе не все равно? Я ей все-таки ничего не скажу. Она дура! Способна прикарманить пять тысяч и сказать, что все отдала Блини… Я-то думала, ты с ним дружишь…
Пауза. Она отпила глоток.
— Нет, ты совсем такой, как я. Ну скажи, разве у тебя есть друзья?
Жанна уже растрогалась; она могла очень много выпить, но с первых же рюмок принималась хныкать.
— Может, ты и прав… Уж очень он хорошо ладил с моей дочерью…
Потом она погрузилась в размышления; видно, припомнила сцену на палубе.
— Ну, ты все-таки порядочный негодяй! Скажи, ты здорово мучаешься теперь?
Жанна высморкалась. Какое-то время они сидели молча. Потом Владимир вскочил как ужаленный. Он нервничал, оттого что Жожо долго не возвращалась. Наконец она появилась.
— Ну что?
— Уехал…
— Куда?
— Элен не знает. Дневным поездом.
— Каким?
— Не знает она. Вот деньги.
— Положи сюда. А что моя дочь делает?
— Ничего. Собирается сойти с яхты, поесть у Полита. Владимир резко спросил:
— Вы ей сказали?
— Нет! Нет! — горячо возразила Жожо, чувствуя, что он вот-вот взорвется.
Он посмотрел ей прямо в глаза, чтобы убедиться, что она не лжет.
— Может, поужинаем, — зевнула Жанна. — Кажется, я видела, как пирог пекли…
- Предыдущая
- 12/41
- Следующая
